«Какой ты, нафиг, юрист?» Роман Носиков о правовой безграмотности блогера Навального
Еще недавно происходящее вокруг и с участием блогера Алексея Навального нуждалось скорее в эстетическом или психиатрическом осмыслении. Теперь — все иначе: за дело, наконец-то, взялись государственные органы, и ситуация изменилась.
Раньше приходилось, смаргивая, наблюдать, как Алексей Анатольевич то воскресает, как третьеразрядный мессия, то разоблачает «своих убийц из спецслужб», внедряясь к ним под прикрытием «помощника Патрушева». Нынче же приходится наблюдать г-на Навального в ипостаси дипломированного юриста, а его группу поддержки — в качестве экспертов уже не по боевым отравляющим веществам, а в области права.
Размахивая юридическими регалиями, Навальный и его группа поддержки делают одно за другим заявления о том, что в отношении блогера якобы допускаются серьезные нарушения закона. И это, мол, демонстрирует сущность России как неправового государства, изобличает страх властей перед Алексеем Анатольевичем, придает ему статус жертвы политических репрессий, бла-бла-бла.
Процитируем дипломированного юриста, в прошлом — адвоката кировской коллегии адвокатов, получившего этот статус с использованием стажа работы юристом на самого себя, — Алексея Навального.
Вот что он заявил по поводу представления ФСИН об отмене условного наказания:
«Путин так взбешен тем, что я выжил после его отравления, что велел ФСИН идти в суд и требовать изменения моего условного срока на реальный. «В связи с совершением нового преступления». Это при том, что мой условный срок закончился 30 декабря!»
А вот — о выездном заседании суда:
«Почему заседание Химкинского суда происходит в полиции, я не понимаю. Почему никого не уведомили? Почему не дали никакой повестки? Я много видел насмешек над правосудием, но просто, видимо, этот самый дед в бункере настолько всего боится, что демонстративно разорвали и выкинули на помойку Уголовно-процессуальный кодекс. Это невозможно, то, что происходит здесь! Это наивысшей степени беззаконие!»
Как заклеймил, а? Изобличил. Пригвоздил к позорному столбу, забив гвозди институтским дипломом. «Красным» поди.
В конце концов, человек представляет интересы Бориса Зимина в ЕСПЧ за серьезные деньги, на которые может позволить себе многое. Человек, как он сам считает, борется с коррупцией в России, что требует серьезных познаний в области антимонопольного, государственного, налогового и уголовного права. Наконец, человек — звезда международного уровня. Если верить иностранной прессе, этот парень — «смелый лидер оппозиции, противостоящий режиму».
И, как тут не вспомнить слова самого Алексея: «Тут говорят правду!»? Ну и как там у нас с правдой и правом?
А вот как.
В соответствии с п. 10 постановления пленума Верховного суда Российской Федерации от 20 декабря 2011 года №21 города Москвы «О практике применения судами законодательства об исполнении приговора» относительно применения ст. 190 УИК РФ «Ответственность условно осужденного», ст. 74 УК РФ «Отмена условного осуждения или продление испытательного срока» в связи с вопросами, возникающими у судов при применении норм главы 46 УПК РФ («Обращение к исполнению приговоров, определений и постановлений») и главы 47 УПК РФ («Производство по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора»), решение об отмене условного осуждения и исполнении наказания, назначенного по приговору суда, в отношении условно осужденного, скрывшегося от контроля в течение испытательного срока, может быть принято судом и в случае, когда рассмотрение данного вопроса осуществляется по истечении установленного ему испытательного срока.
Алексей Анатольевич, очевидно полагая, что его статус «борца с коррупцией» дает ему право игнорировать свои обязанности как осужденного, в течение испытательного срока неоднократно пренебрегал ими и привлекался к административной ответственности. Это и привело к печальным последствиям.
Теперь что касается возможности или невозможности выездных судебных заседаний, которые вообще-то регулярно проводятся и в больницах, и в исправительных учреждениях.
В соответствии с п. 13 постановления пленума Верховного суда Российской Федерации от 29 октября 2009 года №22 города Москвы «О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста», в случае задержания в порядке статей 91 и 92 УПК РФ лица, объявленного в розыск, суд по месту его задержания вправе рассмотреть ходатайство о применении в отношении такого лица меры пресечения в виде заключения под стражу.
Протокол задержания Навального был оформлен в отделении полиции в подмосковных Химках, расположенных в непосредственной близости от Шереметьева. А поскольку Алексей Анатольевич так спешил на Родину, что даже не удосужился пройти перед посадкой в самолет тестирование на COVID-19, от которого по всей планете умирают люди, пришлось ради него везти судью в отделение, а не наоборот.
На данный момент Навального арестовали на 30 суток — это, в принципе, закономерный промежуточный итог. Теперь у всех есть некоторое время подумать, насколько слово «юрист» вообще применимо к обсуждаемой личности.
Алексей Анатольевич, в определенном смысле, — идеал и эталон. В нем идеально фальшиво все: от самого начала до самого конца. Он врет, наверное, даже когда говорит «Здравствуйте».
Но проблема в том, что ему и не нужно быть подлинным. Точно так же, как не нужно быть подлинным чучелу на огороде, манекену на витрине, декорации на сцене или фаллоимитатору по месту назначения. Подлинность тут только мешает.
Любая подлинность мешает погружению в мир фантазий и грез. Подлинность отнимает сказку и возможность отрицать шершавую реальность, требующую реальных дискомфортных решений и действий, осознания своего места в ней.
Навальный — это аниматор для взрослых, которые играют в прекрасных себя, борющихся с ужасным, но трепещущим перед ними тираном, в светлоликих эльфов, окруженных ватными орками.
Навальный — это одновременно Филипп Киркоров и Стас Михайлов нашей политики. Он — предмет интимный.
Если Алексей Анатольевич осмелится хоть какое-то, самое небольшое время пробыть настоящим, он растеряет свой главный капитал — возможность вообразить его тем, кем хотят его видеть поклонники.
Прыщавый подросток — успешным парнем с «плейстейшен».
Восторженная девчонка — мужем женщины с ледяным взглядом, которая носит брендовые вещи и учит детей в США.
Жуликоватый мужик — успешным лайфхакером, который подобрал код к социальному лифту.
Дама солидного возраста — предметом лицемерной псевдоматеринской тяги.
Тут главное — не разрушить сказку, построенную человеком вокруг себя. Дать ему возможность самому себе наврать с три короба. Уж он-то точно знает, что хочет услышать и увидеть. И не жужжать до тех пор, пока не нажали кнопку.
Страшная, в общем-то, судьба. Вне зависимости от того, что там будет в приговоре.
