Ватная АНАЛитика

Ищенко о главном: Мураев/Вилкул/Бойко, коррупционный скандал в оборонке

Неоимперия: Россия в современном мире

В различные исторические эпохи отличалось не только внутреннее устройство государств (домонгольская Русь не тождественна Московскому царству –  России XVI-XVII веков, а оно, в свою очередь имеет мало общего с Россией XVIII-начала ХХ века – Российской империей, которая коренным образом отличается от Советского Союза), различны также формы защиты государством своих внешних интересов. При этом такие внутренне различные организмы, как Московское царство, Российская империя и СССР в первой половине ХХ века могли применять идентичные формы работы на международной арене, стремясь к решению одних и тех же проблем, одними и теми же средствами и методами.

Но рано или поздно формы взаимодействия государств на международной арене критически меняются. Двигавшиеся к «последнему морю» тумены «потрясателя вселенной» Чингисхана, практиковали геноцид покорённого населения и установление прямого монгольского правления на захваченных территориях. Европейцы эпохи колониальных захватов предпочитали дистанционный военно-политического контроль над местной властью, избегая внедрения прямых механизмов управления колониями там, где это было возможно. Начиная со второй половины ХХ века, в постколониальную эпоху формальный суверенитет зависимых государств скрупулёзно соблюдался. Центр тяжести контроля переместился в финансовую и торгово-экономическую сферы.

В наше время важнейшую роль играет контроль ресурсов. При этом, когда мы говорим о ресурсной базе, имеются в виду далеко не только и не в первую очередь природные ресурсы (хоть их наличие также важно). Речь идёт о комплексе ресурсов сырьевых, промышленных, сельскохозяйственных, финансовых, политических, дипломатических, военных, демографических и т.д. Причём учитываются не только те ресурсы, которые находятся в собственности соответствующего государства, будучи заключенными в его границах. Важнейшим фактором является контроль ресурсов за пределами собственных границ. Он может быть прямым, через инвестиции, покупку соответствующих компаний и т.д., а может косвенным, за счёт использования в своих интересах (желательно на взаимовыгодной основе) ресурсов союзных и дружественных государств. Высшим же пилотажем является использование для реализации своих целей ресурсов и усилий геополитического противника, его союзников и сателлитов.

Для современной империи размер территории и численность населения носят важный, но с определённого значения (обеспечивающего военно-политическую безопасность) не принципиальный характер. Современная империя тем сильнее и тем динамичнее развивается, чем большего притока ресурсов добивается за счёт каждой вложенной единицы ресурсов расходуемых. Это, как в бизнесе, если вы обеспечиваете прибыль в сто рублей на вложенный рубль, то вы значительно перспективнее, чем тот, кто обеспечивает лишь рубль прибыли на рубль вложений. Отсюда стремление не только погрязших в долгах Соединённых Штатов, но и вполне благополучной в финансовом смысле России к максимальной экономичности внешнеполитических операций. Они не должны быть расходными статьями. После первых вложений внешнеполитические акции должны как можно быстрее начинать приносить прибыль.

Подчеркну, что эта прибыль не измеряется исключительно в поступающих в казну миллиардах долларов. Прибылью современных внешнеполитических операций является установление контроля над основными ресурсными потоками, точками их пересечения, их направлением и замыканием на свою территорию. В этих условиях старые связи зачастую становятся неактуальными, поддерживаются по инерции, преобладает тенденция к их переводу на самоокупаемость.

Эпоха в течение которой младшие союзники кормились за счёт доминирующих держав завершилась. Очень неуклюже попытался перейти на прагматичные отношения с союзниками СССР и развалился в результате низкого качества исполнителей данной попытки. Тем не менее, через 25 лет после распада СССР и Россия, и США практически одновременно вновь декларируют переход к прагматичным отношениям с союзниками. За союз не платят, в рамках союза Россия предлагает вместе зарабатывать, а США вместе грабить (не исключая, впрочем, грабежа союзника, если жертва оказывается не по зубам).

Такой подход вызывает истерику и у союзников США, и у союзников России. Вашингтон пугают «потерей Европы», в России же в ходе любой публичной политической дискуссии будет обязательно высказано мнение: «Потеряли Украину, потеряете и Белоруссию (как вариант: Казахстан, Армению и далее по тексту)». Чтобы избежать «потерь» и Вашингтону, и Москве предлагают и дальше оплачивать союзникам их лояльность не взирая на издержки.

С этими идеями выступают вовсе не «пятая колонна» и не «враги отечества». Вернее, среди выступающих есть и такие, но большая часть продвигает идею «оплаты союза» совершенно искренне, заботясь о величии Родины. Они делятся на две большие группы. Первая – это элита и граждане стран-союзников (или потенциальных союзников), а также связанный с этими странами бизнес, зарабатывающий на льготах для союзников. Они просто не понимают зачем ломать то, что хорошо работает, поскольку не отделяют хорошо для себя, от хорошо для России. Они искренне заявляют «мы на вас обидимся», полагая свою личную реакцию, реакцией всего народа (хоть здесь бывает по-разному).

Вторая группа – патриоты, живущие вчерашним днём и готовящиеся к вчерашним войнам. Они не менее искренне считают необходимым любой спор решать на поле брани, отправляя армию на войну «для защиты национальных интересов» в любую точку планеты, где США получили временный перевес. Они уже двадцать лет ожидают «ракет США под Харьковом» и «танков НАТО под Черниговом». Любые прошлые поражения (включая Афганистан) они связывают исключительно с «предательством верхов» (хоть многие происходили по объективным причинам). Любую потенциальную войну они рассматривают исключительно как российский блицкриг «малой кровью и на чужой территории». Такие проблемы, как перенапряжение экономики, падение уровня жизни, стагнация торговли, проблемы в финансовой системе (неизбежные последствия даже победоносной войны) их вообще не интересуют. Союзников они рассматривают исключительно, как предполье, защищающее Россию от прямого удара врага. Они должны погибнуть, дав России время для мобилизации сил и средств. В такой парадигме, вкладываемые в союзников средства представляются не бессмысленными расходами, но платой за жертвенность. Примерно, как свиней откармливают не из гуманных соображений, но, чтобы, когда наступит время забить и съесть или продать.

Эти люди просто не понимают, что каждой эпохе соответствует свой формат империи и военных действий. Если вы продолжаете воевать в прошлом формате, то вас громят, как в ходе Крымской, Русско-японской войн или летом 1941 года. И никакие вложения ни в армию, ни в союзников не помогут. Государство и армия прошлого всегда уступают государству и армии будущего.

Современная война идёт уже вчера. Она идёт постоянно, почему её и назвали гибридной. Стороны пытаются обходиться вообще без военных столкновений, как крайне затратных способов выяснения отношений. Спор решается в информационной, политической, дипломатической сфере. Армия нужна для подстраховки, чтобы противник увидев, что в шахматы он проигрывает, не попытался треснуть вас доской по голове и перейти к боям без правил.

При этом вы должны не только финансировать боевые действия на невидимых фронтах гибридной войны, но и следить за тем, чтобы уровень жизни населения, как минимум не падал, а лучше рос, поскольку любые экономические и социальные проблемы будут немедленно использованы противником. И современную армию, как было сказано выше, также надо финансировать, иначе никто не будет с вами состязаться на интеллектуальном поприще – поступят как с Сербией или Ираком. В общем, расходных статей очень много и просто финансировать «союзников» за то, что они не перебегают к врагу и периодически делают заявления, свидетельствующие об их лояльности – слишком дорогое удовольствие.

Это неэкономное расходование ресурсов, а значит прямой путь к поражению. В последние годы сверхдержавы, не имея возможности вступить друг с другом в прямое военное столкновение, но не отказываясь от практики глобального противостояния, как раз и пытаются заставить противника непроизводительно тратить ресурсы. Чем больше будет таких политических чёрных дыр, поглощающих ресурсы, тем вернее ваше поражение.

Россия проводит нормальную неоимперскую политику, ибо только таким образом может защитить свои интересы и свой суверенитет от посягательств США, проводящих такую же неоимперскую политику. Если на действия США, оформленные в виде стратегии ХХI века отвечать действиями в рамках стратегии второй трети ХХ века, быстрое и катастрофическое поражение окажется неизбежным, даже вопреки тому, что Москва сейчас куда ближе к победе в глобальном противостоянии, чем Вашингтон.

Если понять этот простой момент, то станет понятна причина вялой реакции России на затяжной украинский кризис. Более того, станут понятны и перспективы развития отношений России с территориями, находящимися сейчас в составе украинского государства, а также других постсоветских государств.

Россия не стремится к механическому воссоединению территорий, даже, если на них проживает «тот же народ» или «братский народ». Чтобы добиться включения в состав России (именно добиться, а не благосклонно согласиться) территория должна иметь стратегическое значение (как Крым) либо же её население должно создать условия, при которых отказ Москвы от присоединения территории его проживания влёк бы за собой большие морально-политические издержки, чем возможные материальные издержки от интеграции. По этому пути пошёл Донбасс. И тоже практически решил свою проблему. Вопрос сейчас стоит не в том, будет ли Донбасс в составе России, а когда будет, в каких границах и как это произойдёт. Просто после пяти лет войны, жизни под обстрелами в состоянии гуманитарной катастрофы для большинства населения региона, Россия не может без ущерба для своего международного авторитета и для авторитета власти внутри страны отказаться от реинтеграции Донбасса.

Во всех остальных случаях Москву в соседних странах устраивает любая власть, обеспечивающая полномасштабное экономическое сотрудничество. Такой подход обеспечивает серьёзное геополитическое преимущество именно, исходя из стратегии «экономной империи». С одной стороны, более крупная, более технологичная и более эффективная экономика всегда подавляет мелкие, если поставлена с ними в условия равной конкуренции. С другой, ответственность перед населением союзников за уровень жизни и любые иные проблемы несёт местная власть. Чем большую самостоятельность эта власть демонстрирует, тем России удобнее.

За десятилетия постсоветской интеграции, «пророссийский» Лукашенко выдавил из Кремля в разы больше льгот и уступок, чем «многовекторный» Назарбаев. При этом, переводящий свой язык на латиницу казахстанский лидер, в отличие от сохраняющего приверженность кириллице белорусского не шантажирует Москву «разворотом на Запад». Назарбаев не просто был инициатором интеграционных процессов на постсоветском пространстве. Несмотря на рост казахского национализма и на отсутствие проектов «единого государства» Москвы и Астаны реальная интеграция Казахстана в совместные проекты куда глубже, ибо базируется не на эмоциональной идеологической, а на меркантильной экономической основе. Казахстан суверенен в своих отношениях с Россией ровно настолько, насколько велик его экономический вклад в общую копилку. Белоруссия же пытается в обмен на эмоционально братские заявления выдавливать всё новые и новые экономические преференции, значительно превышающие её реальный вес в реализации совместных проектов.

Конечно, ничто не бывает вечным, и Казахстан, при другой власти, может сменить внешнеполитическую ориентацию. В любом обществе всегда есть группы, диаметрально противополжные по своим взглядам на перспективы развития страны и её внешнеполитические приоритеты. Они могут сменять друг друга и власти, соответственно меняя и политику. Но развернуть на сто восемьдесят градусов страну, связанную с вами миллионами экономических нитей, куда сложнее (ту же Украину разворачивали 30 лет и развернул, только полностью уничтожив её экономику), чем государство, эмоционально декларирующее братство в обмен на преференции. В таком случае братство имеет обыкновение заканчиваться вместе с преференциями (как это стало с социалистическим содружеством и Советским Союзом).

Нельзя сказать, чтобы России совсем не требовалось дополнительное население. Территориям за Уралом уже сейчас требуется 30-40 миллионов дополнительных жителей. Но мы должны понимать, что если страна присоединяет территории где-то в Европе или Азии, то местное население не отправляется радостными колоннами осваивать Сибирь, а начинает требовать поднятия их уровня жизни до общероссийского прямо в месте проживания (ведь оно же автоматически приобретает российское гражданство по праву рождения на присоединённых землях). В этом отношении государству выгоднее мигранты, которым не приходится выбирать где жить – живут там, где есть работа. Причём, судя по тому, что в последние годы принятие в российское гражданство ограничено примерно двумястами тысяч человек в год – это именно то количество людей, которое Россия способна без перенапряжения интегрировать в общество, не просто предоставив им все права и льготы, имеющиеся у природных граждан, но обеспечив материальную базу их выполнения. Поскольку же в реальности в стране работает до десяти миллионов легальных и нелегальных мигрантов, не имеющих гражданства (примерно половина на него и не претендует, собираясь подзаработав вернуться на родину), это значит, что потребности России в дополнительной рабочей силе значительно превышают её материальные возможности по интеграции этой рабочей силы в российское общество на правах полноценного гражданства.

Современная прагматичная империя выглядит цинично, но романтичные бессребреники, пытавшиеся строить государственную политику на эмоционально-братских основаниях, закончили разрушением собственных государств, а с ними и среды обитания десятков, а то и сотен миллионов граждан этих погибших государств. Кстати, Сталин, на которого любят ссылаться сторонники эмоционально-братской политики, был наиболее прагматичным из советских лидеров. Оказывая помощь союзникам, он всегда знал, что за это получит, или осознавал, что не оказав помощь потеряет больше, чем сэкономит.

Надо понимать, что глобальное противостояние не прекратится до тех пор, пока в мире будет существовать хотя бы два государства. Если есть разные страны, значит есть и различие интересов, а если есть различие интересов, то переход хотя бы одной из них от режима честной конкуренции в режим силового подавления более удачливого конкурента – вопрос времени, а не принципа. Для успешной борьбы за свои интересы, в условиях, когда война (гибридная, более чем разрушительная горячая), стала повседневностью для государства важна высокая устойчивость. Устойчивость же достигается за счёт баланса желаний и возможностей, идеалов и интересов, ставящихся задач и возможностей их ресурсного обеспечения.

Любое государство стремится к идеалу, то есть к распространению своей власти на весь обитаемый мир (даже если оно не отдаёт себе в этом отчёт). Однако достижение идеала – дело необозримого, уходящего в бесконечность будущего. Не факт, что оно вообще возможно, поскольку противоречит закону единства и борьбы противоположностей. Политическая система ничем снаружи не сбалансированная, вырождается. Поэтому состояние войны (в разных формах) – нормальное состояние общества в обозримом будущем. Следовательно актуальной будет и политика экономии ресурсов, характеризующая современные успешные неоимперские образования. Собственный гражданин стал слишком дорогим ресурсом. Попытка же снизить на него расходы ведёт к падению уровня жизни и несёт угрозу стабильности государства, в свою очередь являющейся необходимой предпосылкой успешного ведения гибридной войны. В то же время, мир вокруг полон дешёвого человеческого ресурса, способного выполнять тот же функционал, что и собственные граждане, но без каких бы то ни было социальных гарантий и за в разы более низкую оплату.

Неоколониальные империи второй половины двадцатого века, выносили производства в государства с преобладанием дешёвого человеческого ресурса. Это, однако противоречило принципу концентрации ресурсов, поскольку ослабевал контроль над экономическим ресурсом. Грубо говоря, значительная часть промышленности и в целом контролируемой неоколониальной империей экономики начинала работать на интересы государства размещения. Неоимперия гибридного настоящего нашла иной выход – перемещение дешёвых человеческих ресурсов в регион, ощущающий надобность в дополнительной рабочей силе. Причём те государства, которые делают это на ad hoc основе, выигрывают у тех, кто принимает рабочую силу на постоянной основе. «Новые европейцы» работают куда меньше, а требуют куда больше, чем нелегальные американцы в США.

Тем не менее, фомирующееся неоимперское отношение к человеку, как к дополнительному обременению для государства является слабым звеном неоимперии. Государства создаются, чтобы обслуживать человека. Если же оно начинает отрицать эту функцию, то и человек теряет обязанность сохранять лояльность в отношении государства. Сегодня идеология дегуманизации государства, не просто приоритета его интересов над интересом личности, но приоритета над обществом его граждан и даже над всем человечеством, ещё не сформировалась окончательно. Причём именно в России предпринимаются попытки уйти от дурной зависимости практики экономной империи от теории дегуманизации государства. Трудно сказать будут ли они успешными. В конечном итоге не только экономическая, но и идеологическая модель государства формируется, исходя из потребностей реального мира. Более приспособленное к реальности государство выживает, менее приспособленное гибнет, остальные стараются приспособится, реформировав свою политическую систему, в соответствии с требованиями времени и изменившегося мира.

Если дегуманизация окажется необходимым условием выживания государства в новых условиях, рано или поздно она будет признана. Но в этой её возможной временной победе будет заложено и её окончательное поражение, поскольку государство без людей существовать не может, исчезает смысл его существования, как нет смысла и у существования автомобиля или самолёта в безлюдном мире. Но для того, чтобы обессмыслились материальные ценности, мир должен стать реально безлюдным, для того же, чтобы исчезла потребность в государстве, оно должно лишь принять за основу своей деятельности принцип дегуманизации.

Если «лишние люди» не нужны, рано или поздно этот принцип будет распространён и на собственное население: вначале на одну социальную группу, затем на другую, а затем и на всех. Как большевики, начав расстреливать в 1917 году классово и идеологически чуждых, закончили тем, что к 1939 году выморили самих себя, что (с небольшим временным люфтом) нашло своё отражение в переименовании в 1952 году партии из ВКП(б) в КПСС (кончились большевики, кончилась и партия большевиков).

Задача России в «прекрасном новом мире» неоимперий нетривиальна. Необходимо пройти между Сциллой эффективности в борьбе с постоянной внешней угрозой и Харибдой дегуманизации ради эффективности, подрывающей, тем не менее сами основы государства. Наше преимущество перед конкурентами (США, Китаем, ЕС) заключается в том, что мы эту задачу по крайней мере видим и пытаемся решить, в то время, как остальные неоимперии явно приносят смысл своего существования (обслуживание интересов человека) в жертву молоху абстрактной эффективности.

Ростислав Ищенко: http://alternatio.org/articles/articles/item/68023-neoimperiya-rossiya-v-sovremennom-mire

Общество превратилось в ад. Так считает "философ гуманитарных бомбежек"

Дмитрий Косырев

Пять королей-зомби и четыре властелина-правдоубийцы — так видит сегодняшний мир французский гуру либерализма Бернар-Анри Леви.

Либерализм Леви — особого свойства, в наших соцсетях философу даже приклеили кличку Кровавый, поскольку нет такой "гуманитарной интервенции" и вообще войны Запада, которой он бы не одобрил, приговаривая: надо было врезать сильнее. И есть еще множество таких акций, которые его любимый Запад по каким-то причинам не учинил, поэтому Леви с яростью критикует Запад за мягкотелость.

Тем более интересно, когда этот гуру либерального экстремизма говорит, что общество классических западных стран (и не только их) стало "адским". В ад его превратила называемая олигополия GAFA — Google, Apple, Facebook и Amazon.

Здесь надо сделать два отступления. Первое: речь о новой книге Леви, которую он сейчас продвигает по миру с помощью множества интервью. Называется она "Империя и пять королей". Про королей мы еще вспомним, особенно с учетом того, что они к России имеют прямое отношение.

И второе: на днях мы говорили о новом эссе еще одного гуру либерализма и глобализма — американца Френсиса Фукуямы. И в нем он тоже жалуется на то, что не такой демократии он хотел. "Демократический" фланг политики в США, говорит Фукуяма, расползается на множество нетерпимых ненавидящих Америку и друг друга группировок, все более радикальных. То есть, в общем, тоже ад.

Не то чтобы Фукуяма и Леви были как Маркс и Энгельс западных либералов — это очень разные люди, и друг с другом не обязательно согласны. Но когда два этих самых гуру практически одновременно говорят, что демократия получается неправильная, то это все равно что бунт пчел против меда.

Чем же недоволен пламенный французский мыслитель?

В интервью American Interest он выражается так: сначала эта самая GAFA была олицетворением взлета американской мощи (к которой Леви относится с трепетной надеждой). Но дальше у него возник вопрос: а это все еще Америка, та самая GAFA, или уже что-то другое? Не подчиняется никаким законам, непонятно кому и чему служит.

То есть сначала-то все было хорошо. Сначала была первая революция — когда у каждого возникло право свободно высказаться в интернете. Но дальше пришла революция номер два. Когда кое-кто потребовал — и по факту получил — право на уважение к своим взглядам, которые…

Вот здесь интересно. Здесь ключ к мышлению всякого порядочного либерала. Либерализм — это, конечно, свобода, но для настоящих либералов, а не для кого угодно. А тут… "Перед нами коллапс самой идеи правды, существования правды, сущности правды, и за подрыв таковой несет ответственность GAFA".

Понимаете, какая штука: правда — это продукт жизнедеятельности философов, и не всяких, а таких, как Бернар-Анри Леви. Она существует, только если ее создает правильный философ. А тут оказывается, что любой может не просто вылезти со своей правдой, а еще и делать это наравне с правильными правдивыми либералами (вообще-то, сейчас эти соцсети устанавливают беспощадную цензуру для их участников, но Леви, как минимум в интервью, это игнорирует — боится поверить в свое счастье?).

Ну и вдобавок раньше у каждого было "право на тень", на личное пространство, на анонимность, а сейчас из-за всей этой свободы слова и бесчинства соцсетей никуда не спрячешься. Общество, как выше сказано, стало "адским". И ладно еще, если бы речь об издержках борьбы за светлые идеалы лично Леви с его казарменным либерализмом, так ведь нет.

В общем, у автора большие вопросы к четырем властелинам-правдоубийцам. Зато у него нет вопросов к пяти королям. Это не название отеля в Лондоне или кипрского бренди, это — лидеры России, Китая, Турции, Ирана и Саудовской Аравии. "Ось зла" в редакции Леви. Таковой посвящена вторая часть его книги, и вот тут понимаешь, что такое настоящая правда. Это когда надо вызывать санитаров с успокоительным.

А именно, с одной стороны указанная пятерка "не разделяет наши ценности", а значит, это враги. Они "мои враги, ваши враги, они враги большей части читателей вашего журнала. Они ненавидят самое лучшее в нас. <…> Они ненавидят нашу любовь к свободе. Они ненавидят нашу практику равенства мужчин и женщин. Они ненавидят наш свободный дух".

С другой — "империи зла", чтобы распространить их законы на весь мир, должны иметь какое-то видение мира, какой-то набор ценностей для всего человечества. Но у них (у нас, то есть) ничего этого, оказывается, нет.

И, в частности, Россия — это "государство-зомби", одновременно живое и мертвое, "тело живо, душа умерла". А такая империя не может никому угрожать.

Уважаемый философ, так вы разберитесь — если у нас нет никаких ценностей и мы не можем никому с их помощью угрожать, так как же мы тогда можем быть все-таки угрозой?

Это важный момент для мышления как Леви, так и Фукуямы и прочих гигантов мысли глобализма и либерализма: на самом деле они ненавидят не Россию — с Китаем, Турцией и прочими за компанию. Они создают из наших обществ и государств страшненький миф, который и самим авторам не кажется правдоподобным… Зачем?

А очень просто: красноречие и Леви, и ему подобных обращено к своим, например, к Америке и Европе. Мысль такая: у нас есть страшный враг, но если мы сами еще не зомби, то все будет нормально. Однако, к сожалению, у нас все плохо, смотри выше — радикалы и соцсети превращают общество в ад, вдобавок великая Америка отрекается от своего лидерства и не хочет никого бомбить по первой команде правильных философов.

То есть, попросту, поколение мыслителей, которое формулировало в 90-е годы всю концепцию "глобального мира", видит, что все пошло не так и не туда, прежде всего потому, что забыли, оттирают в сторону самих мыслителей-основоположников. И вот это — по их мнению, настоящая катастрофа.

Все прочее можно пережить.

https://ria.ru/20190302/1551482800.html

"А ну сняла быстро". В самом свободном городе мира ввели жесткий дресс-код

Еще не так давно любимой цитатой либералов всего мира была фраза, в разных вариациях приписываемая Вольтеру: "Мне глубоко противно ваше мнение, но я отдам жизнь за ваше право его высказать". Сейчас же из уст людей, именующих себя либералами, все чаще звучат заявления, суть которых можно передать фразой: "Да я вам горло перегрызу за ваши слова". Удивительнее всего, что столь агрессивное навязывание "единственно правильной" политической линии по-прежнему называется либерализмом.

Очень показательный пример — недавний эксперимент, проведенный корреспонденткой британской The Sunday Times в Нью-Йорке, по-прежнему считающемся одним из самых либеральных городов мира. Город действительно видывал всякое, вы там можете пройтись полуголым, в самых аляповатых нарядах, держать лозунг с требованием предоставить свободу дельфинам или легализовать браки с предметами мебели — и это не привлечет никакого внимания, будет казаться вполне естественным. Но корреспондентка Лора Пуллман решилась надеть знаменитую красную кепку с лозунгом MAGA (Make America great again, или "Сделаем Америку снова великой"), слоганом кампании Дональда Трампа. И призналась после этого: "Никогда ранее я не чувствовала столько ненависти".

Девушка рассказала, как в ее сторону плевали, как оскорбляли ее, называли сумасшедшей, расисткой, требовали снять бейсболку. Порой доходило и до угрозы физической расправы. Читатели, ознакомившиеся с данной историей, даже восторгались отвагой Пуллман, как будто бы она прошлась по афганской деревне, контролируемой талибами, а не по Нью-Йорку.

Описывая свои "подвиги", журналистка по-прежнему называет Нью-Йорк либеральным и демократичным городом. Можете не сомневаться, все те, кто нападал на девушку в кепке, также считают себя либералами.

И ведь это далеко не первый подобный эксперимент. Корреспондент New York Post признался, что чуть не вызвал беспорядки, появившись в одном из нью-йоркских баров в аналогичном уборе. За такую же кепку в автобусе был избит 12-летний американский школьник.

Причем у либеральной прессы подобные случаи не вызывают особого удивления, возмущения, негодования. Зато она широко освещала инцидент, произошедший в январе возле мемориала Линкольна в Вашингтоне. Американские СМИ тогда дружно продемонстрировали короткий видеоролик, рассказав всему миру о том, что группа юных школьников 14-16 лет, часть из которых имели все те же злополучные кепки MAGA, окружили одинокого индейца Натана Филлипса, который к тому же ветеран войны во Вьетнаме, и издевались над ним. Практически все американские массмедиа сообщили эту историю именно в таком ключе.

Спустя пару дней всплыло более подробное видео, где весь инцидент показан от начала до конца. И оказалось, что история выглядит совсем иначе. Выяснилось, что это как раз группа демократов, куда входил и Филлипс (который, оказывается, никогда во Вьетнаме не служил, а вместо этого не раз отсидел в тюрьме), набросилась на мирную акцию школьников, выступающих против абортов, начала их грубо оскорблять и провоцировать, в том числе и за их кепки MAGA. И юноша, спокойно улыбавшийся в ответ на эту агрессию, как раз призывал к миру, взаимопониманию и спокойствию. Но если первую версию истории рассказали почти все американские СМИ, то вторую — лишь немногие из них. Поскольку такой вариант событий либералам совершенно неинтересен.

Как это ни парадоксально, неприятие любого инакомыслия стало визитной карточкой современных политиков, объявляющих себя сторонниками доктрины, которая, по идее, подразумевает защиту права любого человека на свободное выражение своего мнения. Оказывается, свобода мнения разрешена только в случае, если оно совпадает с "правильным". Чем же, спрашивается, такой подход отличается от тоталитаризма?

Теоретики современной либеральной мысли даже подводят под такой подход идеологический базис. "Только либералы могут быть одновременно агрессивны и справедливы", — утверждает британский ученый Уилл Хаттон, который, в частности, на протяжении нескольких лет был главным редактором лейбористского издания The Observer. Соответственно, любая агрессия в отношении людей, выступающих против либерализма, оправданна, и только сторонникам либеральных идей позволено вести себя подобным образом по отношению к оппонентам. Тем же ни в коем случае нельзя проявлять ответную агрессию. Вот и вся логика.

Либеральный тоталитаризм оправдывает применение самой жесткой полицейской силы в отношении мирных демонстраций во Франции, в конце концов Макрон — знамя европейских либералов и демократов. Политические убийства оппонентов, конечно, пока еще не получают открытой поддержки либералов, но и осуждаются ими, скажем прямо, довольно сдержанно.

К примеру, убийства идеологов голландских правых Пима Фортейна и Тео ван Гога стали возможными в стране, которая испокон веку считается самой либеральной в мире. И современное либеральное общество Нидерландов вполне спокойно воспринимает тот факт, что его главный оппонент — лидер антииммигрантской партии Герт Вилдерс — не может передвигаться по стране без вооруженной охраны и вынужден даже во время предвыборных дебатов на общенациональных телеканалах надевать бронежилет. Заметьте, ни один из лидеров либеральных партий этой страны таким угрозам не подвергается, они спокойно гуляют по улицам и демонстративно разъезжают на велосипедах.

Вот вам и пример современного демократического общества, где даже угрозы убийства оппонентов звучат либерально и толерантно.

Знание травмирует психику. Чем опасен феномен "русских лимонов"

БУМЕРАНГ ЛИБЕРАЛЬНОГО МРАКОБЕСИЯ ВЕРНУЛСЯ В США

Никакого парадокса заголовок не содержит. Правящая элита Америки, особенно из лагеря демократов, несмотря на полное отсутствие хоть сколько-нибудь веских доказательств, по-прежнему уверена в существовании российского вмешательства в демократические процессы США. За это Москву собираются наказать очередным пакетом санкций. На этот раз направленных против российского государственного долга.

Раз так, то чего тут скрываться? Коль мы в их выборы "все равно вмешиваемся", а забег на приз в виде аренды Овального кабинета в одном белом федеральном здании уже фактически начался, почему бы не задуматься над вопросом – какую сторону в их драке стоит поддержать нам?

Сказанное выше, конечно же, является шуткой. Однако в каждой шутке, как известно, кроется множество серьезных вещей. Например, понимание того, что в США вернулся "демократический бумеранг", еще в конце 70-х годов прошлого века брошенный Вашингтоном в СССР. Надо признать – метко и эффективно. Идея общества потребления для Советского Союза оказалась смертельной.

Впрочем, не только для него. Либеральные демократические мечты "устройства идеального общества" развалили не только социалистический лагерь. Инфицирование ими общество привело к краху сложившегося государственного правления практически везде. На Ближнем Востоке они вызвали Арабскую Весну. В Центрально и Южной Африке получилось еще веселее. Оказалось, что расизм бывает не только белым.

Авторы идеи были уверены в наличии у американского общества достаточного иммунитета против изобретенной ими заразы. Как сейчас стало окончательно понятно, они ошиблись. Либеральный демократический бумеранг поразил и США. Ибо невозможно генерировать мутный вал абстрактного бреда о том, куда должны стремиться все демократические общества и надеяться, что собственного население его бредом не заразится.

И ладно бы речь шла о людях простых, малограмотных, недалеких и ни на что серьезное не влияющих. Однако закон перехода количества в качество неумолим. Когда группа с определенными взглядами становится достаточно большой, у нее появляется собственный политический лидер.

Пресса называет ее ролевой моделью миллениалов и IT-girl думающего поколения. Выходец не просто из среднего класса Америки, а самый непосредственный результат реализации американской мечты. Ее родители – добившиеся успеха мигранты. Она выиграла конкурс компании Intel и получила приз Массачусетского института. В ее честь назван астероид - 23238 Ocasio-Cortez.

Нет, она не станет будущим президентом. Во всяком случае, не в этот раз. Однако она провозгласила программу, судя по всему, становящуюся политическим фундаментом всех американских демократов. Во всяком случае, нынешние ведущие противники Трампа на предстоящих в 2020 году президентских выборах, включая Кори Букера и Бето О’Рурка, в том или ином виде уже взяли на вооружение ключевые идеи ее программы, официально известной как Green New Deal (Зеленый Новый курс).

Сложно сказать, чему ее учили в Бостонском университете, где она получила степень по международным отношениям и экономике, однако представленная на официальном сайте конгрессвумен программа – это «нечто». Приведу только несколько наиболее показательных тезисов.

В течение предстоящего десятилетия США должны полностью обнулить выбросы углекислого газа. Полностью это значит совсем. Добиться цели планируется путем абсолютного отказа от использования любых видов ископаемого топлива в пользу на 100% зеленой энергетики, под которой понимается только Солнце и ветер. Все виды транспорта, включая железнодорожный, морской и авиационный, которые не электрические, предполагается запретить.

В будущем десятилетии каждый американский дом должен будет модернизирован "до абсолютной нейтральности в отношении парниковых газов". Включая технологию производства материалов, из которых они сделаны. Каждый это значит буквально каждый, в том числе, общественные и промышленные здания.

Масштаб заявленных преобразований шокирует? И что с того? По мнению конгрессвумен, США уже успешно реализовывали аналогичные по масштабу проекты. У Рузвельта ведь получилось реализовать его "Новый курс". Американцы же изобрели интернет, полетели на Луну (ага), построили национальную сеть автобанов. Главное – поставить себе масштабную цель, которую решительно добиваться!

И всем будет счастье. У людей появится работа, а самое главное – государство обеспечит безусловный базовый доход всем, кто не может или не хочет работать! Обещанный "гарантированный социальный пакет" включает в себя "доступ к здоровой пище", "образование на протяжении всей жизни" и "достойное жилье". Плюс еще всяко-разно по мелочи.

Например, гарантированный доход от инвестиций в компании, которые займутся революцией в НИОКР и практической реализацией программы  Green New Deal, а также бесплатное всеобщее медобеспечение. И еще потребуется ликвидировать весь крупный и большую часть среднего рогатого и не очень скота, так как он производит парниковых газов даже больше автомобилей, потому права на жизнь не имеет. Как, впрочем, и все современное сельское хозяйство, которое тоже "надо кардинально переделать".

Да, денег понадобится много. Одно лишь Medicare потребует 3,2 трлн (!) долларов в год. На этом фоне по 400 млрд долларов ежегодно на переход на возобновляемые источники энергии уже не смотрятся особо большими. 

А вот на доведение частных домов до "полного зеленого стандарта" нужно по самым скромным оценкам не менее 1,4 трлн долларов ежегодно в течение заявленных десяти лет. Плюс еще по 500 млн долларов в год на модернизацию "больших зданий" и промышленных объектов. Сюда следует добавить 3,8 трлн ежегодных выплат обещанного базового дохода. Даже если его выдавать только одному члену семьи из трех, все равно каждый год придется перечислять около 1,3 трлн долларов.

В целом на круг примерно от 6,6 до 8 трлн долларов каждый год на протяжении заявленного десятилетия. Дорого? Да. Но это же инвестиции в будущее! Экономическая теория нас учит, что прежде, чем начать получать доход, в бизнес сначала следует вложиться. Кто будет платить? Государство. Как утверждает Окасио-Кортес, долю его участия в национальном ВВП следует поднять с нынешних 38%, как минимум, вдвое.

Идеи, провозглашавшиеся на украинском майдане 2014 года, на этом фоне выглядят сущим жлобством. Гулять так гулять! По мнению автора программы, американская нация способна решать самые грандиозные задачи. При наличии собственного печатного станка абсолютно любой размер бюджетного дефицита ни малейшего значения не имеет.

Сказать, что серьезные американские экономисты от заявленной программы Александрии Окасио-Кортес в глубоком шоке, значит, сильно преуменьшить действительность. Однако избиратели, в первую очередь, хипстерская молодежь, как, впрочем, и весь беднеющий средний класс, от идеи "всем все и даром" уже в большом восторге. Особенно от легкости "все профинансировать с помощью печатного станка". А именно они являются держателями голосов, борьбу за которые и ведут политики. Дальше просто. Хочешь в Белый дом, обещай целевой аудитории то, что она сама хочет слышать.

Забавность происходящего заключается в "эффекте глухаря". Демократам ненавистен Трамп, однако выгнать его из Овального кабинета бюрократическими играми в импичмент не получается. Следовательно, его необходимо превзойти полностью "демократически", то есть, собрав заведомое большинство голосов в 2020 году. Для этого остро требуется яркая и чертовски привлекательная программа.

Про ВВП, про балансы, про торговые ограничения, все это нынешнему поколению Next 2.0 решительно непонятно и совсем не интересно. Пропаганда бредовых идей окончательно убедила их в достижимости построения "мира эльфов и всеобщего счастья", на пути к которому единственной помехой являются "стариканы-политиканы" и "враг народа, узурпировавший Белый дом". Что и превратило безграмотную благоглупость Green New Deal в реальную точку идейной кристаллизации. Тем более, что на ниве пропаганды левых идей до нее хорошо уже потрудился Берни Сандерс, которого «Киллари» Клинтон удалось отодвинуть на последних демократических праймериз только масштабными фальсификациями.

Схватка предстоит нешуточная. Деньги на нее собираются огромные. Если выборная компания Трампа 2016 года стоила около 325 млн, то "на недопущение его переизбрания" Майкл Блумберг (11-ое место в списке богатейших бизнесменов Forbes) намерен потратить 500 млн долларов. И он такой не один. По разным источникам, против республиканцев в гонке за «Белый дом 2020» будут играть примерно 1,2-1,5 трлн долларов "избирательного фонда", что очень сильно повышает шансы выхода Зеленого Нового курса на практическую реализацию даже просто на волне чистой протестной истерики.

Понимают ли поддержавшие "эльфийскую идею" политики ее фатальную пагубность для американской экономики и США как государства? Скорее всего, нет. История с "озабоченностью США российским вмешательством во внутренние дела независимой республики Лимпопо" наглядно показывает всю степень интеллектуального кризиса изрядной доли политической элиты Америки.

А вот те, кто управляет "глубинным государством" со стороны транснациональных корпораций, вероятнее всего, да. Уж слишком идеальным выглядит реализованный ход. Против голого популизма никакие рациональные аргументы не играют. Особенно на телевизионных шоу. Тем более, при заведомо тенденциозном настрое всех ведущих СМИ. Стало быть, бороться за голоса избирателя Трампу в этот раз будет многократно сложнее.  Да и вообще стоять на пути страждущей толпы к вожделенной халяве опасно чисто физически.

Зато потом, когда обскакавший Трампа "демократический победитель", даже если он попробует реализовать хотя бы десятую долю "эльфийского рая", гарантированно обрушит экономику страны и вызовет масштабные бунты, сносящие устои Америки как государства, ТНК смогут выйти к публике, такие все в белом, и перевести стрелки ответственности за результат на глупую молодую популистку, "которая честных людей обманула".

Чтобы перезаключить с обществом социальный договор на новых условиях. Где объем социальных гарантий окажется сильно ниже, власть национального государства – существенно меньшей, а размер официальных прав корпораций вырастет до уровня выше государственного.

Но случится это все только сильно потом. Не только после выборов 2020 года, но и после пары лет "реализации мечты на законодательном уровне". То есть году где-то в 2022 - 2023. Пока же нас ждет шоу "сделаем Америку полностью безуглеродной". И пока зрители еще занимают места в зале, шуршат программками и запасаются попкорном, самое время задуматься - за которую из сторон стратегически целесообразно болеть России?

товарищи американцы, вас ждет светлое будущее, поторопитесь)))

П.С. к сожалению в консервативной пуританской Америке политички сиськи не показывают. Всё что есть - это зубы)))

Сорок лет назад Иран был самой развитой страной Ближнего Востока. Но после Исламской революции прозападный курс объявили позорным, женщин облачили в хиджаб, контрацептивы запретили, «врагов Аллаха» уничтожали. Как революция изменила Иран — в материале РИА Новости.

Восточный вестерн

До февраля 1979 года персидская экзотика сочеталась с удобствами европейской цивилизации. Тегеран сравнивали с Парижем, Лондоном и Мадридом.

Любили иранскую столицу и за то, что она всегда шла в ногу со временем. Последние книжные и музыкальные новинки, мировые театральные и кинематографические премьеры — все это тоже дореволюционный Иран.

Иранская актриса Форузан на обложке журнала Ettelaat Haftegi, 1971 год

Обложка журнала Ханданиха, выпускавшегося в 1940-1979 годы

Если сегодня сложно представить местную женщину с непокрытой головой, то сорок лет назад это воспринималось как норма. Иранки считались самыми эмансипированными на Востоке. В моде были европейские платья, мини-юбки, брюки и даже открытые купальники. Девушки без стеснения носили эти наряды в общественных местах, включая городские пляжи, дискотеки, рестораны.

,,
Исламский обычай закрывать лицо от посторонних считался моветоном и давно ушедшим в историю анахронизмом.

Иранки охотно пользовались косметикой, делали модные прически, позировали порой в откровенных нарядах для журналов мод. Вполне нормальным было увидеть жительницу Тегерана с бокалом вина или закуривающую сигару в мужской компании.

Энергоресурсы в руках американцев

Прозападный курс Иран взял в середине прошлого века. Возглавивший тогда страну молодой шах Мохаммед Реза Пехлеви решил, что дальнейшее развитие страны невозможно без модернизации. Реформы монарха поддержали Великобритания и США. Англичан и американцев привлекали иранские нефть и газ, и они сами искали дружбы с шахом.

Шах Мохаммед Реза Пехлеви с супругой перед посадкой в самолет в аэропорту Мехрабад в Тегеране, Иран. 16 января 1979 года

Нефть дорожала, иностранные инвестиции в иранскую экономику росли. Разработку и добычу энергоресурсов шах в конце концов полностью передал в руки западных держав. Это еще больше укрепило их лояльность к иранской монархии.

По мере расширения экономических связей усиливалась и политическая взаимозависимость. Поддержка США помогала шаху обогащаться и закручивать репрессивные гайки в стране.

,,
Американцам был крайне важен такой влиятельный партнер на Ближнем Востоке, как Иран.

Вход на территорию посольства США в Тегеране. 1980 год

Сейчас в это трудно поверить, но после создания в 1948 году государства Израиль единственным в регионе, кто установил с Тель-Авивом дипломатические отношения, был Тегеран.

«Шах ушел, имам пришел»

Но пока столичная богема перенимала западный стиль, страна продолжала жить по многовековым исламским устоям. Трущобы, нищета и отсутствие каких-либо перспектив — такова была иранская реальность за пределами крупных городов.

Единственное, на что уповали в бедных районах, — это торжество справедливости, обещанное исламом. Надо строго следовать предписаниям Корана. А отступников от норм шариата — и прежде всего шаха Пехлеви — Аллах накажет по всей строгости.

Заставить иранского монарха отказаться от прозападного курса в 1952 году попытался демократически избранный премьер-министр Мохаммед Моссаддык. Он национализировал нефтяные компании, разорвав с возмущенными британцами дипломатические отношения.

Премьер призвал шаха отойти от власти. Но вмешались американцы и силой сместили Моссадыка с поста главы правительства. Вся власть снова сосредоточилась в руках шаха Пехлеви. Однако протестные настроения усилились.

Протесты у Дворца Ниаваран, где останавливался шах Мохаммед Реза Пехлеви в Тегеране, Иран. 1979 год

Демонстрации в Тегеране, Иран. 17 января 1979 года

Солдаты тушат баррикады в Тегеране, Иран. 29 декабря 1978 года

Антиправительственные демонстрации в Тегеране. 5 ноября 1978 года

Непреклонным авторитетом для большинства иранцев в тот период был имам Сейид Рухолла Мусави Хомейни. В 1962 году он возглавил демонстрации духовенства против так называемых Белых реформ шаха. Реформы все же были запущены, а Хомейни арестовали и выслали во Францию. Но даже из-за рубежа он продолжал выступать против шаха.

Прологом иранской революции послужила антиправительственная демонстрация в городе Кум в январе 1978 года. Силовое подавление протеста усилило массовое недовольство. Бунты с требованием отставки монарха охватили всю страну и не прекращались целый год. Имамы только подливали масла в огонь. Под давлением толпы Пехлеви покинул страну. Больше в Иране он не появился.

Иранцы приветствуют аятоллу Хомейни в Тегеране. 2 февраля 1979 года

Зато в начале февраля 1979-го вернулся Хомейни, которого уже давно именовали высшим почетным званием шиитских богословов — аятоллой. В аэропорту его встречали, как национального героя. Толпа, не переставая, скандировала: «Аллах велик! Шах ушел, имам пришел».

,,
Под знаменами исламского проповедника объединились все политические движения страны.

Десять дней продолжались столкновения между «хомейнистами» и лояльными шахскому режиму силами. Решающие бои начались 9 февраля. Когда к революционерам массово присоединились военные, исход противостояния был предопределен. Одиннадцатого февраля иранская монархия пала, и власть перешла к аятолле Хомейни. С этого момента государство официально именуется Исламской Республикой Иран.

Два дня спустя аятолла выступил с поздравительной речью. Революцию он назвал «большой победой с малыми потерями». В столкновениях погибли около тысячи человек.

Спрячься в хиджаб или будешь избита

Вскоре приняли новую конституцию, закрепившую власть за духовным лидером. При этом все демократические атрибуты — парламент, президент, всенародные выборы — сохранялись.

Женщина на демонстрации у посольства США в Тегеране

Через год Хомейни издал указ об исламской культурной революции, положивший начало охоте на ведьм.

,,
Суть документа заключалась в том, чтобы все граждане вернулись к нормам ислама. Инакомыслящих следовало строго наказывать.

Первыми «эффект ислама» почувствовали женщины. Европейские наряды и макияж попали под запрет. К этому были готовы не все. Несколько раз иранки выходили на марши протеста. В мини-юбках, джинсах, обтягивающих кофтах, с непокрытой головой они толпой шли по центральным улицам Тегерана и требовали от новых властей права самостоятельно определять гардероб.

Женщины-юристы, работающие в Министерстве юстиции, во время сидячей забастовки в Тегеране. 14 июня 1979 года

Иранские женщины, одетые в традиционном и западном стиле, в Тегеране. 12 марта 1979 года

Возобновление полетов в Тегеране. 13 ноября 1978 года

Однако женщин встречала разъяренная толпа исламских консерваторов. Они двигались навстречу с дубинками, камнями и скандировали: «Либо хиджаб, либо удары по голове». Силы были не равны. Протестующие либо покинули страну, либо смирились.

«В некоторых обществах женщины могут предаваться наслаждениям наравне с мужчинами. Но это не про Иран. Мы строим другое общество. Никто не против профессиональной деятельности женщин, но одеваться они должны пристойно, как того требует наша религия. Ислам помогает нам очищать грешных и наказывать тех, кто развращает женщин и молодежь. Злодеев следует уничтожать с корнем, как сорняки», — объяснил аятолла Хомейни суть исламской культурной революции в одном из интервью европейским журналистам.

Однако некоторые продолжали сопротивляться. Весной 1980 года за отказ покрыть голову платком казнили Фаррухру Парсу — министра образования при правлении шаха. Она всю жизнь боролась за права женщин и не изменила себе даже после победы Исламской революции. В вынесенном ей новыми властями приговоре она признавалась виновной в «распространении греха на земле и отрицании Аллаха».

«Я врач и не боюсь смерти. Смерть — не более чем мгновение. Я готова умереть, но не жить в позоре и насильно укрытой в покрывало. Я не надену чадру и не шагну назад в историю», — написала Парса в прощальном письме детям.

Фаррухру Парса

Вскоре ввели запрет на контрацептивы, что резко повысило рождаемость в стране. Семьям, которые не могли прокормить больше трех детей, предложили процедуру стерилизации. Но все продолжали восхвалять рахбара.

«О, Хомейни! Ты — отражение света Бога!» — твердили СМИ.

Под запретом аятоллы

Мальчиков и девочек теперь учили отдельно. Главный предмет в школе — ислам. Западная музыка, театр, кинематограф объявлены тлетворными, разлагающими иранскую самобытность. Скромность во всем — вот главный лозунг исламских властей. В эфире радиостанций и на телевидении основная тема — религия. Пять раз в день по всей стране звучит намаз.

Тегеран, женская семинария

Американские фильмы под запретом, жесткий контроль над СМИ. Надзором за культурой, наукой и образованием занимается специально созданное Бюро по борьбе с непристойностями. Алкоголь вне закона. Зато разрешено многоженство.

За нарушение норм шариата полагаются телесные наказания и даже казнь. За пять послереволюционных лет казнили сорок тысяч «врагов Аллаха».

Отголоски революции

Антиамериканизм был одной из основных движущих сил революции. Но американцы не сразу придали этому значение. В Вашингтоне полагали, что наладят контакт и с исламским режимом аятоллы. Однако с западным влиянием в Иране было надолго покончено.

Сегодняшнее неприятие Вашингтоном режима аятолл и постоянно вводимые санкции иранцы объясняют событиями сорокалетней давности. В Тегеране уверены, что американцы до сих пор воспринимают иранскую революцию как национальное унижение. Восставшие в те дни требовали от США вернуть сбежавшего шаха на родину. В Вашингтоне отказали, объяснив, что шах и так неизлечимо болен.

В результате разъяренная толпа ворвалась в посольство США и захватила 66 сотрудников. Это произошло в ноябре 1979-го. Заложников удерживали больше года. Операция по их спасению провалилась. Дипломатические отношения были разорваны. В Тегеране уверены, что нынешнее американское давление — месть Белого дома за события тех дней.

Рынок в Тегеране

В современном Иране едва ли что-то напоминает о проамериканском курсе, которым страна следовала с середины двадцатого века до февраля 1979-го.

,,
Между мечетью и западным понятием о свободе страна выбрала первое. Стоит ли придерживаться этого выбора и сегодня — вопрос, на который иранцам еще предстоит ответить.

https://ria.ru/20190210/1550540204.html

"Голодные обмороки в школах": страну накрыла хайп-эпидемия

В Австралии учат давить русское в себе

В США заявляют, что их демократию разрушила "книжка для тупых"