18+ ссср

Ложь «Штрафбата». Что на самом деле представляли собой штрафные части?

В 2019 году исполнилось 15 лет со дня первого выхода на экраны телесериала «Штрафбат». Картина Николая Досталя, снятая по сценарию Эдуарда Володарского, по сей день регулярно демонстрируется различными телеканалами, в том числе и в дни государственных праздников.

Поразительно, но многими «Штрафбат» воспринимается как «тяжелая правда» о войне. Кажется, что в это поверили и сами авторы. Несколько лет тому назад режиссер Досталь обратился с открытым письмом к Генеральному директору ВГТРК Олегу Добродееву по поводу демонстрации «Штрафбата» на канале «Россия». Ему не понравилось то, что из картины был вырезан ряд сцен сексуального характера, а также убраны некоторые ругательства. Досталь заявлял, что он испытал «чувство горечи и стыда за такую грубую, мелочную и ханжескую цензуру».

По какой причине режиссер и сценарист не испытали чувства горечи и стыда за собственное произведение, неизвестно. Между тем авторы переврали историю штрафных подразделений Красной армии чуть более, чем на 100 процентов. Неправда начинается уже на этапе замысла. В интервью изданию «Труд» господин Досталь в свое время заявлял: «Прочитав первые страницы, я понял, что от такого материала отказаться просто нельзя. К тому же я вспомнил, что мой отец не только прошел войну, но и был в плену. Из немецкого лагеря чудом не попал в советский».

Пришла пора ответить несколько ключевых вопросов, связанных с темой штрафных подразделений Красной армии.

Согласно опубликованным официальным советским документам, к 1 марта 1946 года, когда основной поток советских военнопленных прошел фильтрацию после возвращения на Родину, ситуация выглядела так: 281 780 человек (18,31%) были направлены к месту жительства, 659 190 (42,82%) зачислены в списки воинских частей, 344 448 (22,37%) включены в состав рабочих батальонов, 27 930 (1,81%) оставались в фильтрационных лагерях и 226 127 (14,69%) были переданы в распоряжение НКВД.

Лица, отправленные в воинские части и рабочие батальоны, спустя некоторое время демобилизовывались и возвращались домой. В отношении лиц, переданных НКВД, продолжалась дополнительная проверка относительно их сотрудничества с гитлеровцами. Далеко не все из этого числа в итоге оказались в советских лагерях. А многие из тех, кто туда попал, получили по заслугам. Это не исключает, конечно, возможности принятия ошибочных решений в отношении тех или иных лиц.

Но ни о каком «чуде», про которое рассуждал автор «Штрафбата», и речи быть не может — абсолютное большинство советских военнопленных не подвергалось преследованию со стороны сотрудников НКВД.

Оспаривать подвиг людей, честно воевавших в штрафных ротах и батальонах, было бы несправедливо. Но есть довольно красноречивые факты. За весь период Великой Отечественной войны через службу в Красной армии прошли 34 476 700 человек. Из них в штрафных частях служили менее 430 тысяч человек. То есть штрафников в Красной армии было менее 1,5 процента. Уже по этим показателям можно судить о том, сколь серьезной была значимость для общего исхода войны данных подразделений.

Весенне-летняя кампания 1942 года обернулась тяжелыми поражениями Красной армии. Наступление на Харьков не просто потерпело неудачу, а обернулось полным разгромом группировки советских войск. Убитыми, ранеными и пленными Красная армия потеряла около 500 000 человек. Гитлеровцам удалось захватить Крым, в начале июля 1942 года пал Севастополь. Немецкие войска устремились к Волге, захватывая всё новые и новые территории. 7 июля гитлеровцы ворвались в Воронеж, 23 июля пал Ростов-на-Дону. Отступление Красной армии, казалось, приняло необратимый характер. После выхода к берегам Волги и захвата Сталинграда Советский Союз лишался стратегических ресурсов и коммуникаций. Хуже того, прорвавшийся на Кавказ противник мог завладеть нефтепромыслами Грозного и Баку. Решающий успех гитлеровцев на Волге и на Кавказе был чреват вступлением в войну с СССР Японии и Турции, что превращало крайне тяжёлое положение в абсолютно катастрофическое.

В этих условиях 28 июля 1942 года был подписан Приказ Народного комиссара обороны СССР №227, вошедший в историю как приказ «Ни шагу назад!». Текст этого документа, возможно, впервые за войну говорит о том, что Советский Союз несет катастрофические потери: «Территория Советского Союза — это не пустыня, а люди — рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы и матери, жёны, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и стремится захватить враг, — это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 млн населения, более 80 млн пудов хлеба в год и более 10 млн тонн металла в год. У нас нет уже преобладания над немцами ни в людских ресурсах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше — 

значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину».

Крайне жестко оценивается и ситуация, сложившаяся в войсках: «Часть войск Южного фронта, идя за паникёрами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьёзного сопротивления и без приказа из Москвы, покрыв свои знамёна позором. Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную армию, а многие из них проклинают Красную армию за то, что она отдаёт наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток».

Главная задача, которую был призван решить приказ 227, — привести армию в чувство и повысить дисциплину в частях. Для этого решено было воспользоваться немецким опытом, о чем прямо и говорится: «После своего зимнего отступления под напором Красной армии, когда в немецких войсках расшаталась дисциплина, немцы для восстановления дисциплины приняли некоторые суровые меры, приведшие к неплохим результатам. Они сформировали 100 штрафных рот из бойцов, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, поставили их на опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи. Они сформировали далее около десятка штрафных батальонов из командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, лишили их орденов, поставили их на ещё более опасные участки фронта и приказали им искупить свои грехи... Как известно, эти меры возымели своё действие, и теперь немецкие войска дерутся лучше, чем они дрались зимой».

Ответ на этот вопрос содержится в самом приказе номер 227. Штрафные роты предназначались для лиц рядового и сержантского состава, штрафные батальоны — для среднего и старшего комсостава.

Делалось это как для сохранения субординации даже среди провинившихся военных, так и по причине разной степени боевой подготовки. У офицерского состава, прошедшего военные училища, она, разумеется, была выше, чем у рядовых, а значит, штрафной батальон был в состоянии решать более сложные задачи, чем штрафная рота.

Приказ №227 предусматривал формирование в пределах фронта от 1 до 3 штрафных батальонов численностью до 800 человек и в пределах армии от 5 до 10 штрафных рот численностью 150-200 человек.

Удивительно, но создатели «Штрафбата» допускают грубейшую ошибку даже в этом элементарном вопросе. Штрафное подразделение, где вперемешку служат бывшие уголовники, офицеры и рядовые, просто не могло существовать в действительности.

Главная причина — это нарушение воинской дисциплины. Изначально речь, в первую очередь, шла о проявлении трусости, отступлении без приказа и т. д. В дальнейшем в штрафбаты и штрафные роты отправляли лиц, виновных в утрате военного имущества и прочих воинских преступлениях, а также тех рядовых и командиров, которые совершили уголовные преступления в боевых условиях.

Никакого специального набора уголовников в ряды Красной армии не было. Начиная с фильма «Место встречи изменить нельзя», где была показана трагическая история рядового Левченко, происходит путаница. Действительно, в годы войны лицам, осужденным за незначительные преступления, а также преступления средней тяжести, предоставлялась возможность вместо тюремного заключения «искупить вину кровью». Осужденный мог подать соответствующее заявление, которое рассматривалось компетентными органами. То есть право на искупление кровью еще надо было заслужить.

В отличие от штрафных подразделений вермахта, где наказание могло быть бессрочным, в Красной армии была верхняя граница — 3 месяца. Такой срок назначался лицам, которым за их преступления в обычных условиях полагалось 10 лет заключения. Лицам, осужденным за менее тяжелые преступления, мог быть назначен срок 2 месяца, либо 1 месяц.

Срок пребывания в штрафных подразделениях сокращался для тех, кто проявил личное мужество и был отмечен командованием либо получил ранение в бою. Существовало правило — если боец штрафной роты или штрафного батальона получил ранение, требующее госпитализации, он считался «искупившим кровью» и освобождался от дальнейшего наказания. Военнослужащие восстанавливались в прежних званиях, а у бывших уголовников погашались судимости.

В особых случаях бойцы штрафных подразделений по ходатайству командования могли быть представлены к награждению орденами и медалями.

Это еще одно грубейшее искажение действительности, допущенное авторами «Штрафбата». Лицо, наказанное службой в штрафбате, никем командовать не могло. Состав штрафных подразделений делился на постоянный и переменный. Переменным составом были сами штрафники, постоянным составом являлись командиры подразделений от взвода и выше, назначавшиеся из числа кадровых офицеров, политработники, штабные работники (связисты, писари и др.) и медицинский персонал.

Представление о пьющих штрафниках, хамящих командованию, устраивающих драки и насилующих мирное население — это нечто за гранью добра и зла. Дисциплина в штрафных подразделениях была строжайшей, и за ее малейшее нарушение следовало серьезное наказание. В такие части назначались самые надежные и устойчивые офицеры и политработники. Идеологическая обработка личного состава велась постоянно. Картины, представленные в сериале «Штрафбат», не отражают ничего, кроме полного незнания авторами темы.

Необходимо начать с того, что сама практика использования заградотрядов в тылу войск во избежание панического отступления ведет свою историю со времен античности.

В годы Великой Отечественной войны заградотряды существовали как в структуре Наркомата обороны, так и в НКВД. Появились они в самом начале войны. Согласно директиве Третьего управления Наркомата обороны СССР о работе в военное время, подвижные контрольно-заградительные отряды предназначались для задержания дезертиров; задержания всего подозрительного элемента, проникшего на линию фронта; проведения предварительного расследования с последующей передачей материала вместе с задержанными по подсудности. Отдельные стрелковые взводы, роты и батальоны при особых отделах НКВД дивизий, корпусов, армий и фронтов предназначались для борьбы с «дезертирами, трусами и паникерами». Эти подразделения, выставлявшие засады и дозоры «на войсковых дорогах, дорогах движения беженцев и других путях движения», занимались «выявлением военнослужащих, самовольно оставивших боевые позиции». Согласно директиве, «всех установленных дезертиров немедленно арестовывают и ведут следствие для предания их суду военного трибунала». В то же время «всех отставших от части военнослужащих организовывают повзводно (поротно) и под командой проверенных командиров в сопровождении представителя особого отдела направляют в штаб соответствующей дивизии».

«В особо исключительных случаях, когда обстановка требует принятия решительных мер для немедленного восстановления порядка на фронте, начальнику особого отдела представляется право расстрела дезертиров на месте», — говорилось в документе. При этом, вопреки бытующему мнению, особисту приходилось отвечать за каждый подобный случай. Если выяснялось, что начальник особого отдела превысил свои полномочия, его самого ждал трибунал.

Как видим, заградотряды были созданы задолго до появления штрафных подразделений.

В приказе 227 предусматривалось создание новых заградотрядов: «2. Военным советам армий и прежде всего командующим армиями:

б) сформировать в пределах армии 3-5 хорошо вооружённых заградительных отрядов (по 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникёров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной».

В период с 1 августа по 1 октября 1942 года заградительными отрядами Донского фронта были задержаны 36 109 человек, из которых расстреляны 433, арестованы 736, направлены в штрафные батальоны 33, направлены в штрафные роты 1056, возвращены в свои части 32 933 человека.

Статистика по Сталинградскому фронту за тот же период: всего задержано заградотрядами 15 649 человек, из них расстреляны 278, арестованы 244, направлены в штрафные батальоны 42, направлены в штрафные роты 218, возвращены в свои части 14 833 человека.

Численность заградотрядов в принципе не предполагала создания сплошного фронта за основной линии обороны. Они выставлялись по решению командования за спиной у части, чья устойчивость вызывала наибольшие сомнения.

Задача массово расстреливать своих перед заградотрядами не ставилась, поскольку требовалось обратное — привести людей в чувство и вернуть в бой. Как видно из статистики, она вполне успешно решалась.

При этом штрафные роты и батальоны тут вовсе не упоминаются. Это объясняется просто — в тот период главным вопросом было удержание оборонительных рубежей, в то время как штрафников использовали во время наступательных операций.

Могли ли заградотряды оказаться за спиной у штрафных рот и батальонов? Да, если командование имело основания полагать, что штрафники морально неустойчивы и могут начать отступление.

Но никаких расстрелов целых рот не было и быть не могло, ибо, повторим, задача была обратной — вернуть людей в бой, а не помочь немцам в их уничтожении.

Бывшие военнопленные и лица, побывавшие в окружении, проходили проверку органами НКВД. Согласно опубликованным данным, к марту 1944 года через проверку в спецлагерях прошли 256 200 военнослужащих, из которых в ряды Красной армии вернулись 223 281 человек, в конвойные войска были зачислены 4337 человек, направлены в оборонную промышленность 5716 человек, убыли в госпитали 1529 человек, умерли 1799 человек, арестованы 11 283 человека, направлены в штрафные подразделения 8255 человек. Общее число лиц, попавших под репрессии (арестованных и направленных в штрафные подразделения), составляет 7,6% от общего числа.

Очевидно, что для того, чтобы угодить в штрафбат, нужно было вызвать у НКВД очень серьезные и обоснованные подозрения. Это, конечно, не исключает возможности ошибки, но не делает это явление массовым.

Потери в штрафных ротах и штрафных батальонах действительно были существенно выше, чем в обычных подразделениях. Это объясняется тем, что использовались они в наступлении, при котором потери всегда выше, чем в обороне, и на наиболее опасных направлениях.

Но то, что погибали все, — миф. Как уже говорилось, раненые и проявившие мужество покидали подразделение по иной причине — считалось, что они свою вину полностью искупили.

«Военных консультантов у нас практически не было потому, что, предвидя возможные к нам претензии, мы никого не хотели подставлять, решили всю ответственность взять на себя», — заявлял режиссер Досталь в интервью.

Можно констатировать, что авторы «Штрафбата» несут ответственность за создание фильма, полностью переворачивающего реальность войны. Спустя 15 лет после своего создания «Штрафбат» своей ложью отравляет сознание молодежи, рассказывая не о настоящей правде войны, а фантазиях, родившихся в головах авторов. Фантазиях, надо сказать, весьма грязных и недостойных.

https://aif.ru/society/history/lozh_shtrafbata_chto_na_samom_dele_predstavlyali_soboy_shtrafnye_chasti

Хоть в чем-то эстооонцы были первыми

Битва СВО с образом войны в нашем мозгу

Поговорка о том, что генералы всегда готовятся к прошлой войне, правдива не только для них, но и для обывателя. Мы тоже моделируем войну из народного, генетического, опыта Великой Отечественной и многих других войн, о которых слышали, знаем, читали.

Но порой и эти представления ложны, как ложны наши Т-34-85, на которых сидят немцы перед атакой на СССР в киноленте «Щит и меч».

Ложь в гениальном фильме допустима.

Но гениальных фильмов единицы, а лжи ой как много. И не только в деталях, форме и технике. В угоду картинке и популярности у зрителя приносилось всё. Плохо ли это? Но зато какой патриотический получился фильм!!!

И мы от этого киношного штампа еще не избавились. Чего стоит только публичная массовая вражда к таким фильмам, как «Зоя» (2020, Л. Пляскин и М. Бриус) и «На Париж» (2018, С. Саркисов). Ведь как они посмели поколебать образ Великой Отечественной войны, который десятилетиями создавался под идеологическим патронатом Н. Хрущева, Л. Брежнева и чернухи! Многочасовые фильмы популярного российского кинокритика Bad Comedian на порядок, а то и более имеют просмотров, чем фильмы, которые не совпали с привитым советским, перестроечным и либеральным кинематографом в наши мозги образом Великой Отечественной войны.

Спорить можно до хрипоты, до истерики украинского свидомита, но миллион хиви в 1942-м показывает, что амплитуда выбора нашего человека гигантская: от вознесения после смерти «За Родину, за Сталина», от Парижа как Мечты после Победы, после окончания ада и до конченого скотства власовщины, бандеровщины и прочих наших упырей.

Так что надо признать, война может быть любой, настолько разной, что порой бывает трудно определить, где правда, а где ложь.

Итак, первое, чем отличается СВО, — это несовпадение с образом войны в наших головах, и это многих дико бесит. Бывает, что за это даже красные, имперцы, державники и т. д. готовы разметать СВО, как Н. Хрущев в свое время выставку «Новая реальность».

И если создание ложных образов о войне в популярном искусстве — общая головная боль, то задача военных профессионалов разбираться в видах этой боли. Сидеть вечерами, готовя доклад своему Джонсону или Макрону, и удивляться, почему СВО не соответствует всему тому, что читал, учил, защищался у Клаузевица, Дуэ или Люттвака.

Н-да, СВО она такая, аршином не меряется.

На любое верное по отношению к СВО утверждение военного исследователя на следующих страницах найдутся десятки положений, которые напрямую противоречат тому, как она проходит в реальности.

Даже с утверждением Сунь-цзы, что война — это путь обмана, можно поспорить, так как любое противостояние, любая грызня, любой конфликт — это путь обмана, а не только война.

Но опять же, если это утверждение и еще парочку можно применить к СВО, то весь остальной трактат «Искусство войны» попросту противоречит СВО. Такое ощущение, что те русские и американские генералы, которые сейчас сражаются на Украине, решили делать как угодно, но не так, как это описано китайским мудрецом.

И еще несколько слов о восприятии. Великая Отечественная война дала четкое разделение на наших и врагов. Единственный возможный вариант интеракции — стремление к абсолютному уничтожению друг друга. Единственный конец — безоговорочная капитуляция. И ты можешь быть либо на нашей стороне, либо на стороне врага. Середины нет. Все полутона исчезли. Факты о контактах наших партизан (договорных отношениях) с бандеровцами и прочими националистами затушёвываются. А 500 оттенков образа Гиля-Родионова вообще высшая математика и только для извращенного восприятия.

Гражданская война — больше цветов: красные, белые, зеленые, черные и прочие серо-буро-малиновые националисты. Но уже и с полутонами — с более сложными договорными отношениями. Красные переходили на сторону белых, белые — на сторону красных, все вместе бегали к зеленым. Иногда кто-то возвращался. Создавались разные альянсы. Тот же Махно и против нас, и за нас, и опять против. Так же кочевали и галицкие бригады.

Получается, в поздний советский период мы воспитывались на четкости боя шахмат даже без левой мысли о гексах или трёхмерности, без мысли о каких-то альянсах и предварительном моделировании поля боя под себя. Все четко, по черно-белому.

Но уже современные западные настолки («Игра престолов», «Маре нострум», «Куба либре» и т. д.) показывают, что использовать фракции и умные договоренности — это великое дело. Что даже с врагом можно о чем-то договориться (так как есть еще враги), о меньших потерях и о большей выгоде от предстоящего боя.

А линия пяти компьютерных игр от Paradox Interactive «Европа. Древний Рим», «День Победы» хоть и оставляет за войной основу мироздания, но дает возможность менять столько вводных, что война поистине становится лишь финалом — последним доводом королей. А, как и положено, в пьесе вся закрутка сюжета делается до.

Итак, наш мозг, привыкший к простоте и стремящийся к «Идиократии» (2006, М. Джадж), отказывается признавать за генералами хитрость, которая ускользает от обывателя.

Нам более привычны кровавые штурмы высот. Даже Верден мы поймем, а вот бережливое отношение к солдатам, победа ценой железа, а не ценой мяса — для нас с другой планеты. А ценой договора — вообще фу. Мы, как прообраз отца основателя Саудовской Аравии из фильма «Черное Золото» (2011, Ж.-Ж. Ано), воспитаны в ключе: то, что надо, можно получить или в подарок, или силой оружия, а за деньги (договор) — ни-ни, это же полная деградация ваххабитских принципов.

Мы бесимся оттого, что нам показывают кино жизни, которого мы не понимаем, а таксисты с блогерами ничего объяснить не могут, мычат, аки гордоны.

А уж если все происходящее не налезает на определение «война», то это вообще несказанно нас выворачивает.

Но скорее всего, так оно и есть. Как бы ни хаяли депутатов что русских, что американских, что нацистских, но даже они понимают, что для каждого явления есть четкое конкретное обозначение, и если для России — это СВО, то для Украины — «вооружённая агрессия Российской Федерации» (в современном бандерложском все слова с маленькой буквы), но ни в коем случае не война. Депутаты, они ж понимают, что законы могут по-разному отражать объективную реальность, но абсолютно уходить в отрыв от реальности на весенний лед опасно, можно самому уйти в небытие. Поэтому войны нет.

И основной причиной ее отсутствия, скорее всего, являются договорные отношения. И пока они существуют между двумя сторонами, войны как бы попросту не может быть. Как нельзя быть немножко беременной.

И вот тут мы как раз и подходим к сути вопроса, чем же СВО отличается от войны?

Как уже было сказано выше, война — это последний довод королей, в то время как СВО все же является жесткими договорными отношениями с абсолютными санкциями. Как раз эти санкции мы видим и воспринимаем их как войну, так как они на нее очень похожи. По сути, СВО — это как очень сильная исполнительная служба, которая стремится к тому, чтоб нарушителя договоренностей и общепринятых норм поведения принудить к миру, к денацификации, к демилитаризации. Опять же это больше из области административного, уголовного или исполнительного права — заставить человека быть нормальным. Ну а если бумаги и доводы ребят из исполнительной службы не возымели результата, тогда принуждение к нормальности достигается за счет двадцатикратного превосходства артиллерии и РСЗО и абсолютного в воздухе. Согласитесь, везде ощущается стремление быть в пределах рамок конституционных, традиционных, договорных. Даже признается право украинского нигилистического несостоявшегося государства защищаться с помощью убитых и раненых.

Итак, СВО началась. Быстрые марши на областные центры, их обтекание, Гостомельский десант — все это было в пределах нашей картинки в мозгу. Этот штамп мы принимали, его-де принимал и наш враг.

Но вот потом, где-то в середине марта, начало нарастать удивление, которое сменилось взрывом мозга после Стамбула 29.03.

И с того времени, и до сегодняшнего дня понимание СВО как бы совсем исчезло.

Выскажу крамольную мысль: вполне возможно, что осмысления не должно было быть вообще, а та февральско-мартовская иллюзия понимания создавалась не для нас, любимых зрителей, не для американской разведки, а для кого-то другого.

Возможно, как версия, основным потребителем маневров на Киев, Харьков и Одессу (Вознесенск + морская недельная демонстрация) была так называемая пророссийская часть украинской правящей надстройки.

В украинском сегменте уверены, что Кремль рассчитывал на восстание в этих городах, но благодаря умелым действиям нацистов их удалось пресечь. Медведчука посадили в «сырые казематы», а Труханов с Тереховым постепенно становятся махровыми наци.

Но проблема в том, что это для простых людей названные пророссийские бонзы как бы небожители, а для тех, кто собирает о них информацию по крупицам, рано или поздно становится понятно, чем они дышат. И если их дыхание воняло еще до 24 февраля, то зачем Кремлю пачкаться?

Но скорее всего, им был дан шанс. Скорее всего, с ними договорились. Скорее всего, договор был составлен четко, по пунктам и в линейной последовательности исполнения пунктов без всяких если. И скорее всего, они как настоящие хитрож…пые хохлы на все пункты согласились. Дескать, русские сделают за нас кровавую работу, а мы уже на русских штыках будем царюваты над Киевом, Одессой и Харьковом, имея ярлык от Самого.

Скорее всего, они как стандартные хитрож…пые думали: ну это мы сделаем, здесь профилоним, здесь вообще ничего делать не будем, здесь и так сойдет, здесь русские забудут, а здесь мы их уболтаем и т. д. В общем, всё, как всегда.

И вот когда русские выполнили свои первоначальные пункты договоренностей — стали на объездных Киева и Харькова, на рейде Одессы — и пришла очередь Медведчуку, Труханову и Терехову что-то делать, то они, как Янукович, показали свою сцикливую сущность, хоть и имели по несколько тысяч горилл.

Избавь, Господи, меня от моих друзей, а от врагов я и сам избавлюсь.

Реально, а зачем нужны такие князья-импотенты? Кому они нужны? Да уж лучше на область поставить показавшего себя толкового комбрига или комбата, чем такую скользкую массу.

Так, что март, скорее всего, имел целью создание вилки для пророссийской части украинской правящей надстройки — вы с нами? Если да, докажите. Докажите своей кровью и сохранением крови русских солдат. Ну а если вы конченые, как бандеровцы, то мы свободны от вас, и разговор с вами будет такой же, как с бандеровцами.

Итак, когда ненужная псевдорусская шелуха отпала, тогда и вышли на создание абсолютного тумана войны путем… установления определенных договоренностей по ведению боевых действий.

Скорее всего, это было сделано в Стамбуле.

Невооруженным взглядом видно, что они касались: 1. Никто не объявляет войну. 2. Никто не трогает границу от Белоруссии и до восточного края Сумской области. 3. Никто не трогает Белоруссию, Приднестровье и Буджак. 4. Никто не разрушает и не уничтожает центры принятия решений, но военные объекты тактического и оперативного уровня таким иммунитетом не обладают. 5. Никто не уничтожает инфраструктуру, как то: газовую, нефтяную, железку, мосты (за исключением двух русских в Херсоне и двух украинских под Белгородом-Днестровским и в Черкассах). 6. Мосты в Киеве уравновешивают Крымский мост. 7. Никто не уничтожает банки, налоговые, связь и Интернет. 8. Сдается «Азов», и проводятся обмены нужных и очень нужных своих на таких же врагов. 9. Не уничтожаются АЭС (то, что происходит, не более чем пощекотать нервы). 9. Решается вопрос с вывозом зерна. 10. Русские не уничтожают украинских випов и топов, украинцы не трогают русских випов и топов, иммунитет на членов семей не распространяется. И прочая, прочая, прочая.

Это показалось? Этого нет на самом деле?

Уважаемый читатель, вы можете представить такое количество ограничений (при стопроцентном наличии потенциала), вызванных договорными отношениями сторон на какой-либо войне? И мне сложно. Но они есть. И они нам принесут Победу, а значит, такие отношения с врагом должны быть. Почему так — не знаю. Но очевидно, что подобные договоренности, в рамках которых проходит СВО, очень важны, возможно, важнее самой битвы. Возможно, это как в игре: комбинация карт составляется, подмигивая друзьям и блефуя перед врагами, а когда наступает время боя, ты просто выкладываешь карты на стол, и у тебя получается 20 к 1 соотношение стволов. И всё. Виктория наша!

Сергей Климов,

80 лет назад