польша украина

Украина: анатомия предательства

Но здесь внезапно сыграл негативную роль человеческий фактор. Сама по себе государственная структура абсолютно прагматична и не эмоциональна. Польза, приносимая государству, оценивается ею как добро, вред, наносимый государству, воспринимается как зло. Если бы эта структура могла существовать абсолютно автономно (не сепаратно, а автономно, то есть отдельно, но во взаимодействии) от человека, то компромисс между государством и обществом был бы достаточно легко достижим.Но государство как структура может воздействовать на реальность только при помощи государственного аппарата, состоящего из людей. Таким образом, сотрудники государственного аппарата изначально оказываются едины в трёх лицах: представляют себя как индивидуума, бюрократию — как составную часть общества, и государство как таковое. Конфликт интересов налицо.Именно поэтому история человечества — есть история попыток отдельных общественных групп узурпировать государственную власть, объявить себя государством и обществом в одном лице и, опираясь на возможности государства как аппарата принуждения, навязать свою волю и своё восприятие мира иным социальным группам. Например, в средние века европейским купцам было выгодно мирно торговать с мусульманским Востоком, крестьянам и городским ремесленникам до него вообще не было никакого дела, но, в принципе, развитие торговли, увеличивая спрос на их продукцию, теоретически могло быть выгодно и им.Однако средневековой Европой управляли два сословия: военное (аристократия и дворянство) и духовенство. Теократическая организация католической церкви, рассматривавшая папу как верховного не только духовного, но и светского сюзерена христианского мира, требовала чутко реагировать на нужды этого мира. Кроме того, в наследство от Римской империи католическому Западу осталась идея единой христианской империи как всемирной державы. Реализуя эту концепцию, а также реагируя на переизбыток в Европе представителей воинского сословия, который дестабилизировал внутреннюю ситуацию, церковь объявила, а военное сословие поддержало, борьбу за освобождение Гроба Господня от неверных при помощи крестовых походов.В последующие двести лет европейские монархи и осевшие в Палестине крестоносцы неоднократно пытались договориться с местными мусульманами о прочном и взаимовыгодном мире, но интересы европейского духовного и военного сословий, понимаемые как интересы христианской империи (то есть коллективного Запада), успешно блокировали все эти попытки. Запад потерял успешно было завоёванную Палестину, подорвал могущество Византии, прикрывавшей его от тюркско-мусульманской экспансии, нанёс себе огромный политический и экономический ущерб, но не отступил от программы тех сословий, которые назначили себя государством.В русских землях, где формирование военного сословия шло по иному (дружинному, а не личному) принципу, надолго сохраняя его достаточно малочисленным и открытым для выходцев из иных социальных групп, и где духовенство полностью зависело от княжеской власти, ничего похожего на идею крестовых походов не возникло. При том, что противостоять тюркско-монгольской экспансии, к XIV веку ставшей экспансией исламской, русским княжествам пришлось гораздо дольше и с гораздо большим напряжением.В России вплоть до преемников Петра I, завершивших превращение царства в империю, богатое купечество стояло всего на ступень ниже родовой аристократии (потомственных бояр и княжат-вотчинников), далеко опережая в социальном статусе обычное шляхетство (служилую знать), котировавшееся очень низко. «Породы самой подлой — ниже шляхетства», — такое мог написать только русский хронист, уже в Польше любой нищеброд с саблей считался куда благороднее богатейшего купца.С учётом же того, что со времён Ивана III значительная, а затем и большая часть русского воинского сословия стала формироваться за счёт людей «по прибору», а не «по породе», и так же формировался государственный аппарат до Смутного времени, Соборного уложения Алексея Михайловича и реформ его детей (Фёдора Алексеевича, Софьи Алексеевны и Петра Алексеевича) Россия была государством в гораздо большей степени балансировавшем интересы всех сословий, чем любое из европейских государств того времени.Романовы были последней династией Европы, избранной на царство всесословным собранием (Земским собором). После них были династии, получившие власть из рук полубуржуазных парламентов, ни один из которых не избирался «всей землёй» и не представлял интересы всех сословий. Даже Украину в состав России принимал Земский собор (решение от 1 октября 1653 года), в то время, как в Европе территориальные изменения мотивировались исключительно династическими правами. Впрочем, в любом случае претензии на территорию следовало подкрепить военной силой.Таким образом, интересы государства определяются путём воздействия на его реальные интересы, интересов господствующих социальных групп, сословий или классов. Последние тем меньше искажают реальные государственные интересы, чем больше разных социальных групп, сословий, классов задействовано во внутригосударственной дискуссии в момент принятия решения. Чем шире база внутреннего консенсуса, тем больше номинальные государственные интересы соответствуют объективным.Взглянем с этой точки зрения на современную Украину. Большая часть её населения до начала 90-х годов ХХ века о независимости не задумывалась, за независимость не боролась и независимости не хотела. А уж от бандеровщины в первые полтора десятилетия существования украинского государства открещивались даже самые ярые националисты. Легализовал её в общественном пространстве только Ющенко.Констатируем первую проблему: государство Украина появилось случайно и вопреки воле большинства своих будущих граждан. Этот вывод подтверждается содержанием избирательной кампании Кучмы в 1994 году. Он, как и Лукашенко, избиравшийся в Белоруссии в то же время, делал акцент на поддержании и развитии связей с Россией, поддержании русской культуры и желании в перспективе восстановить единое государство. Такова была воля народа и Кучма одержал на выборах убедительную победу.Но у государства, как у каждого живого организма, есть инстинкт самосохранения. Если украинское государство не было нужно большинству народа, то это не значит, что как структура оно собиралось отмирать. В этих условиях государство начало поиск тех социальных групп, которые могут оказаться в нём заинтересованы и составить его базовую опору — будущий господствующий класс.Первая явная группа — государственная бюрократия. Она всегда заинтересована в существовании государства. Но украинская бюрократия была бюрократией провинциальной, и этот статус устраивал большую её часть. Для большинства получать команды из Москвы было даже выгоднее, чем из Киева — начальство дальше, контроля меньше, самостоятельности больше.Явную заинтересованность в собственном государстве поначалу проявляла небольшая часть бюрократического аппарата: министры и верхушка аппарата центральных ведомств, депутаты парламента и связанные с ними лица (аппарат Рады, помощники, советники), верхушка силовых структур, президент и его ближайшее окружение. Остальной аппарат находился в состоянии разброда и шатания: кто-то рассчитывал восстановить СССР, кто-то уже начинал строить «украинскую Украину», кто-то мечтал об Украине, связанной с Россией тесным союзом, а кто-то был совсем не против полной интеграции в состав России.В этих условиях провисшая верхушка государственной бюрократии нашла себе точку опоры в виде украинских националистов. В большинстве своём выходцы из Галиции, немного разбавленные экзальтированной киевской «революционной молодёжью» и диссидентами не националистического, а обычного антисоветского толка (часть из которых перенесла свою ненависть к СССР на Россию), эти люди видели цель жизни в сохранении свалившегося на них как снег на голову украинского государства.Высшая бюрократия передала националистам контроль над образованием, СМИ и гуманитарной сферой. Националисты же, не обладая никакой иной идеей независимой Украины, кроме бандеровской, стали постепенно, но с каждым годом всё активнее внедрять её в умы сограждан.Параллельно шёл процесс формирования «третьего кита», поддерживавшего украинскую государственность. Под чутким руководством высшей бюрократии прошла приватизация, в ходе которой «олигархи» были просто назначены президентом. Стратегические предприятия, которые даже в распиле на металлолом и разборке на кирпичи стоили сотни миллионов долларов, отдавались под «инвестобязательства», которые разрешалось выплатить за счёт прибыли этих же предприятий. Впрочем и эти обязательства не выполнялись.Поначалу формировавшийся украинский олигархат был аполитичен и в некоторых случаях (как, например, донецкие) с сильным региональным акцентом. Но «идеологи»-националисты быстро объяснили новым владельцам «заводов, газет, пароходов», что приватизировали они общесоюзную собственность, а Союз равно Россия. Следовательно, если Россия придёт, всё надо будет вернуть назад.Это, а также страх перед более мощным и интеллектуально более развитым российским капиталом, развернули украинский олигархат на Запад. В придачу к безопасности от прихода России, которую можно было обрести в НАТО и ЕС, там ещё можно было вложить деньги в привлекательную собственность, вывести их в офшоры. Ну и, конечно, каждый парвеню из днепропетровской хрущёвки или донецкого барака мечтал, как его на равных будут принимать Ротшильды и Вандербильды.Итак, на этапе формирования объективные интересы украинского государства оказались в остром противоречии с интересами большинства украинского общества. Государству как самодостаточной структуре, обладающей инстинктом самосохранения, было необходимо любой ценой устоять, а общество тяготело к его растворению в России. Если бы украинское государство, поначалу воплощённое в узком слое высшей бюрократии, обладало достаточным интеллектом, оно бы осознало, что в ближайшие десять-двадцать лет Россия просто не сможет интегрировать Украину (ей будет не до того, надо будет бороться за самосохранение).Объективный анализ сложившейся геополитической обстановки должен был толкнуть Украину к тесному сотрудничеству с Россией, которое позволило бы Киеву (как это сделал Минск) решать многие свои проблемы за счёт Москвы, ничем при этом не поступаясь. Кстати, в первые годы украинской независимости на такой схеме сотрудничеств настаивали американцы и европейцы. Только позднее, осознав, что мозги украинской элиты не приспособлены для реализации даже столь простых схем, они перешли к простому установлению прямого контроля. Поначалу же схема: Украина, процветающая за счёт выпитых из России соков, виделась американцам весьма привлекательной.Но страх перед русскими (олицетворявшими для киевской элиты советский центр), которые придут и всё отнимут, был сильнее здравого смысла. Тем более, что у украинской элиты было крайне плохо с мозгами, которые должны были по идее этим здравым смыслом обладать. В результате уже в средине 90-х правящая элита видела в России эсхатологическую угрозу — единственную угрозу украинской государственности, а значит и их господству. На борьбу с этой угрозой она направляла все свои силы вначале подспудно, а затем всё более открыто поддерживая любые антироссийские силы и вычищая из украинской политики не только тех, кто выступал за ускоренную интеграцию, но даже тех, кто предлагал строить с Россией прагматические взаимовыгодные отношения.В конечном итоге совпали четыре позиции: объективный интерес украинского государства как структуры избежать опасности слияния с Россией. Субъективные, превратно понятые ими самими ввиду острой интеллектуальной недостаточности, интересы высшей украинской бюрократии и сформированного ею олигархата оказаться от России подальше. Компенсационный эффект, приведший к превращению галицийского комплекса неполноценности (чувства ущербности перед городской цивилизацией) в комплекс сверхполноценности, диктующий потребность превратить весь мир в Украину, а Украину — в Галицию.И только Россия стояла на пути у всех этих мечтаний, являя собой разумную альтернативу взбесившемуся украинству.Не окажись в это время Запад в состоянии жестокого интеллектуального кризиса элит. Будь это Запад Никсона и де Голля, Киссинджера и Гельмута Шмидта, Тэтчер и Рейгана, он бы скорее всего устоял перед искушением, и Украина осталась бы изолированным маргинальным образованием, одиноко строящим Африку в Европе. Но Запад уже деградировал достаточно для того, чтобы соблазниться возможностью создать из Украины и окружающих постсоветских стран антироссийский противовес, с помощью которого он (Запад) собирался маргинализировать Россию.В результате внутренний антироссийский консенсус государства и контролирующих его социальных групп, дополнился внешнеполитическим консенсусом между украинскими и западными русофобами. Ну а после того, как собственные власть и бизнес получили в вопросе строительства антироссийской Украины поддержку «всего мирового сообщества», судьба населения была решена. Информационное давление, политическое подавление и элементарный подкуп потенциальных лидеров за пару десятилетий решили вопрос форматирования мозга стандартного гражданина Украины.Война с Россией до последнего украинца стала вопросом времени, но не принципа. «Пропал Калабуховский дом», — говорил в «Собачьем сердце» киевлянина Михаила Булгакова профессор Преображенский.https://ukraina.ru/20221025/1040097330.html

В России все, с кем ни поговоришь, от мала до велика и от последнего маргинала до первейших руководителей, знают, что «информационную войну мы проиграли». Даже некоторые руководители успешных, выигрывающих информационную войну средств массовой информации так думают

При этом, отказ США от глобализированной сети «Интернет» (попытка разрезать её на контролируемые соответствующими властями национальные или блоковые сегменты) и прочие меры по закрытию своего информационного пространства, предпринимаемые коллективным Западом, свидетельствуют, что информационную войну мы выиграли. Об этом же, кстати, свидетельствует и 70-80% поддержка российским обществом операции на Украине. Общество, пожалуй, даже более уверено в верности избранного курса и в окончательной победе, чем власть.

Пока США и коллективный Запад были уверены, что выигрывают информационную войну, они и СССР, и России, и Китаю, и всем прочим навязывали информационную открытость. Китай, например, десятилетиями критиковали за жёсткий контроль над собственным сегментом «Интернет». Правила изменились, вернее были в одностороннем порядке отменены США, лишь после того, как Россия, работая в рамках этих правил, не просто отстояла от западных посягательств собственное информационное пространство, но и начала успешное наступление на суверенную информационную территорию Запада. Только когда возникла реальная опасность водружения российских информационных штандартов на бастионах западной медиа-цитадели, США начали панически закрывать свой информационный рынок, пытаясь совершить невозможное — разорвать единую информационную сеть глобализированного мира.

Трезвая оценка ситуации необходима в любой войне, в том числе в информационной. Переоценка противника так же опасна, как его недооценка. Самое же страшное — неверная оценка реальных слабостей и сильных сторон врага. Считая его слабость силой, мы не туда и не в тех количествах будем направлять наши ресурсы. В результате для победы их потребуется затратить значительно больше, чем реально необходимо.

В качестве классического примера нашего «поражения» в информационной войне обычно приводят Украину. Пример, действительно достойный. Самая русская, после России республика СССР, которую ещё в 1991 году называли «заповедником застоя», настолько непопулярны были в ней новомодные «прогрессивные» национальные движения, верная центру даже больше чем Москва, вначале за какие-то считанные месяцы на сто процентов поменяла своё отношение к перспективе сохранения СССР, а затем начала с ускорением скатываться в махровую бандеровщину.

Уже в 2004 году во время первого майдана «оранжевые» (сторонники Ющенко) утверждали, что Кучму на Банковой охраняет «российский спецназ», ибо истинно украинские правоохранители не готовы стрелять в свой народ. То есть, уже тогда шедшие к власти под европейскими лозунгами радикальные националисты не просто видели в России врага, но готовы были массово плодить фэйки подтверждающие эту «враждебность». От единонародного братства до готовности воевать за «национальную независимость» прошло 10-12 лет.

Такой резкий разворот объясняют эффективностью западной пропаганды, использовавшей, де, новые технологии, которыми мы не владеем. Я уже устал писать, что западный гуру «цветных революций» Джин Шарп — жалкий эпигон Владимира Ленина, превративший глубоко проработанную методику совершения на пустом месте государственного переворота, отработанную Лениным в его работах 1917 года, в обычный комикс, адаптированный для восприятия на априори невысоком интеллектуальном уровне среднего американца. Поскольку же у нас Ленина изучали все, кому сейчас не менее 50 лет, а уж 15 лет назад с его работами было знакомо подавляющее большинство, можно сказать, что теоретически и технологически мы подготовлены (и были подготовлены) куда лучше американцев.

Тем не менее, феномен массовой перекодировки граждан Украины существует и его необходимо объяснить. Русское сознание нормально воспринимает русофобию эстонцев или даже казахов — они не русские, следовательно могут русских не любить, пусть и по неведомым нам причинам. Но то же сознание начинает активно протестовать, когда сталкивается с русофобией людей, говорящих на русском языке, воспитанных в русской культуре, читавших с нами одни книги, смотревших одни фильмы, да зачастую ещё и переехавших на Украину из России в зрелом возрасте.

Моментальный массовый переход из русских в украинцы уже в первом поколении (родившемся, выросшем и прожившем значительную часть жизни ещё в СССР) тем более удивителен, что мы имеем исторический опыт Галиции, 600 лет хранившей свою русскость, вплоть до геноцида 1914-1917 годов, в ходе которого русские были частично уничтожены, а частично изгнаны с этой территории. Есть и пример избежавшего австрийского геноцида Закарпатья, где русскость в виде русинства преобладает до сих пор.

А ведь там применялись не менее изощрённые технологии пропаганды (вплоть до создания УГКЦ) и не менее жестокие средства давления.

Ответ, может быть не очевиден, но тем не менее лежит на поверхности. На всех территориях, отторгнутых в своё время от Руси литовцами, поляками, венграми, произошёл процесс коллаборации элиты, которая быстро восприняла новую господствующую католическую культуру, и, сменив религию, через пару поколений стала такими же поляками, венграми, литвинами.

Православным, а значит русским, осталось только податное население. В условиях средневековой Европы социальные лифты не работали — человек умирал в том же сословии, в котором рождался. Крепостному крестьянину не было смысла менять веру. Став католиком, он оставался таким же крепостным.

Аналогичным образом в XIX веке на территориях австрийской Галиции действовал национальный гнёт. К первому сорту принадлежали немцы, ко второму поляки, а русские к третьему. Русский мог, провозгласив себя украинцем, возвыситься над русским, но не мог достичь уровня поляка. Поэтому и украинизация шла очень медленно (пока австрийцы, под предлогом войны, просто не перевешали всех не успевших бежать русских). Разница между просто рабом и старшим рабом была для большинства не так привлекательна, чтобы менять веру и национальную идентичность.

В советское время украинизацией были охвачены деятели провинциальной культуры. Если ты был недостаточно талантлив, чтобы пробиться на общесоюзный уровень, надо было писать по-украински, играть на украинском украинские пьесы и в целом позиционировать себя именно представителем провинциальной культуры. Господствующая идеология требовала поддержки «национальных культур», следовательно тебя издавали, организовывали персональные выставки и концерты независимо от твоих качеств поэта, писателя, художника, музыканта, а потому, что ты деятель украинской культуры.

Таким образом, в советское время была сформирована искусственная прослойка профессиональных украинцев, питавшаяся соками чуждого для неё преимущественно русского населения Украины. В это время украинство стало уже признаком не социального лузерства, но определённой (местечковой) успешности. Но в это время, для действительно талантливых, не желавших губить свой потенциал в атмосфере провинциальных интриг, существовала альтернатива в виде союзного центра. Русскость всё ещё была перспективнее украинства, хоть украинство уже стало дорогой к личному благополучию на региональном уровне.

На этой базе уже в советское время начал формироваться разрыв между центром и провинцией. Центральная элита — русская, даже если родом с Украины, провинциальная элита — украинская, даже если конкретный представитель перебрался туда из Москвы и все его предки были русскими. Провинциальная элита всё ревнивее оберегала свой хутор от московских братьев, предпочитая жить по принципу: вначале съедим твоё, а затем каждый будет есть своё. Но в целом, вплоть до распада СССР, положение её устраивало — пользуешься всеми благами владения богатейшим регионом и ни за что не отвечаешь (ты, ведь, младший, не вырос ещё).

Но после распада СССР выход талантливых русских в Москву оказался затруднён — имперский центр отрезала государственная граница, а сменить гражданство куда сложнее, чем просто сменить прописку. Москва спокойно прирастала талантами с оставшихся русских территорий. Поэтому, чтобы быть замеченным на Украине и перебраться в Россию надо было обладать не только эксклюзивными способностями, но и немалым везением.

Как результат, бывшая провинциальная элита (уже в достаточной степени украинизированная) почувствовала опасность конкуренции со стороны огромного массива русских жителей Украины. Создание на Украине двуязычного второго русского государства устраивало всех, кроме державшейся за власть национальной элиты. Без власти они теряли все материальные блага, к которым привыкли и преумножение которых было целью и смыслом их жизни.

Отсюда, украинизация, противопоставление украинскости и русскости, выдавливание русской культуры и русских СМИ за Хутор-Михайловский, в конечном итоге идеология украинства, как вечной борьбы с русскостью за национальную независимость и произрастающая из неё русофобия.

Та же национальная элита организовала и соответствующую работу социальных лифтов, всё чаще выносивших наверх суржикоговорящих маргиналов и сельскую гопоту. В них не видели конкурентов.

// // 

Впрочем, уже к 2004 году оказалось, что профессиональные украинцы первого разлива должны потесниться, поскольку банда выращенных ими шариковых жаждет не просто кормиться у подножия социальной пирамиды, но расти карьерно и богатеть материально. Отсюда «оранжевый» путч, как «восстание миллионеров против миллиардеров».

Так что США и Запад ничего не придумали, никакими особыми технологиями не владели. На Украине они столкнулись с уже сложившейся ситуацией, предполагавшей нарастающую враждебность украинской правящей элиты к России и всему русскому, резкое снижение компетентности украинских управленцев, за счёт ускоренной смены бюрократических поколений, в рамках которой не хватающая звёзд с неба, но добротная провинциальная бюрократия заменялась «политическими активистами» и постепенную маргинализацию русского политического фланга на Украине.

Американцам надо было только сделать выбор между Украиной и Россией, которая тогда тоже стремилась в объятия США. Если бы на весах находились только Москва и Киев, можно не сомневаться, что США стали бы дружить с Россией — Украина слишком мало значила в глобальных раскладах. Но Украина была не одинока. В той или иной степени позицию украинских элит разделяли правящие и культурные элиты стран постсоветского блока и СНГ, а это уже не просто сопоставимо с Россией — в тех условиях ставка на лимитрофов давала практически гарантированное господство в Евразии. Именно такую ставку США и сделали.

Необходимо понять простую истину. Ни США, ни Запад не создавали на Украине или в Польше русофобский актив. Они его там нашли уже готовым, оценили обстановку и стали поддерживать политически и материально.

Во многом США оказались даже заложниками этого актива. Кучма готов был двигаться на Запад настолько далеко, насколько Запад был готов его принять. У Януковича и большей части его команды были аналогичные намерения. Увести Украину на Запад и сделать из неё антироссийский бастион они могли без всяких эксцессов, сохраняя с Россией если не близкие, то конструктивные отношения.

Но рвущаяся к власти толпа маргиналов из разных общественных организаций получила, при помощи НКО и прочих созданных при поддержке Запада структур, возможность влиять на формирование политической позиции США. Они нашли поддержку в лице немногочисленых беглых бандеровцев, занимавших в Госдепе должности «специалистов по Украине» и мечтавших о реванше. В результате США не стали мешать этим «прозападным» деятелям рваться к деньгам и власти. Это традиционный колониальный подход — не важно, кто вождь в колонии, важно, чтобы он при минимальной внешней поддержке мог обеспечить интересы колонизаторов. Украинствующие компрадоры всегда требовали от партнёров значительно меньше, чем европействующие «национальные производители». Фактически они хотели только, чтобы им не мешали захватывать власть (а ещё лучше, чтобы помогали).

Кстати, помощь Запада при цветных переворотах тоже не надо переоценивать. В августе 2020 года Лукашенко оказался ровно в такой же позиции, как Янукович шестью годами ранее. Он сделал ставку на Запад, а Запад предал его, выбрав себе в партнёры более белорусизированных и европеизированных деятелей. Но Лукашенко в последний момент отказался от компромиссов, сделал однозначную ставку на подавление протестов с опорой на поддержку России, и Запад ничего не смог сделать, несмотря на многие невынужденные ошибки, допущенные белорусской властью уже после августа 2020 года.

Корень решения проблемы находится всегда внутри страны.

Он и сейчас находится внутри Украины. Поэтому меня огорчают заявления, вроде тех, что делает Царёв, утверждающий, что Россия должна приветствовать и стимулировать переход на её сторону мэров украинских городов, которые раньше были якобы аполитичны, а то и вовсе поддерживали киевский режим. Они де только и умеют управлять на местах.

Это неправда. Подавляющее большинство украинских управленцев, как в центре, так и на местах были назначены по итогам двух майданов как политические активисты, а не как выдающиеся специалисты. Все они являются звеньями в механизме украинской тотальной коррупции. Какое-то время (очень ограниченное), если они сами рискнут в условиях неопределённости пойти на сотрудничество с российской властью, их можно использовать.

Возможно единицы смогут зарекомендовать себя и работать дальше. Но большинство, оставшись на своих постах, будут проводниками политики коррупционной украинизации. На протяжении десятилетий все звенья украинской управленческой вертикали (включая местное самоуправление) были заточены под одну функцию: собирать деньги внизу и передавать их наверх. Разница в толковом и бестолковом мэре заключалась в том, что толковый пытался отовсюду выдавить посредников, посаженных предшественником и посадить своих. Бестолковый же удовлетворялся тем, что ему приносили его долю и ни во что не вмешивался.

Такие кадры могут только разлагать работающих с ними российских коллег. Польза же от них, в плане укрепления контроля России за территориями весьма сомнительна. Опасаясь конкуренции они будут тащить в госуправление и продвигать по служебной лестнице таких же «активистов», как сами. То есть, майдан уйдёт в квази подполье на государственной службе, но его метастазы будут лишь активнее распространяться в обществе.

Пророссийски же настроенная часть общества, включая актив, видя, что ничего не изменилось и у власти те же, кто был назначен туда путчистами, разочаруются в России, приняв как данность, что хунта им говорила правду — в России всё также, только хуже, потому что нацисты на должности назначали своих (не интересуясь их профессиональными навыками), а Россия назначает чужих.

Такое уже было, во время возвращения Януковича к власти в 2010 году. Тогда многие бюрократы, боровшиеся за него в 2004-5 и в 2007 годах и лишившиеся из-за этого должностей, с удивлением узнали, что не могут даже по суду оспорить своё незаконное увольнение, потому что Янукович, ради «мира» с «оранжевыми» не желает убирать их назначенцев. В 2014 году многие из тех, кто до 2010 года регионалов поддерживал, остались дома, а потом и вовсе пошли воевать против Донбасса.

Это вторая и главная особенность украинской ситуации, которая начинает коррелировать с актуальной глобальной ситуацией. Дело в том, что у апологетов украинской идеи практически не оказалось аутентичных украинских артефактов. Вышиванка, пысанка, глинянная посуда, рушники, хатки-мазанки, актуализированные до государственного значения сельские праздники, легенда о казачестве — вот пожалуй и всё, что могли предъявить «созидатели нации».

В результате украинское общество стало стремительно архаизироваться. Многие объективные наблюдатели, как с Востока, так и Запада называли современную Украину «государством села, победившего город». Но архаизированное сознание не смотрит дальше околицы своего хутора. Соседний город для него уже иной мир. Отсюда украинский центропупизм. В эпоху интернета невозможно игнорировать большой мир, новости из которого приходят в режиме реального времени. Однако архаичное сознание не воспринимает всю его многокрасочность. Для него иное, означает враждебное. Соответственно иной объявлялась Россия. Весь же остальной мир представлялся одной большой Украиной, что приводило к уверенности в том, что Украина является его главной частью — вокруг неё вращается вся мировая политика.

Когда сегодня мы видим как вроде бы цивилизованные украинцы ведут себя в приютивших их европейских странах хуже дикарей — это работает архаизированое сознание. Раз Украина — это Европа, значит Европа — это Украина. Они приехали к себе домой и имеют право требовать от этих прохлаждавшихся в тылу (пока они «на колчаковских фронтах» погибали) европейцев особого внимания. И прыгать европейцы должны вместе с ними, поскольку архаическое сознание воспринимает их такими же украинцами. Поэтому украинцы и возмущаются, что с ними в Европе не говорят по-украински. Это миллионы тарзанов, внезапно перенесённые из своих джунглей в большой мир и не умеющие, да и не желающие адаптироваться к нему, ведь они — цари джунглей.

Вот это-то архаизированное сознание, кроящее под себя глобальный мир, накладывается на актуальную попытку утративших гегемонию США выкроить себе из глобального мира самый жирный кусок. И американская империя, и украинская провинция пытаются идти против логики развития человечества. И терпят крах, разрушаются. Только крах Украины — проблема для её соседей, а крах США — проблема для всего мира, поскольку американские попытки быть большим, чем есть, толкают планету к Третьей мировой.

Тем не менее, вновь, второй раз за тридцать лет, американские интересы, в том виде, в каком они понимаются правящими элитами США, и украинские интересы, в том виде, в каком они понимаются архаизированным украинским сознанием, совпадают. У них одна информационная повестка — необходимо ужать глобальный мир до возможности восприятия стремительно архаизирующимся новоамериканским (BLM) сознанием и давно архаизированным украинским.

Сколько Маклаев ни посылай к дикарям со словом правды, а дикарь дикаря всегда лучше поймёт. У цивилизованного человека слишком много лишних — незнакомых и непонятных слов.

Поэтому победить информационно на Украине мы можем не просто вырвав территорию из американских лап и переключив телевизор, но только после многолетней борьбы за выращивание новой местной элиты, элиты, осознающей себя властью имперской провинции, а не нового неведомого народа, на чьей несостоявшейся государственность так удобно паразитировать.

Создание же новой элиты требует включения новых механизмов отбора, в рамках которых на первом этапе лояльность России и личная порядочность должны играть значительно большую роль, чем наличие профессиональных управленческих навыков. Если уж на Украине Ющенко и Зеленский президентами работали, то мэром даже негр преклонных годов сможет, лишь бы он русский выучил.

Вот когда у населения в подкорке отложится, что свободное владение литературным русским, отличное знание русских культуры, истории и литературы, является определяющим для успешной общественной и политической карьеры, тогда и победим информационно на нынешней украинской территории.

Впрочем, как всегда, есть и второй вариант — самим архаизироваться. Тогда мы не только быстро поймём украинцев, но и скоро заговорим с ними на одном языке, а там и сами украинцами станем.

Ростислав Ищенко

Лимонов крутит наждак

Они там, в Киеве, постоянно шпыняют и попрекают нас, Россию, империализмом.

Я лично особо не открещиваюсь. Да, мы создали Российскую империю, удачную и мощную.

Но при ближайшем рассмотрении можно увидеть, что они сколотили себе при советской власти нехилую, по европейским меркам, Украинскую империю. Только нашими стараниями. Не сами. Сами они на этом пути не преуспели.

В этот год, когда Украинская империя рассыпается на наших глазах, нужно посмотреть на неё прямым и проникновенным взглядом.

Бесспорно, что Украинскую Советскую Социалистическую Республику незалежна Украина получила в наследство при разделении имущества СССР.

Бесспорно, что Украинская империя была создана советской властью из небольшого ядра собственно Украины за счёт соседей этого ядра. Советская власть собрала под единое административное управление Киева куски России, Польши, Чехословакии, Венгрии и Румынии.

Щедрая советская власть после окончания Гражданской войны, дабы укрупнить УССР и её утешить (часть территории собственно Украины до 1939 года входила в состав на время тогда воскресшей Польши, была Польшей отвоёвана), отдала ей в администрирование всё Левобережье по Днепру, всю Слободскую Украину и половину Донбасса.

А Никита Сергеевич, который Хрущёв, движимый чёрт знает какими мотивами (а скорее всего, просто водил пальцем по карте СССР), отдал УССР в администрирование полуостров Крым. Винить его можно, но Никита Сергеевич не был прозорливым, не был провидцем, ему и в страшном сне не могло привидеться уничтожение СССР.

Теперь, что досталось Украине от других её соседей?

Начнём с того, что город Львов, считающийся колыбелью и чуть ли не столицей украинского национализма, попал в состав Украины на основе соглашений между СССР и Германией, а именно — проклятого всеми европейскими чистоплюями-либералами пакта Молотова–Риббентропа, в 1939 году. До этого, с самого 1349 года, Львов был тотально польским городом (и как польский же город некоторое время входил в состав Австро-Венгерской империи).

Или другой вот пример. Закарпатская область входила в состав Чехословакии, и только в 1945 году советские солдаты отвоевали эти земли для УССР.

Буковина (Черновицкая область и рядом лежащие земли) и Бессарабия появились в составе Украины в 1940 году. Каким образом? А под нажимом СССР румынский король Кароль I вынужден был принять ультиматум СССР и отдать эти территории УССР.

Ну, конечно же, они под шумок быстро украинизировали полученное на халяву.

Если в 1931 году, к примеру, свыше 52% населения Львова составляли поляки, то к настоящему времени поляков оттуда выжили почти полностью.

Когда они сейчас двигают свою военщину, слабую, расхлябанную и потому ещё более жалкую и поганую, в Донбасс, в Харьков и бессильно грозятся вернуть себе Крым (как, психи, вы его отвоюете?), они защищают своё право колонизаторов на захваченные не ими, но воинственным СССР территории.

Сами они ни хрена не завоевали под знаменем своего национализма.

Они всегда подбирали добытое не ими, что называется, с барского стола. А с барского стола российского империализма Украине, как видим, достались и средневековый польский город Львов (первое упоминание в 1256 году), или страна буков — Буковина, красивейшая территория с мягким климатом, с её виноградниками и фруктовыми садами. И Черноморское побережье, отвоёванное у турок русскими солдатами.

Они даже не умеют быть оккупантами. Они — мошенники.

Причём они всегда норовили загребать жар чужими руками, эти украинские националисты. «Братская славянская нация», «православные единоверцы» — так они работали с нами, расслабляя наши северные чувства.

Но постоянно бегали к Польше за подмогой против москалей, когда считали нужным.

И беззастенчиво искали защиты у германцев. 9 февраля 1918 года украинская Центральная рада заключила в Брест-Литовске сепаратный договор с Германией и обратилась к Германии с просьбой направить войска для защиты от большевиков.

Немцы ввели свои войска на Украину.

Их нынешний герой Бандера как польский гражданин за преступления против польского государства находился в польской тюрьме. Освобождённый германцами, он пытался опереться на гитлеровцев в своей борьбе с Россией. Ну не вышло, бывает. Теперь яценюки пытаются использовать против нас Соединённые Штаты. Подзуживают и науськивают их на нас.

Украина — никакая не жертва. Она лишь хочет казаться таковой. Это одно из нескольких существующих в Европе государств-паразитов, использующих другие государства против своих врагов. То Германию на нас натравливали весь XX век, теперь вот — Соединённые Штаты.

А цель у них старая, простая и жлобская: не дать отнять награбленное и присвоенное. В данном случае речь идёт о территориях и населении.

Слушайте, ваш номер не пройдёт, уже не прошёл.

Вы хотите на халяву владеть не вами нажитым и вам не принадлежащим так легко, как два пальца омочить, исторически не потрудившись, обманом остаться европейской империей? За империи нужно было воевать столетиями.

Да мы же в сущности подарили вам Украинскую империю. Осознаёте?

Мы вас и в ООН посадили рядом с собой.

Потому что мы простые и добрые. И, видимо, наивные.

Но теперь всё, халява кончилась, слезайте, приехали!

Ваш номер не прошёл.

Статья Владимира Путина «Об историческом единстве русских и украинцев». Часть 1

Недавно, отвечая в ходе «Прямой линии» на вопросо российско-украинских отношениях, сказал, что русскиеи украинцы – один народ, единое целое. Эти слова – не данькакой-то конъюнктуре, текущим политическим обстоятельствам. Говорилоб этом не раз, это моё убеждение. Поэтому считаю необходимымподробно изложить свою позицию, поделиться оценками сегодняшней ситуации.

Сразу подчеркну, что стену, возникшую в последние годы между Россиейи Украиной, между частями, по сути, одного исторического и духовногопространства, воспринимаю как большую общую беду, как трагедию. Это, преждевсего, последствия наших собственных ошибок, допущенных в разные периоды.Но и результат целенаправленной работы тех сил, которые всегдастремились к подрыву нашего единства. Формула, которая применяется,известна испокон веков: разделяй и властвуй. Ничего нового. Отсюдаи попытки сыграть на национальном вопросе, посеять рознь междулюдьми. А как сверхзадача – разделить, а затем и стравитьмежду собой части единого народа.

Чтобы лучше понять настоящее и заглянуть в будущее, мы должныобратиться к истории. Конечно, в рамках статьи невозможно охватитьвсе события, произошедшие более чем за тысячу лет. Но остановлюсьна тех ключевых, поворотных моментах, о которых нам –и в России, и на Украине – важно помнить.

И русские, и украинцы, и белорусы – наследники ДревнейРуси, являвшейся крупнейшим государством Европы. Славянские и другие племенана громадном пространстве – от Ладоги, Новгорода, Псковадо Киева и Чернигова – были объединены одним языком (сейчас мыназываем его древнерусским), хозяйственными связями, властью князей династииРюриковичей. А после крещения Руси – и одной православной верой.Духовный выбор Святого Владимира, который был и Новгородским,и Великим Киевским князем, и сегодня во многом определяет нашеродство.

Киевский княжеский стол занимал главенствующее положениев Древнерусском государстве. Так повелось с конца IX века. СловаВещего Олега о Киеве: «Да будет это мать городам русским» –сохранила для потомков «Повесть временных лет».

Позднее, как и другие европейские государства того времени, ДревняяРусь столкнулась с ослаблением центральной власти, раздробленностью. Приэтом и знать, и простые люди воспринимали Русь как общее пространство,как свою Отчизну.

После разрушительного нашествия Батыя, когда многие города, включая Киев,были разорены, раздробленность усилилась. Северо-Восточная Русь попалав ордынскую зависимость, но сохранила ограниченный суверенитет. Южныеи западные русские земли в основном вошли в состав ВеликогоКняжества Литовского, которое, хочу обратить на это внимание,в исторических документах называлось Великим Княжеством Литовскими Русским.

Представители княжеских и боярских родов переходили на службуот одного князя к другому, враждовали между собой,но и дружили, заключали союзы. На Куликовом поле рядомс Великим князем Московским Дмитрием Ивановичем сражались воевода Боброкс Волыни, сыновья Великого князя Литовского Ольгерда – АндрейПолоцкий и Дмитрий Брянский. При этом свои войска на соединениес Мамаем вёл Великий князь Литовский Ягайло – сын тверской княжны.Всё это – страницы нашей общей истории, отражение её сложностии многомерности.

Важно отметить, что и в западных, и в восточных русскихземлях говорили на одном языке. Вера была православной. Вплотьдо середины XV века сохранялось единое церковное управление.

На новом витке исторического развития точками притяжения, консолидациитерриторий Древней Руси могли стать и Литовская Русь, и укреплявшаясяМосковская Русь. История распорядилась так, что центром воссоединения, продолжившимтрадицию древнерусской государственности, стала Москва. Московскиекнязья – потомки князя Александра Невского – сбросили внешнее ярмо,начали собирать исторические русские земли.

В Великом Княжестве Литовском шли иные процессы. В XIV векеправящая элита Литвы приняла католичество. В XVI веке была заключенаЛюблинская уния с Польским Королевством – образовалась «РечьПосполитая Обоих Народов» (по сути – польского и литовского).Польская католическая знать получила значительные земельные владения и привилегиина территории Руси. Согласно Брестской унии 1596 года частьзападно-русского православного духовенства подчинилась власти Папы Римского. Проводилисьополячивание и латинизация, православие вытеснялось.

Как ответ, в XVI – XVII веках нарастало освободительное движениеправославного населения Поднепровья. Переломными стали события времён гетманаБогдана Хмельницкого. Его сторонники пытались добиться от Речи Посполитойавтономии.

В прошении Войска запорожского королю Речи Посполитойв 1649 году говорилось о соблюдении прав русского православногонаселения, о том, чтобы «воевода Киевский был народа русскогои закона греческого, чтобы не наступал на церкви божии…».Но запорожцев не услышали.

Последовали обращения Б. Хмельницкого в Москву, которыерассматривались Земскими соборами. 1 октября 1653 года этот высший представительныйорган Русского государства решил поддержать единоверцев и принять их подпокровительство. В январе 1654 года Переяславской Радой это решениебыло подтверждено. Затем послы Б. Хмельницкого и Москвы объехалидесятки городов, включая Киев, жители которых принесли присягу русскому царю.Ничего подобного, кстати, не было при заключении Люблинской унии.

В письме в Москву в 1654 году Б. Хмельницкийблагодарил царя Алексея Михайловича за то, что он «всё Войско запорожскоеи весь мир православный российский под крепкую и высокую руку своюцарскую принять изволил». То есть в обращенияхи к польскому королю, и к русскому царю запорожцы называли,определяли себя русскими православными людьми.

В ходе затяжной войны Русского государства с Речью Посполитойнекоторые из гетманов, наследников Б. Хмельницкого,то «отлагались» от Москвы, то искали поддержки у Швеции,Польши, Турции. Но, повторю, для народа война носила, по сути,освободительный характер. Она завершилась Андрусовским перемирием1667 года. Окончательные итоги закрепил «Вечный мир» 1686 года.В состав Русского государства вошли город Киев и земли левобережьяДнепра, включая Полтавщину, Черниговщину, а также Запорожье. Их жителивоссоединились с основной частью русского православного народа.За самой этой областью утвердилось название – «Малая Русь» (Малороссия).

Название «Украина» тогда использовалось чаще в значении,в котором древнерусское слово «окраина» встречается в письменныхисточниках ещё с XII века, когда речь шла о различных порубежныхтерриториях. А слово «украинец», если судить также по архивнымдокументам, первоначально означало пограничных служилых людей, обеспечивавшихзащиту внешних рубежей.

На Правобережье, оставшемся в Речи Посполитой, реставрировалисьстарые порядки, усилился социальный и религиозный гнёт. Левобережье,земли, взятые под защиту единого государства, напротив, стали активноразвиваться. Сюда массово переселялись жители с другого берега Днепра. Ониискали поддержки у людей одного языка и, конечно, одной веры.

Во время Северной войны со Швецией перед жителями Малороссиине стоял выбор – с кем быть. Мятеж Мазепы поддержала лишьнебольшая часть казаков. Люди разных сословий считали себя русскимии православными.

Представители казачьей старши́ны, включённые в дворянское сословие,достигали в России высот политической, дипломатической, военной карьеры.Выпускники Киево-Могилянской академии играли ведущую роль в церковнойжизни. Так было и во времена гетманства – по сути,автономного государственного образования со своим особым внутреннимустройством, а затем – и в Российской империи. Малороссыво многом и созидали большую общую страну, её государственность,культуру, науку. Участвовали в освоении и развитии Урала, Сибири,Кавказа, Дальнего Востока. Кстати, и в советский период уроженцыУкраины занимали самые значимые, в том числе высшие постыв руководстве единого государства. Достаточно сказать, что в общейсложности без малого 30 лет КПСС возглавляли Н. Хрущёв и Л. Брежнев,чья партийная биография была самым тесным образом связана с Украиной.

Во второй половине XVIII века, после войн с Османской империейв состав России вошли Крым, а также земли Причерноморья, получившиеназвание «Новороссия». Они заселялись выходцами из всех российских губерний.После разделов Речи Посполитой Российская империя возвратила западныедревнерусские земли, за исключением Галиции и Закарпатья, которыеоказались в Австрийской, а впоследствии – в Австро-Венгерскойимперии.

Интеграция западно-русских земель в общее государственное пространствоявлялась не только результатом политических и дипломатическихрешений. Она проходила на основе общей веры и культурных традиций.И вновь особо отмечу – языковой близости. Так, ещё в начале XVIIвека один из иерархов Униатской церкви Иосиф Рутский сообщал в Рим,что жители Московии называют русских из Речи Посполитой своими братьями,что письменный язык у них совершенно одинаков, а разговорный –хоть и отличается, но незначительно. По его выражению, каку жителей Рима и Бергамо. Это, как мы знаем, центр и северсовременной Италии.

Конечно, за многие века раздробленности, жизни в разных государствахвозникли региональные языковые особенности, го́воры. Язык литературныйобогащался за счёт народного. Огромную роль здесь сыграли ИванКотляревский, Григорий Сковорода, Тарас Шевченко. Их произведения являютсянашим общим литературным и культурным достоянием. Стихи Тараса Шевченкосозданы на украинском языке, а проза – в основномна русском. Книги Николая Гоголя, патриота России, уроженца Полтавщины,написаны на русском языке, полны малороссийскими народными выражениямии фольклорными мотивами. Как можно поделить это наследие между Россиейи Украиной? И зачем это делать?

Юго-западные земли Российской империи, Малороссия и Новороссия, Крымразвивались как многообразные по своему этническому и религиозномусоставу. Здесь жили крымские татары, армяне, греки, евреи, караимы, крымчаки,болгары, поляки, сербы, немцы и другие народы. Все они сохраняли своюверу, традиции, обычаи.

Не собираюсь ничего идеализировать. Известны и Валуевскийциркуляр 1863 года, и Эмский акт 1872 года, ограничивавшиеиздание и ввоз из-за границы религиозной и общественно-политическойлитературы на украинском языке. Но здесь важен исторический контекст.Эти решения принимались на фоне драматических событий в Польше,стремления лидеров польского национального движения использовать «украинскийвопрос» в своих интересах. Добавлю, что художественные произведения,сборники украинских стихов, народных песен продолжали издаваться. Объективныефакты говорят о том, что в Российской империи шёл активный процессразвития малороссийской культурной идентичности в рамках большой русскойнации, соединявшей великороссов, малороссов и белорусов.

Одновременно в среде польской элиты и некоторой частималороссийской интеллигенции возникали и укреплялись представленияоб отдельном от русского украинском народе. Исторической основы здесьне было и не могло быть, поэтому выводы строились на самыхразных вымыслах. Вплоть до того, что украинцы якобы вообще не славяне,или, наоборот, что украинцы – это настоящие славяне, а русские,«московиты» – нет. Подобные «гипотезы» стали всё чаще использоватьв политических целях как инструмент соперничества между европейскими государствами.

С конца XIX века австро-венгерские власти подхватили эту тему –в противовес как польскому национальному движению, таки москвофильским настроениям в Галиции. В годы Первой мировойвойны Вена способствовала формированию так называемого Легиона украинских сечевыхстрельцов. Галичан, заподозренных в симпатиях к православиюи к России, подвергали жестоким репрессиям, бросали в концентрационныелагеря Талергоф и Терезин.

Дальнейшее развитие событий связано с крахом европейских империй,с ожесточённой Гражданской войной, развернувшейся на огромномпространстве бывшей Российской империи, с иностранной интервенцией.

После Февральской революции, в марте 1917 года в Киеве быласоздана Центральная Рада, претендовавшая на роль органа высшей власти.В ноябре 1917 года в своём третьем универсале она заявилао создании Украинской Народной Республики (УНР) в составе России.

В декабре 1917 года представители УНР прибыли в Брест-Литовск,где шли переговоры Советской России с Германией и её союзниками.На заседании 10 января 1918 года глава украинской делегациизачитал ноту о независимости Украины. Затем Центральная Рада в своёмчетвёртом универсале провозгласила Украину независимой.

Продекларированный суверенитет оказался недолгим. Буквально через нескольконедель делегация Рады подписала сепаратный договор со странами германскогоблока. Находившимся в тяжёлом положении Германии и Австро-Венгриинужны были украинские хлеб и сырьё. Чтобы обеспечить масштабные поставки,они добились согласия на отправку в УНР своих войск и техническогоперсонала. Фактически использовали это как предлог для оккупации.

Тем, кто сегодня отдал Украину под полное внешнее управление, нелишне вспомнить,что тогда, в 1918 году, подобное решение оказалось роковым дляправящего в Киеве режима. При прямом участии оккупационных войскЦентральная Рада была свергнута, а к власти приведён гетманП. Скоропадский, провозгласивший вместо УНР Украинскую державу, котораянаходилась, по сути, под германским протекторатом.

В ноябре 1918 года – после революционных событийв Германии и Австро-Венгрии – П. Скоропадский, лишившийсяподдержки немецких штыков, взял другой курс и заявил, что «Украине первойпредстоит выступить в деле образования Всероссийской федерации». Однаковскоре режим вновь сменился. Наступило время так называемой Директории.

Осенью 1918 года украинские националисты провозгласилиЗападно-Украинскую Народную Республику (ЗУНР), а в январе1919 года объявили о её объединении с Украинской Народной Республикой.В июле 1919 года украинские части были разгромлены польскими войсками,территория бывшей ЗУНР оказалась под властью Польши.

В апреле 1920 года С. Петлюра (один из «героев»,которых навязывают современной Украине) заключил от имени Директории УНРсекретные конвенции, по которым – в обмен на военную поддержку –отдал Польше земли Галиции и Западной Волыни. В мае 1920 годапетлюровцы вступили в Киев в обозе польских частей.Но ненадолго. Уже в ноябре 1920 года, после перемирия между Польшейи Советской Россией остатки петлюровских войск сдались тем жеполякам.

На примере УНР видно, насколько неустойчивыми были разного родаквазигосударственные образования, возникавшие на пространстве бывшейРоссийской империи в ходе Гражданской войны и смуты. Националистыстремились к созданию своих отдельных государств, лидеры Белого движениявыступали за неделимую Россию. Не представляли себя вне Россиии многие республики, учреждённые сторонниками большевиков. Вместес тем, по разным мотивам вожди большевистской партии порой буквальновыталкивали их за пределы Советской России.

Так, в начале 1918 года была провозглашена Донецко-Криворожскаясоветская республика, которая обратилась в Москву с вопросомо вхождении в Советскую Россию. Последовал отказ. В. Ленинвстречался с руководителями этой республики и убеждал их действоватьв составе Советской Украины. 15 марта 1918 года ЦК РКП(б) прямопостановил направить на Украинский съезд Советов делегатов, в томчисле из Донецкого бассейна, и создать на съезде «одноправительство для всей Украины». Территории Донецко-Криворожской советской республикив дальнейшем в основном и составили области Юго-Востока Украины.

По Рижскому договору 1921 года между РСФСР, УССР и Польшейзападные земли бывшей Российской империи отошли Польше. В межвоенныйпериод польское правительство развернуло активную переселенческую политику,стремясь изменить этнический состав в «восточных кресах» – такв Польше называли территории нынешней Западной Украины, Западной Белоруссиии части Литвы. Проводилась жёсткая полонизация, местная культураи традиции подавлялись. В дальнейшем, уже в годы Второй мировойвойны, радикальные группировки украинских националистов использовали это какповод для террора не только против польского, но и еврейского,русского населения.

В 1922 году при создании СССР, одним из учредителей котороговыступила УССР, после достаточно острой дискуссии среди лидеров большевиков былреализован ленинский план образования союзного государства как федерацииравноправных республик. В текст Декларации об образовании Союза ССР,а затем в Конституцию СССР 1924 года внесли право свободноговыхода республик из Союза. Таким образом, в основание нашейгосударственности была заложена самая опасная «мина замедленного действия». Онаи взорвалась, как только исчез страховочный, предохранительный механизмв виде руководящей роли КПСС, которая в итоге сама развалиласьизнутри. Начался «парад суверенитетов». 8 декабря 1991 года былоподписано так называемое Беловежское соглашение о создании СодружестваНезависимых Государств, в котором объявлялось, что «Союз ССР как субъектмеждународного права и геополитическая реальность прекращает своёсуществование». Кстати, Устав СНГ, принятый ещё в 1993 году, Украинане подписала и не ратифицировала.

В 20 – 30-е годы прошлого века большевики активно продвигалиполитику «коренизации», которая в Украинской ССР проводилась как украинизация.Символично, что в рамках этой политики с согласия советских властейв СССР вернулся и был избран членом Академии наукМ. Грушевский – бывший председатель Центральной Рады, одиниз идеологов украинского национализма, в своё время пользовавшийсяподдержкой Австро-Венгрии.

«Коренизация», безусловно, сыграла большую роль в развитиии укреплении украинской культуры, языка, идентичности. Вместе с темпод видом борьбы с так называемым русским великодержавным шовинизмомукраинизация зачастую навязывалась тем, кто себя украинцем не считал.Именно советская национальная политика – вместо большой русской нации,триединого народа, состоявшего из великороссов, малороссови белорусов – закрепила на государственном уровне положениео трёх отдельных славянских народах: русском, украинском и белорусском.

В 1939 году земли, ранее захваченные Польшей, были возвращеныв СССР. Их значительная часть присоединена к Советской Украине.В 1940 году в УССР вошла часть Бессарабии, оккупированная Румыниейв 1918 году, и Северная Буковина. В 1948 году –черноморский остров Змеиный. В 1954 году в состав УССР былапередана Крымская область РСФСР – с грубым нарушением действовавшихна тот момент правовых норм.

Отдельно скажу о судьбе Подкарпатской Руси, которая после распадаАвстро-Венгрии оказалась в Чехословакии. Значительную часть местныхжителей составляли русины. Об этом сейчас мало вспоминают, но послеосвобождения Закарпатья советскими войсками съезд православного населения краявысказался за включение Подкарпатской Руси в РСФСР или непосредственнов СССР – на правах отдельной Карпаторусской республики.Но это мнение людей проигнорировали. И летом 1945 года былообъявлено – как писала газета «Правда» – об историческом актевоссоединения Закарпатской Украины «со своей издавней родиной –Украиной».

Таким образом, современная Украина – целиком и полностью детищесоветской эпохи. Мы знаем и помним, что в значительной степени онасоздавалась за счёт исторической России. Достаточно сравнить, какие земливоссоединились с российским государством в XVII векеи с какими территориями УССР вышла из состава Советского Союза.

Большевики относились к русскому народу как неисчерпаемому материалудля социальных экспериментов. Они грезили мировой революцией, которая,по их мнению, вообще отменит национальные государства. Поэтому произвольнонарезали границы, раздавали щедрые территориальные «подарки». В конечномсчёте, чем именно руководствовались лидеры большевиков, кромсая страну, ужене имеет значения. Можно спорить о деталях, о подоплёкеи логике тех или иных решений. Очевидно одно: Россия фактически былаограблена.

В.Путин: http://kremlin.ru/events/president/news/66181

Промежуточные итоги «контрнаступа». Катастрофические последствия. Часть 1

О людях

Сегодня, через месяц после начала «вэлыкого и переможного контрнаступу» можно подвести промежуточные итоги. Для начала обратим внимание на динамику и количество потерь в людях, так как без людей боевая техника на поле боя бесполезна. По железу и про новые боевые навыки в следующей части.

О наших потерях речи не будет. Нет информации, а домыслами заниматься не имеет смысла.

Потери российской стороны Минобороны РФ в последний раз раскрывало в конце сентября 2022 года: тогда глава ведомства Сергей Шойгу заявил, что Россия потеряла 5 937 человек с начала военной операции. Потери украинской стороны, по данным Минобороны России, на тот момент составляли свыше 100 тыс. человек. Из них погибли 61 207, ранения получили 49 368 человек.

13 июня на встрече с военкорами В.В. Путин рассказал о потерях сторон в технике. По словам президента, Украина в ходе контрнаступления потеряла 160 танков и 360 бронемашин, лишившись до 30 процентов военной техники, поставленной с Запада. Потери в людях у ВСУ колоссальные. Что касается российских потерь в технике, то, как отметил Путин, речь идет о 54 танках, из них часть подлежит восстановлению.

22 июня секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев заявил, что части Украины в ходе наступательных действий потеряли около 13 тыс. человек убитыми, почти 250 танков, более 260 беспилотников, десять истребителей, четыре вертолета, более 40 ракетных систем залпового огня, два зенитных ракетных комплекса и много другой техники.

27 июня президент РФ Владимир Путин в ходе встречи с военнослужащими сообщил, что с 4 июня украинская армия лишилась за весь период своего контрнаступления 259 танков и 780 бронемашин, а потери укрнацистов в ходе «предварительной разминки» приближаются к 20 тысячам человек минимум. Безвозвратно из строя вышли, включая убитых и искалеченных, не менее 15 тысяч бойцов.

Анализируя динамику и принимая во внимание громадные потери ВСУ при обороне Артёмовска (порядка 60 000 убитыми с 22 февраля 2022 года, что составляет примерно 1/5 всех потерь ВСУ за весь период проведения СВО, так как в ходе сражения за Артемовск зафиксировано участие в боевых действиях 221 части и подразделения противника), по данным War Tears на 18 мая ВСУ на всех направлениях потеряли убитыми 265 000 человек.

Только учитывая динамику потерь за время «контрнаступа» с 4 июня, путем простых арифметических действий получаем цифру примерно в 5 000 утилизированных «укропобратимов» за одну неделю. То есть такая воинская часть, как бригада, уничтожена полностью.

Ещё плюс 20 000 боевых безвозвратных с 4 июня 2023.

Итого на 4 июля под 300 000 только умершими!

Это не считая непонятного количества тех, кто «пропал без вести» и «утилизирован» в рядах нацтербатов.

По западным наёмникам сводные данные приводить не будем, так как они сильно «плавают», на общую картину не влияют и к населению Украины отношения не имеют.

Таким образом, есть весомые основания предполагать, что общие потери личного состава, включая только боевые безвозвратные потери Украины (убитые, взятые в плен, пропавшие без вести, умершие от ран при лечении и т. д.) и боевые санитарные (раненые, больные, контуженные и т. д.), на начало июля 2023 года составляют под 1 млн человек (с учётом погрешностей и классического соотношения: на одного убитого трое раненых).

Один миллион. Жуткие цифры получаются.

Но они подтверждаются и коррелируются с цифрами, объявленными другими публичными источниками.

В ноябре 2022 года специалисты OSINT озвучивали реальные потери Украины, как «...402 тысячи человек безвозвратных, из них убитых — 387 тысяч».

Израильские и турецкие СМИ со ссылкой на «Моссад» ещё до начала «бахмутской мясорубки» ВСУ утверждали, что зимой укррейх потерял погибшими 157 тысяч человек, а ранеными 234 тысячи.

«То, что мы делаем на Украине, плохо для украинцев. Это мы убили 300 000 украинских солдат», — заявил в феврале в эфире Fox News кандидат в президенты США Роберт Кеннеди-младший. Снова выступая в начале июня, он сказал, что «...по некоторым данным, на фронте уже погибли примерно 350 тысяч украинцев, и нам об этом не говорят».

Киев ни одно из его заявлений не опроверг.

В марте этого года украинский генерал Виктор Назаров в интервью немецкому журналу Spiegel заявлял, что примерно 50 000 бойцов ВСУ прошли обучение на Западе.

Потом о судьбе прошедших подготовку по стандартам НАТО написали французские СМИ. «Самый страшный секрет Зеленского — это реальные потери ВСУ. 60 процентов обучившихся во Франции солдат ВСУ пропали со связи. Мы думаем, что большинство молчат, потому что они уже погибли в бою», — сообщило французское издание Valeurs Actuelles в июне.

По данным аналитиков LostArmour, за время ведения боевых действий на Украине на 30 июня 2023 года уничтожено как минимум 2 164 руководящих офицера ВСУ на уровне командиров батальонов, полков и бригад, не считая офицеров и генералов НАТО, подвергшихся ударам ВС РФ в бункерах Мариуполя, Херсона, Винницы, Киева и т. д. Сделаем скидку западным спецам и поверим на слово, хотя наверняка эти данные заниженные, как слишком уж точные.

Правда в том, что личным примером поднимать бойцов в атаку под развёрнутым прапором с трезубцем украинские офицеры не рискуют, а предпочитают отсиживаться в блиндажах километров за десять-двадцать от ЛБС. Поэтому большие потери среди командного состава всех уровней косвенно только подтверждают масштабы массовой гибели их подчинённых.

Немного теории

«Две бригады ВСУ потеряли 60 процентов личного состава», — заявил пятого июля замначальника управления Росгвардии по ДНР, командир легендарного батальона «Восток» и ополченец первой волны Александр Ходаковский.

А что такое «потери»?

Согласно военной теории, потери — это неизбежная утрата средств и сил при ведении боевых действий. За каждый бой, за каждый взятый или удержанный рубеж, за каждое действие или бездействие приходится платить жизнями людей и потерянной техники.

При планировании боевых действий всегда учитываются допустимые потери, при которых боевая задача может быть выполнена. Превышение допустимых потерь ведёт либо к невозможности выполнения боевой задачи по причине исчерпания наступательного или оборонительного потенциала (боеспособности), либо к нецелесообразности дальнейшего выполнения этой боевой задачи из тактических, оперативных или стратегических соображений.

Превышение установленной границы потерь приводит к нарушению организации в армии и её соединениях, что в итоге заканчивается полной потерей боеспособности и разгромом.

Боеспособность — это состояние войск, когда личный состав готов выполнять боевые задачи и вести боевые действия. Боеспособность определяют по следующим критериям:

— полная боеспособность (подразделение может как наступать, так и обороняться);

— частичная боеспособность (1-я стадия: подразделение может обороняться и ограниченно наступать);

— частичная боеспособность (2-я стадия: подразделение не может наступать, но может ограниченно обороняться);

— полная небоеспособность (подразделение не может ни наступать, ни обороняться).

Потерять боеспособность легко, а восстановить боеспособность сложно и долго. Чтобы привести в чувство воинское подразделение, часть или соединение, нужно от нескольких суток до нескольких месяцев.

Боеспособность части может быть потеряна с уничтожением личного состава отдельного подразделения или его снаряжения/военной техники. Например, если в противотанковой роте отдельного механизированного батальона уничтожены и потеряны все установки ПТРК, то рота не может выполнять боевую задачу и теряет свою боеспособность как противотанковое подразделение.

Рота может, конечно, стать пехотной, а личный состав побегать, штурмуя окопы противника. Но под недружеским огнём вражеских танков до них добежит «лишь кто-то».

По классике пределом допустимых потерь со времен Клаузевица были потери до 30 процентов в личном составе. В войнах XX века после Второй Мировой войны этот предел потерь установили от 10 процентов (при потерях более 10 процентов невозможно наступать) до 30 процентов (при потерях в 30 процентов невозможно обороняться).

50 процентов и более потерь в личном составе и технике означают полную потерю подразделением его боеспособности. Это разгром.

Исключением из правил военной теории в прошлом веке стали части Красной Армии. Во время Великой Отечественной наши войска сохраняли частичную боеспособность даже при потерях до 80 процентов личного состава (подвиг защитников Бресткой крепости и погранзастав на западной границе Советского Союза тому подтверждение).

Чаще всего потери происходят циклами. Как это на практике?

Например, есть батальон укрвермахта численностью в 600 человек. При наступлении, выполняя боевую задачу, он теряет взвод (30 человек убитыми и ранеными, три БМП). Наступление на этом участке на время останавливается.

По возможности из резервов частично восполняются потери, проверяется линия (вертикаль) управления (не нарушена ли она в связи со смертью командира взвода), и затем наступление продолжается, но уже не в полном составе.

Батальон снова несет потери. Ещё 30 человек и два танка (от 570). Потеряв 60 человек личного состава и пять единиц техники подразделение снова останавливается для перегруппировки.

При составе в 90 процентов от полной численности командир батальона должен принять решение: или продолжать наступать, или удерживать завоёванные позиции.

Бывают ситуации, когда батальон нужно выводить из боя весь и сразу:

— при потере управления и связи (убиты большинство командиров всех уровней и нарушена вертикаль управления);

— уничтожены или понесли критические потери специализированные подразделения (связи, артиллерийское, противотанковое и т. п.), которые критически необходимы для выполнения боевой задачи;

— при потерях в 50 процентов личного состава и приданного вооружения и боевой техники.

Отцов-командиров временно могут заменить другие, даже рядовые бойцы. Но хватит ли у них навыков и знаний для выполнения поставленной боевой задачи?

А сколько таких циклов сможет пережить украинский батальон? Практика показала, что немного. До полного уничтожения.

Не радужные перспективы

Страшные кадры атак, прозванных «мясными штурмами», которые мы видим на экране наших телевизоров с военной наукой не связаны. Почему?

Во-первых, потому что так устроен украинский недорейх и его проксиправители. Им, украинским керманычам и очильныкам, абсолютно всё равно, какое количество личного состава укрвойска будет изничтожено. Какое-то количество тел в окопы года на два, как они считают, ещё нагонят. А прямо сейчас и здесь им нужна «фотогеничная картинка» с места боёв. Сойдёт с рук, если хоть куда-то прорваться и выдать за победу. Под такой сюжет легче получит дополнительное финансирование и выклянчить ещё несколько десятков устаревших танков.

Жадность шайки «слуг народа», дорвавшихся до государственного корыта, беспредельна. Война, всё летит к чертям и пахнет «жареным», но в жизни только раз бывает шанс стать таким богатым! Главная задача — как можно дольше оставаться на берегах полноводной финансовой реки западной «помощи». Такого количества денег плывущих прямо в руки и такой вседозволенности по обращению с ними никогда не было. А значит, нужно большое ведро, а лучше два, чтобы зачерпнуть для себя любимого от водопада зелени, заливающего верхние этажи украинского «зоопарка власти».

Во-вторых. Информации для планирования и принятия решений достаточно даже для самых упёртых нациков. Время украинской государственности на исходе.

Нужно учитывать не только боевые потери Украины, но и страшную демографическую ситуацию, о которой даже официальные структуры и ведомства Украины заявили публично. «После начала СВО население Украины сократилось на 8,6 млн человек и составляет сейчас 29 миллионов. Раньше в Незалежной проживали 37,6 млн человек, после 24 февраля 2022 года страну покинули 20 млн жителей, почти половина не вернулась», — посчитал «Украинский институт будущего» (основываясь на данных Украинского Института демографии, Национального антикоррупционного бюро, Управления Верховного комиссара ООН и собственных исследований).

Рождаемость на Украине (из-за страха рождения ребенка в нынешней ситуации, ухода мужчин и гибели их на фронте и т. д.) «стала вдвое ниже показателя, необходимого для поддержания населения хотя бы на прежнем уровне». И это ещё не всё. Официальные украинские СМИ отмечают, что из оставшихся 29 млн человек работают лишь 9,1–9,5 млн граждан и если ситуация не изменится, пенсионеров на Украине станет вдвое больше, чем работающих. Но ведь и цифра в 29 миллионов явно сильно завышена где-то миллионов на десять, а значит население Украины, если страна останется в нынешних границах, вымрет в течение одного поколения. «Естественное вымирание плюс беженцы, плюс Крым, забранные территории. Там около 3 млн детей женского пола при минимальной фертильности это всё. Лавочку можно закрывать», — «волают» украинские специалисты по демографии.

В-третьих. Да, те из украинских граждан, кто посообразительней и во власти, всё знают и понимают. Но таких явное меньшинство, а жизнь большинства украинского населения построена в жёстком пространстве парадигмы «зрада-перемога». Она примитивна и эффективна.

Наверху главные «хищники», министры и главы администраций с обслугой всех уровней, через «надёжных пацанов» спешно пополняют оффшорные счета на контрактных откатах и бюджетных «отмываниях». В штабах командиры батальонов и бригад, а по сути барыги, набивают матрасы инвалютой от продажи краденого оружия и гривнами от приписок о выплате денежного довольствия «вроде ещё не убитым». Посередине между ними снуют, крысятничая, циничные «притуловолонтёры», выполняя поручения «керэвныцтва», толкая за границу то, что украли комбаты, и попутно обирая стада «перэсечных» патриотов под призывы о помощи «нэзламным воякам» британским военным металлоломом. Запуганные громадяне немножко жертвуют волонтёрам, чтобы те не донесли на них за склонность к сепаратизму, растаскивают всё, что плохо лежит, потихоньку копают в селе картошку и набивают запасами погреба. Внизу пищевой цепочки, на передовой, пинками загнанные из сёл в окопы «воякы», от безысходности жрут наркотики запивая их горилкой, снимают видосы под названием «Як повернуся, так всим вам будэ край!», вывозятся на англосаксонском барахле, купленным за деньги родственников, на «минные прогулки» и часто пропадают без вести. Круг замкнулся. Все при деле.

И главное! Они знают, что им, по разным причинам, осталось совсем недолго. Спинным мозгом чувствуют. Одни считают, что когда всё рухнет, то успеют сбежать за кордон на тёплые моря. Других, самых недалёких и неповоротливых, если повезёт, закопают на домашнем цвинтаре. Если не повезёт, будут гнить в полях и посадках.

Остальное большинство, которое уцелеет после войны и останется дома, молча примет любую власть, будет искать крайних и жаловаться, что их снова обманули в лучших чувствах.

В-четвёртых. Для белых господ в пробковых шлемах, наблюдающих за аборигенами в полях под Марьянкой и Пятихатками, которые на радостях залезли в кредитный «Бредли» и спрятались внутри б/у «Леопардов», это всего лишь продолжение командно-штабных учений. Сидя в креслах у своих мониторов с чашечкой горячего кофе где-то в бункерах на просторах Польши и Германии, можно спокойно выстраивать операции и проверять теоретические выкладки. Да, для «джентльменов» эта бесконечная стрельба русских иногда утомительна. Но всё так масштабно и увлекательно! Присутствует и профессиональный рост, и резюме можно будет начать строчкой об участии в «героической военной компании». А возможность воплотить свои идеи и творческие военные замыслы в реальность? Настоящая война на пол-Европы. Есть где развернуться! Проверить связь и военную технику в реальном бою, организовать логистику, испытать средства РЭБ и космической разведки, получать данные спутников и видео от разведдронов в реальном времени, заодно утилизируя устаревшие железяки? Теперь можно не указкой передвигать коробочки на макете местности, попутно рисуя направления ударов на карте, а управлять настоящим сражением легкими прикосновениями пальцем к тачпаду ноутбука.

И самое главное! Потери и ошибки не означают для «господ» проигрыша сражений, в которые они играют. Не слышны ни крики, ни стоны, а запах пороха и солярки не портят аппетит перед обедом. Всё это там, где-то далеко, не у них под боком. Сбылись мечты генералов!

Ведь это гибнет не их население. Это погибают не их дети. Они лишь учатся «делать смерть». Они «набивают руку» для будущей войны. Учатся, уничтожая чужое для них государство, уничтожая чужих для них людей. Уничтожают, зная, что им ничего за это не грозит. Зная, что, уничтожая своих украинских «боевых партнёров» конвейерным способом, они всё делают правильно. Они ослабляют русских. Они ослабляют Россию. Потому что своим спинным мозгом чувствуют, как заканчивается время их «белого господства» на Украине. Не будет ни скупленной за бесценок земли, ни возврата кредитов, ни кабалы для рабов. Они знают, что проиграли, и всё их «железо» не имеет значения. Завтра украинцы после хмельного угара придут в себя, и им станет ясно, кто настоящий враг, а кто свой, друг и брат.

Да, для этого нужно время. И наша Победа.

И снова русские станут непобедимы в своём единстве.

https://alternatio.org/articles/articles/item/120881-promezhutochnye-itogi-kontrnastupa-katastroficheskie-posledstviya-chast-1