мужики с бабами

Асфиксия свободы

Пришло время высказаться на тему одного из центральных, я бы даже сказала, несущих идеологических столпов западного мира — свободы. Столп этот, практически как идеальный мужчина, прекрасен, могуч и не существует. А существует вместо него некий симулякр, о котором и пойдет речь.

Помнится, проникающая сила сего симулякра сразила меня еще в 2015 году при просмотре репортажа из Киева на тему итогов майдана. Отлавливали там в основном молодежь и вопрошали: «Что изменилось для Вас после «революции достоинства?» Вопрошали с придыханием, ибо про достоинство без него никак нельзя. Молодежь улыбалась и лепетала одну и ту же фразу, что им-де, «стало легче дышать».

Брови мои уползли на затылок еще во время самого майдана и уже только нервически подергивались. «О чем они шепчут? — думала я. — Экология в Киеве, что ли, внезапно улучшилась? Кислотных дождей давно не было? Валенки Тихона, то бишь, Чернобыль, внезапно стали озонировать воздух?..»

Мне было сложно представить, что явная абстракция, которую никто не видит, не слышит, не может пощупать или почувствовать, в состоянии настолько воспламенить юные умы. Ибо что изменилось на самом деле для этих людей студенческого возраста? Им повысили стипендии? Начали массово пускать по обмену в другие страны? Внезапно выкинули в продажу тонну кружевных трусов? Нет, все это бывало и раньше. Я сама в недалеком (тогда) прошлом там училась, в страны летала и имела кружева, не будучи белошвейкой. Впрочем, изменения-то были. У моих родителей, к примеру, очень увеличилась плата за коммуналку. Но едва ли светлоликие молодые люди имели в виду именно это. Некоторые из них еще этак полу-блаженно добавляли, что «стало больше свободы». Не уточняя, опять-таки, что это такое.

Казалось бы, юным поборникам свежего воздуха можно простить их заблуждения и погоню за алыми парусами. Кто в молодости хоть раз не бросался на баррикады, тот лишен сердца, как говорил один богомерзкий и незаслуженно заслуженный персонаж. Однако прошло почти десять лет, а симулякр свободы продолжает манить сердца и косить умы. Причем не только юных, но и вполне почтенных граждан. Есть у моих родителей, к примеру, некая подруга юности. Родилась и выросла она в российской части СССР, а на Украину прибыла после московского университета работать на нашем заводе. Тогда, в «проклятом совке», в моем городе еще были заводы всесоюзного значения, куда стремились молодые специалисты. В России мадам с тех пор бывала только проездом, а когда случился майдан, внезапно окрасила себя в желто-небесные цвета. Настолько истово окрасила, что даже ездила в Киев и возила деньги евроактивистам, к печальному изумлению моих родителей. Так как в целом подруга всегда вела себя порядочно, они с ней тем не менее не рассорились. Дискуссий на политические темы стараются избегать, но нет-нет (обычно при повышении градуса напитков) да и всплывает с их стороны вопрос — а что, собственно, она так поддерживает во всех этих проевропейских кульбитах. «Так в Европе же, — говорит, — свобода. А в России ее нет». Она про Россию точно знает, у нее там учились в столице два сына, и один остался жить. Не знаю, где именно он трудится, наверное, в каком-то заведении ГУЛАГа. Где там еще работать, в конце концов? За свои «тоталитарные доходы» содержит младшего брата, который предпочитает лежать на украинском диване, даром что здоров и вполне упитан. И все трое при этом истовые патриоты и западники.

Ровно в день начала СВО наша героиня стремительно отбывает в Германию и сидит там уже цельный год. В целом довольна, на родину не очень рвется и продолжает бормотать, что в Германии, как и на Украине — свобода!

Как по мне, один пример этой семьи является яркой иллюстрацией на тему «украинство а-ля натюрель». Здесь вам и неблагодарность, и лень, и тунеядство, и полное попрание всех законов логики. И то верно, логика — не физика, ее попрать каждый может. Но вернемся же к нашим свободным баранам.

Я долго напрягала неровности мозга, пытаясь вникнуть в суть рефрена про европейскую свободу. Чай, сама имею честь в ней обретаться второй десяток лет и должна бы понимать, о чем речь. Кратко плод моих раздумий можно сформулировать как «темна вода в облацех». Однако чукча — писатель и к краткости не стремится.

В целом «свобода» жизни на просторах Европы напоминает мне работу в сетевом маркетинге. Наверняка всех уважаемых читателей туда хоть раз в жизни заманивали. Да и сама я в юные годы состояла в рядах дистрибьютеров условного «Гербалайфа». Преподносится данный вид деятельности всегда как «брось работать на дядю и стань сам себе хозяином», «свободный график», «неограниченные заработки», «столько выходных, сколько захочешь» и т.п. То есть по сравнению с сидением от 9.00 до 18.00 в душном офисе со вздорным начальником и нудными коллегами — сплошная свобода. Как дополнительный бонус предлагается построение своей сети дистрибьютеров, которые будут пахать как белочки, отстегивая тебе соответствующий роялти.

В итоге через пару лет «свободного графика» ты весь такой преуспевающий, неунывающий, а главное — ни хрена не работающий. Белочки все порешают сами, по ходу размножаясь и увеличивая твой роялти в геометрической прогрессии. А на деле? На деле схема работает, но это очень жесткая схема, как и любой бизнес. «Свободный график» означает, что пахать придется без выходных и больничных, если ты реально хочешь этим заработать на жизнь. Вздорное начальство отсутствует, но вместе с соцпакетом. А белочек нужно постоянно подбадривать, иначе они быстро теряют боевой дух и скачут обратно в офисы — там спокойнее. В итоге: заявлена «свобода», имеем же жесткую кабалу во имя радужных, но крайне туманных перспектив.

Примерно также дело обстоит на нашем благословенном Западе, где слово «свобода» затаскано настолько, что лично мне при его упоминании сразу же хочется вернуть съеденный обед. Если же заводят еще и про «демократию», я напрягаюсь вдвойне. Значит, будут жестко разводить, возможно даже на деньги. Особенно ярко это видно сейчас, когда повышение цен в магазинах и понижение температуры в жилищах как бы является следствием некоей героической борьбы «свободного мира» с тем, что тут называют «путинской войной». Однако и в мирное время симулякр свободы всегда был именно этим — симулякром. Сгустком пустоты, выдающей себя за субстанцию. Ибо что мы имеем в реальности…

1.  Свобода слова. Имеется в виду не в СМИ, а свобода мнений на бытовом уровне. Как я уже писала раньше, обыватели давно доведены до состояния, где они мнений попросту не имеют. Свобода взглядов прочно заменена политкорректностью и «позитивом», круг приемлемых не то что тем — слов! — постоянно сужается и бонтонным остаются лишь разговоры о том, кто будет играть какого-нибудь нового Джеймса Бонда — Генри Кавилл или кто-либо еще. Да и тут не ровен час: я лично за Кавилла в любом фильме, и отнюдь не за его актерские дарования, но не уверена в уместности данного мнения. Он все-таки белый цисгендерный мужчина, то бишь по определению не инклюзивен. Забавно, кстати, что в наших профессиональных кругах даже тема войны не обсуждается как таковая. Недавно сидела я на презентации сотрудницы о тенденциях рынка. «Покупательная способность клиентов снижается, — говорит она, — И мы должны на это чутко реагировать». Снижается она, понимаете. Прямо-таки падает стремительным домкратом, причем, судя по всему, сама по себе. Не «наши дебильные политики убивают экономику антироссийскими санкциями и потому нам всем скоро хана», а просто способность снижается. Мне вспоминается Кэрролл:

Варкалось. Хливкие шорьки
Пырялись по наве,
И хрюкотали зелюки,
Как мюмзики в мове.

В принципе, к данному четверостишию можно свести все приемлемые в западном обществе светские беседы.

Есть, конечно, исключения. Но поскольку сон разума рождает чудовищ, они тоже весьма характерны. Есть у меня коллега, которая, как выражаются местные, «мыслит поперек». То есть когда все идут ровно в ногу, она скачет галопом и не туда.

Когда грянула эпопея с ковидом и все побежали колоться пфайзеровской бормотухой, коллега тут же огласила себя антиваксером. «Я тебе, — шепчет она мне как-то на ухо, — Пришлю по whatsapp ссылку про эти вакцины, ты сразу посмотри, а то, может, за мной из-за нее уже завтра придут и ссылку удалят». Я посмотрела. Какие-то испанцы рассказывали о том, как при помощи вакцины в мозг внедряются коварные углеродные нанотрубки и скоро мы все превратимся в роботов.

И стало мне даже обидно: я, допустим, тоже колоть бормотуху не рвалась и в тщетной надежде дожидалась «Спутника». Но если мне банально казалось, что большой фармацевтический брат всех разводит и колет бесполезную дрянь, то коллега сразу вышла на новый уровень. И да, я бы за ней пришла, будучи санитаром. Такие вот субчики только позорят наши ряды конспирологов и путинских шпиёнов.

2.  Свобода трудоустройства. Как известно, в СССР за тунеядство нелиберально наказывали. Свободное капиталистическое общество такого не приемлет, и сидеть всю жизнь на собственной попе здесь никому не возбраняется. К примеру, жена моего друга после рождения ребенка осталась дома «заниматься его воспитанием». Ребенку 22 года, но она его все еще «воспитывает». Может быть, когда он обзаведется собственной семьей и уедет из дома, она устроится на полставки в какой-нибудь детский сад чисто так, для разнообразия. Обеспечивается это заработками ее мужа и домом, унаследованным от каких-то вовремя почивших родственников.

В большинстве же случаев работа — это не обязанность, но необходимость. Пожилой и больной родни с недвижимостью на всех не напасешься, и приходится жилье арендовать. К трудоустройству привязана медицинская страховка, декретные выплаты и куча прочих важных нюансов. Покупка же недвижимости чаще всего — это кредит на ближайшие 25 лет. Что есть кредит как не вопиющее отсутствие свободы? То есть палкой меня работать никто не гонит, да. А вот из жилья выгонят, если я просрочу за него выплаты.

3.  Свобода личного пространства. Я бы сказала, она здесь специфическая. Как многие наверняка слышали, в ряде европейских стран не принято вешать шторы на окна. Корнями этот обычай уходит в XVI век, когда один голландский герцог объявил занавески вне закона, дабы упредить несанкционированные религиозные собрания. Запрет прижился и стал традицией «демонстрировать миру свою открытость». Я в большом сомнении, зачем миру видеть, как вы ходите по квартире в исподнем или элегантно ковыряетесь в носу? Мне не нравится гулять по улице и при этом принудительно получать данную информацию. Но я родилась в тоталитарном СССР, что с меня взять? С другой же стороны, даже находясь в своем пространстве, то есть дома, нельзя по воскресеньям и праздникам сверлить стены или бухать отбойным молотком — ретивые соседи вполне могут вызвать полицию, если они в это время почивать изволят или просто из принципа. Также, оказывается, есть правило «тихого часа» в субботу и воскресенье с 12 до 14 часов дня, когда молотки опять же не приветствуются. То есть личное пространство как бы есть, но оно жестко очерчено. Прямо как загон для гусей.

4.  Свобода религии. Помнится, регистрировала я себя по приезду в ЕС по месту жительства и на невинный вопрос: «Вероисповедание?» честно брякнула, что, мол, христианство. Какое именно, они не уточняли. Через какое-то время на своем ежемесячном уведомлении о зарплате я прочитала, что плачу церковный налог, причем то ли католикам, то ли протестантам. Отбояриться же от него можно, только официально возопив, что религия — это опиум для народа, а мы вовсе даже атеисты. У меня была студенческая минималка, поэтому я возопила. Свобода ли это? Ну как вам сказать…

5.  Свободные выборы. Мы помним, что один из признаков демократии — это выборы из двух и более кандидатов. Учитывая, что кандидаты, точнее, политические партии, давно утратили свое изначальное назначение, а вместе с ним и смысл, демократия почила в бозе. Есть даже подозрение, что ее никогда и не существовало, но это, опять-таки, совсем другой разговор. Остановимся на том, что программы местных «политических партий», с которыми я как-то в пылу надвигающихся выборов вкратце ознакомилась, потеряли всякие признаки различия. «Зеленые», либералы, коммунисты — все, как один, угрожали спасти климат, повысить пенсии и снизить инфляцию. Короче говоря, отрабатывали темы, наиболее интересные электорату в данном сезоне. Прямо как кроссовки, которые у нас тут нынче принято носить с джинсами, платьями и костюмами: они могут быть любого цвета, но обязательно белые. Те же яйца, но в разных ракурсах. Меня не прельстил ни один, но голосовать-то вроде как надо. Или нет — и это мой единственный выбор.

Из забавно-патологического: все та же галопирующая коллега на корпоративе, будучи сильно подшофе, опять же, на ухо заклинала меня не голосовать за «зеленых». Я и не собиралась, так как терпеть не могу эту проамериканскую свору. Но каков посыл: «Зеленые, — говорит, — принесут нам коммунизм!». Зеленые. Принесут коммунизм. На этом пассаже я бы на месте Маркса скрипнула зубами и пошла скитаться по миру аки призрак этого самого. «А что, собственно, — ответила я коллеге, чтобы как-то ее взбодрить, — ты имеешь против коммунизма?» Она как-то нервно хихикнула и ускакала увеличивать дозу. Жаль, что не успокоительного.

6.  Свобода СМИ, наконец. Про телевизор, газеты и прочий интернет я даже начинать не хочу, там все настолько однотонно, что хоть святых выноси. Даже оппозиция, традиционно выступающая за дружбу с Россией, год назад в одну дуду заволала про незаконное вторжение. С тех пор они, конечно, оправились и теперь заплетают про прекращение поставок оружия и про то, как нам нужен русский газ, но осадок, как говорится, остался. СВО же на местных просторах именуется исключительно «путинской войной», и этим все сказано.

Кроме того, становится невозможным смотреть американское кино, поскольку, единожды узрев там вражеский умысел, его невозможно развидеть. Тут есть, однако, как я отметила, несколько уровней пропаганды. Самый дешевый — это пара «русских» бандитов дегенеративного вида в каком-нибудь боевике. Они успевают проорать пару фраз на некой тарабарщине, иногда вообще на болгарском или сербском — и незамедлительно отбыть в мир иной с руки очередного ковбоя. Кстати, болгары и сербы в этой роли меня всегда удивляли: что, сложно на весь Голливуд найти носителя русского языка для роли в эпизоде? Да хоть с улицы берите. Нас везде много, чего там. И тем не менее, в роли «русского», кажется, выступил даже Бобан Марьянович в третьей серии «Джона Уика». А может, и не выступил, но мог бы, с его-то фактурой и знанием языка.

Более продвинутая, и от того еще более мерзкая пропаганда делается по принципу «ложка дегтя в бочке меда». Смотрела я не так давно неплохой, в общем, фильм «Трамбо» об одноименном американском коммунисте. И вроде бы все как в жизни: аресты, судебный процесс, смерть камарада. Однако, в конце фильма Трамбо на вручении какой-то престижной награды толкает речь, смысл которой — в примирении с капиталистическим Голливудом, все это время его нещадно травившим. Несет какую-то слюнявую ахинею про «мы все совершили ошибки», и внезапно понимаешь — вот он, крутой облом после эротического вступления.

Я понимаю, что сценаристам нужен был хэппи-энд. Я также не являюсь, увы, знатоком в вопросах коммунизма. Но даже мне понятно, что не мог убежденный марксист, пусть и на старости лет и частично выживши из ума (что вряд ли), предлагать всем взяться за руки и простить друг друга. Не мог, ибо стоял перед своими идеологическими, если хотите — экзистенциальными противниками. И подобная речь была бы отречением от всех идей, за которые он всю жизнь отчаянно сражался. То есть — немыслимо. И необходимо, как доля лжи, которой приправляют правду, чтобы даже бдительный пипл схавал и не подавился. Заклятые враги, коммунисты и капиталисты, обнимаются под овации публики во имя мира во всем мире и процветания Америки. Карл Маркс и Генри Форд синхронно ворочаются в гробах, но кассовые сборы оправдывают все. Нет уж, уберите.

Закончить про западные свободы хотелось бы на позитивной ноте. Не сетевым маркетингом единым, есть и истинная вольница в нашем подгнившем, аки трухлявый пень, обществе. К примеру, свобода от уз Гименея. Институт семьи не мог не пасть в неравном бою со всеми этими гендерами, квазисексуалами и прочими химерами, потому неумолимо отходит в прошлое. Все больше молодых пар не утруждают себя узами брака, поскольку «им это не надо». Мысль о том, что принципиальный отказ от визита в ЗАГС столь же сомнителен, как и оголтелый в него поход им почему-то в голову не приходит.

Для обозначения же парящих над браком есть уже несколько выражений, одно из них — «спутник жизни». Это, стало быть, для тех, кто не прочь признать, что привязанность к спутнику у них пожизненная. То есть и прилично, и ничего официального. Есть, однако, и более продвинутый термин: «спутник участка жизни». Это, я так понимаю, для сомневающихся. Сегодня ты, может, и спутник, а завтра — комета Галлея, и поминай как звали.

Как тут не вспомнить опять моих любимых не-бинарных товарищей: если ты сегодня типа мужик, а завтра внезапно девочка, сложно, наверное, найти долгосрочного спутника. Тут и самый устойчивый поедет по фазе, потому и приходится их делить на «участки». Здесь меня, впрочем, поправили, что так принято называть бывших, поскольку отношения с ними уже закончились, а жизнь — еще нет. Может, и так. Но есть подозрение, что в свободном мире степень этой самой свободы может только возрастать. А при стремительном увеличении числа гендеров, ориентаций и прочих душевных отклонений человеческая психика расшатывается настолько, что тут не до стабильных отношений, в браке или без.

…Так вот и платим мы ипотеки за дома без занавесок, периодически меняя сожителей. Хорошо ли это? Не уверена. С одной стороны, бывает и хуже. Свобода, в конце концов, как и культура, возможна только как система запретов. Но все же картина явно не столь привлекательная, чтобы в нее стремиться, теряя на ходу портки. Есть также мнение, что подлинная свобода — это когда в вышеупомянутых запретах пропадает нужда. Но до туда нам, как до Эры Милосердия, бесконечно далеко.

Откуда же, при столь вопиющем наличии отсутствия, возник симулякр свободы? Существует замечательная теория (естественно, не моя) об «островном» менталитете человека коллективного Запада. Голландцы, итальянцы, британцы и прочие японцы столетиями жили на относительно малом количестве суши, окруженной морем. Море всегда было для них источником пропитания и процветания — как в виде банальной рыбы, так и в смысле поплыть, найти и ограбить чужие земли. Соответственно формировалась ментальность этих бравых корсаров: есть узкий коллектив судна («свои ребята») и жесткая на нем дисциплина (иначе не выжить) и есть внешний, часто опасный и враждебный мир океана. Все за пределами судна — это враг или добыча. Третьего, как «дружественный народ», «партнеры», «равные» попросту не дано. Только бить и грабить, только хардкор.

Сознание их естественных потомков (США и иже с ними) ничуть не эволюционировало и не собирается этого делать. Зачем, если до сих пор все получалось? Изменилась разве что обертка конфетки: раньше убивали и грабили под знаменами веры или прогресса, а сейчас — во имя столь же абстрактной, сколь и религия, «свободы». Как в старом анекдоте: добро всегда побеждает зло, поэтому кто победил, тот и добрый. Последние несколько десятилетий мы жили при гегемонии Запада, провозгласившего себя колыбелью, мерилом и эталоном свободы в одном лице. Все несогласные, соответственно, являются диктатурами и коррупционерами разной степени кровавости. Диктатуры надлежит «освобождать», то есть, грабить до чиста. А уж чем беднее, тем свободнее. По этой логике на Украине и должно дышаться невыносимо легко, не правда ли?

Маргарита Кабак,

В бою под Иловайском погиб муж украинской журналистки Михайлины Скорик - Сергей.
"Он хотел уйти героем. Ушел. В Иловайске. За Украину, за друзей, за победу и за мирный Донбасс", - написала Михайлина на своей старнице в фейсбуке. "Звонить не надо. Писать тоже. Достаточно помолиться за мир и конец этого кошмара", - добавила она.

Страна испорченной репутации

Репутация, что ни говорите, важная штука. Она зарабатывается всю жизнь, но может быть утрачена в один момент. Вот была у нас Украина с её обитателями. Что знали россияне и их соседи про данное недогосударственное образование? Прежде всего, знания приходили из народного фольклора вперемешку с домыслами и частицами правды.

Например, многие слышали, что там производили автомобили «Запорожец», которые были настолько плохи, что их название стало именем нарицательным. Однако за «Запорожцем» в тех же анекдотах периодически скрывалась эдакая народная простота, которая давала ему превосходство перед пресловутыми «Мерседесами» шестисотой серии. Был хлебосольный гастрономический ореол, включающий в себя букет из борща, галушек, вареников, горилки и, конечно же, сала, куда ж без него. Народная молва гласила, что украинское сало — лучшее в мире и его производят и едят там больше, чем где бы то ни было. Ну и, конечно, была целая подборка басен, анекдотов и житейских историй о простых украинских мужиках, которые оказывались не так просты, как казалось, и хотя и были смешны в своей корысти, но частенько обводили вокруг пальца даже самых искушённых спецов. Всё это и составляло репутацию, с которой бывшая УССР входила в открытое море демократического плавания.

С годами украинская репутация видоизменялась, теряя какие-то стереотипы, и обрастала новыми деталями. Шутки о «Запорожцах» постепенно ушли в небытие. Их перестали делать, а пришедшая взамен им «Таврия» вместо здорового смеха вызывала жалость. Чрезвычайно питательная, обильная и крайне народная украинская гастрономия тоже развалилась. Оказалось, что фирменная мутность украинской горилки не что иное, как последствия её некачественной выгонки с попаданием веществ, присутствие которых в алкоголе не приветствуется, а за своё персональное сало там стали выдавать сало, завезённое из России, Белоруссии и Польши.

Постепенно сказки про украинскую сытую жизнь сошли на нет. Страну лихорадило всё сильней, и в результате начались припадки — первые предвестники скорой гибели. Припадки в виде майданов — именно они и стали тем главным, из чего оказалась слепленной новая украинская репутация: немного футбола, немного бокса, немного Евровидения, немного сбитых самолётов, немного Чернобыля, немного голодных шахтёрских бунтов, чуть-чуть эстрадных песен и много-много политической грязи, благодаря которой постепенно сначала на Украине, а потом и в ближайшем зарубежье люди выучили имена киевских политиков. При этом чем хуже становилась жизнь в незалэжной, тем больше фамилий политиков выучивал народ.

И вот наступили последние для Украины времена, которые, как говаривал классик, «окрасили её в те цвета, в какие окрасили». Репутация новой Украины обильно окрасилась кроваво-красным. Временщики, засевшие в Киеве, потянули «едыну краину» по наихудшему пути — пути западной интервенции, разграбления и уничтожения. В небе над Украиной снова начали сбиваться самолёты. На Украину снова, как в начале девяностых, поехала гуманитарная помощь. Опять потянулась мразь со всего мира, надеющаяся на поживу. Всё то немногое хорошее, что ещё имелось в украинской репутации, окончательно отвалилось.

Теперь во всём мире Украина ассоциируется с нищетой, коррупцией фантастических масштабов, с жадными и наглыми беженцами, а также с очередным геноцидом, устроенным напоказ перед заокеанским хозяином. Украина превратилась в огромное болото, засасывающее в себя миллиардные бюджеты отдельных стран, их политических лидеров и сотни тысяч жизней мирных и не очень людей. Чёрное жерло украинской трясины бездонно и всепожирающе. В его утробе постоянно пусто, и тот вакуум всё затягивает и затягивает новые жертвы из числа тех, кто решил прогуляться по тем топям, преследуя свои корыстные мотивы. Если утонуть не довелось, то замараться с ног и до ушей обязательно придётся. И уже сейчас репутация тех, кто испачкался в том украинском болоте, чернее ночи.

В страхе перед экзаменатором

Были такие беспилотные летательные агрегаты под названием «Байрактары». Они получили просто феноменальную рекламу в ходе последнего конфликта в Нагорном Карабахе, где при полном отсутствии внятной работы армянской ПВО имели совершенно безраздельное господство в воздухе, внеся решающий перелом в ту небольшую войну. Поэтому немудрено, что Киев принялся закупать эти самые «Байрактары» пачками, а воинственные евроукры начали мечтать о том, как эскадрильи тех турецких пепелацев сравняют с землей Москву.

Но реальность оказалась совершенно иной. «Байрактары» начали падать пачками, как перезревшая хурма, ударенная первым морозом. Оказалось, что эти беспилотники полностью беззащитны даже перед старенькой советской ПВО, и спустя несколько недель после начала СВО эти самые «Байрактары», что, к слову, переводится как «Знаменосец», полностью ушли из информационного шума, окутывающего театр боевых действий, потому что попросту закончились, а владельцы компании, их производящей, как писала летом 2022 года пресса, оказались в ярости от изрядно подпорченной, на грани уничтожения, репутации и, по слухам, даже отказались дальше осуществлять поставки на Украину.

И вот теперь страны НАТО не особо спешат отправлять военную технику на Украину, опасаясь в том числе и уничтожения репутации оной. Все эти раскрученные американские самолёты «Ф-16», танки «Абрамс» и зенитно-ракетные комплексы «Пэтриот» никогда не были в условиях настоящей войны, когда им противостоят не аборигены в шлёпанцах и верхом на ослах, а регулярная армия, оснащённая самым высокотехнологичным оружием. А вдруг окажется, что вышеперечисленное не справится с новым вызовом? А вдруг такой экзамен не получится сдать и об этом узнают все? Это же ведь не шутки: репутация непобедимости западного и в первую очередь американского оружия создавалась десятилетиями — тысячи голливудских кинофильмов были посвящены прославлению американского ВПК. Сюда же шли относительно лёгкие победы над некоторыми несчастными, на которых накидывались толпой.

Немудрено, что многие из числа адептов карго-культа давно и упорно уверовали в то, что американское — самое качественное, а также немецкое, британское и какое угодно вообще, лишь бы сделанное белыми господами. А тут вдруг выяснилось, например, что стволы гаубиц М777 изготовлены из недостаточно твёрдой стали, из-за чего они очень быстро в насыщенных условиях украинского конфликта теряли внутренние нарезы, которые попросту стирались. РСЗО «Хаймарс», хоть и показало себя эффективным оружием, но оказалось куда более капризным в обслуживании, чем это считалось ранее. Переносной противотанковый ракетный комплекс «Джавелин» оказался не таким смертоносным, как его описывали, и порой выпущенные из него ракеты не могли ничего сделать даже со старенькими советскими танками Т-72. Ещё одна противотанковая установка — хвалёная шведская «НЛАВ» — оказалась непригодна для стрельбы с малых дистанций, потому что боевая часть ракеты не успевала взвестись. Ещё выяснилось, что немецкие танки «Леопард-2» плохо себя показали на Ближнем Востоке. Будучи на вооружении у армии Турции, они немало пострадали от повстанцев в Ираке и Сирии. Легковооружённые ополченцы довольно быстро научились их жечь, после чего Министерство обороны Германии даже провело с турецкими военными отдельные переговоры, выражая озабоченность по поводу подмокаемой репутации. Поэтому, как написало американское издание «Милитари вотч» в материале от 14 января, в Великобритании внезапно выяснили, что их танки «Челленджер-2» слишком сложные для освоения и если они и поедут на Украину, то только в качестве тренажёров для обучения. И эти опасения целиком и полностью понятны, ибо не пройдёт много времени, прежде чем такие «Челленджеры» и «Леопарды» появятся в качестве экспонатов танкового музея в Кубинке.

История трёх уроков

Но не только одна оружейная промышленность несёт на Украине репутационные потери. Например, имеющие репутацию тупоголовых баранов украинские политические эксперты, не сделав никаких выводов из своих прежних прогнозов, снова объясняют, что у России закончились «Герани-2», которых она не применяла на Украине уже давно, и почти закончились ракеты, ибо в последний раз на тот же Днепропетровск отправили якобы ракету Х-22, спроектированную ещё в 1958 году и модернизированную в 70-х годах.

Это та самая, которая якобы обвалила один из подъездов тамошнего многоэтажного дома.

В этой истории пострадали сразу три репутации. Во-первых, репутация тех специалистов, которые заявляли, что украинская ПВО сбивает практически всё, что отправляет Россия, ибо, как выяснилось, некоторые типы ракет типа той же Х-22 украинская ПВО сбить не в состоянии. Так это или нет — неважно. Важно, что данную легенду в качестве основной взяла на себя официальная бандеровская пропаганда, которая, жертвуя мифом о непобедимости своей ПВО, как бы доказала, что злые русские специально уничтожили той ракетой целый пролёт многоэтажки. Таким образом, репутация укро-ПВО также пострадала, но и это не всё.

Одной из выживших оказалась некая 23-летняя Анастасия Швец — девушка, из которой украинское Геббельс-ТВ тут же принялось лепить иконописную витрину страшной «русской агрессии». Но как только эту самую пани Швец ковырнули, оказалось, что данная девушка — классический украинский нацист. В её социальных сетях нашли фотографию книги «Майн кампф», где она просила людей подарить ей экземпляр, нашлось селфи в футболке с руной «волчий крюк», собачка-скинхед, одетая майку с надписью «Власть белым», трикотаж с принтом «мёртвой головы» и прочие тому подобные вещи. Как-то так получилось, что стоило поскрести первого попавшегося якобы нормального гражданина Украины, пострадавшего от Русского мира, как тут же выяснилось, что это большой поклонник деятельности Гитлера.

Сюжет тут же перехватили уже российские СМИ, после чего по СМИ украинским, видимо, пробежала команда, и там сделали вид, что никакой Насти Швец попросту не существует. Информация о вкусах этой мадам просочилась в иностранный сегмент социальных сетей, и девушка даже поудаляла часть самых провокационных фотографий, но было уже поздно.

История, в которой, возможно, даже не было никакой русской ракеты, а была ракета украинской ПВО, разом жахнула сразу по репутации трёх столпов нынешнего украинства: непогрешимым военным экспертам, блестящим средствам противовоздушной обороны и нацистам, которых, как известно доподлинно всем геям, демократическим журналистам и прочим шайтанам, на Украине отродясь не бывало.

Ах да, пострадал ещё и пан Арестович, который сначала честно сказал, что русские не собирались специально обстреливать жилые дома, потому что это бессмысленно, и которого в результате довели до извинений и написания заявления на увольнение.

Идущие ко дну

Единственная относительно крепкая репутация, которая ещё осталась у Украины, это репутация её армии, которая, став послушным инструментом в руках НАТО, идёт на самые самоубийственные поступки, на которые ни пресловутые морские котики армии США, ни солдаты из распиаренного французского Иностранного легиона не пошли бы никогда в жизни. А евроукры пошли, точнее, их отправили, не спросив.

При всём украинском бардаке нельзя не признать, что процесс поставки на фронт свежего «мяса» там наладили замечательно — чувствуется крепкая англосаксонская рука. Но нужно сказать, что то, что составляет основу нынешней репутации ВСУ: успехи в Харьковской области, Киевской, Черниговской и Херсоне, — явления временные, которые неспособны сиять вечно. Не тот масштаб и не тот эффект, и, чтобы доспехи украинской армии продолжали сверкать на солнце, ей нужны новые подвиги.

На Западе от ВСУ ждут перекрытия сухопутного коридора в Крым, захвата полуострова и победы на Донбассе, но единственное, что Киев сможет сделать, попытаться нанести удар куда-то в район Мелитополя. На контрвыпады в районе Донбасса, не говоря уже о Крыме, такие чтоб ВС РФ вынудили оставить ещё какой-нибудь областной центр, у ВСУ не осталось ни живой силы, ни техники, и то, что случилось в Соледаре и продолжается под Артёмовском, станет началом конца для украинской армии, которой пока ещё упорно лепят непобедимую репутацию западные СМИ.

Главное разочарование белых джентльменов

Репутация России после начала СВО только усилилась по всем фронтам. Например, русское оружие стало ещё более желанно, и, как сообщают специалисты, отечественный военно-промышленный комплекс загружен заказами на годы вперёд. То же самое можно сказать и о ЧВК «Вагнер», которая при наличии отсутствия законодательных норм, регулирующих деятельность подобных организаций, стала на сегодняшний день самой знаменитой частной армией мира, благодаря которой на сторону России переходят целые государства. В той же Африке, например, рушатся остатки французской постколониальной империи, из оков которой уже вырвались ЦАР и Мали, а скоро вырвется и Нигер.

Наконец, внезапными красками заиграла репутация российской экономики, которая не только выдержала беспрецедентные по силе рестрикции, но и показала определённый рост. Рубль по итогам 2022 года стал единственной валютой в мире, которая росла по отношению к американскому доллару.

На Западе рассчитывали, что русские будут голодать, но наша сельскохозяйственная отрасль только прибавила, получив новый импульс в развитии.

На Западе рассчитывали, что заводы и фабрики русских встанут без иностранных комплектующих, но тут выяснилось, что наш товарооборот с Китаем достиг рекордных показателей, а заводы не только не встали, но и начали открываться новые, а некоторые из существующих и относящихся к военно-промышленному комплексу и вовсе переведены на круглосуточную работу.

На Западе рассчитывали, что обнищавшие русские устроят майдан и свергнут разочаровавшее их правительство, но ничего подобного не произошло — народ только сильнее сплотился, впервые, быть может, с сороковых годов прошлого века почувствовав подобное единение.

В общем, как ни крути, а все репутационные потери сейчас находятся на стороне Украины и нового европейского рейха во главе с США. Россия, как бы это цинично ни звучало, благодаря СВО собралась, сосредоточилась и приготовилась снова доказать всему миру, что кто к нам с чем зачем, тот от того и того, а тех, кого история ничему не учит, станут пылью на её обочине, возможно, даже немного радиоактивной.

Сергей Донецкий,

Минобороны опубликовало уникальные фотографии советских полководцев

Командующий войсками 2-го Белорусского фронта Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский рассматривает трофеи. Германия, 1945 г.

В этом году Россия отмечает 75 лет Победы. К юбилею военное ведомство публикует ранее недоступные документы, чтобы защитить историческую правду и противостоять попыткам фальсифицировать историю.

Командующий 16-й воздушной армией генерал-полковник авиации С. И. Руденко инструктирует ведущего эскортной группы майора М. Н. Тюлькина. Германия, г. Берлин, 8 мая 1945 г.

https://ria.ru/20200210/1564469487.html