изменения в россии в 21 веке

«Они преуспевают», — обозреватель Stratfor поделился впечатлениями от поездки в Россию

Обкатка БМПТ "Терминатор".

Танкисты ЦВО осваивают новые БМПТ «Терминатор», поступившие к ним на опытную эксплуатацию. Они изучают все боевые возможности боевых машин и испытывают их в деле.

Боевая машина поддержки танков «Терминатор» многоцелевая и высокозащищённая, имеющая мощное вооружение, современные приборы управления огнём и высокую манёвренность. «Терминатор» способен поражать легкобронированные цели, танки и БМП, совместно с войсковой ПВО вести борьбу с вертолётами и низколетящими малоскоростными самолётами.

https://colonelcassad.livejournal.com/6370667.html

ЯК-38 на палубе ТАКР «Новороссийск" Тихоокеанского Флота СССР.

"... Каждый приличный немец думает о переезде в Москву."

Хроники Мордора. В центре столицы пьяный мент на служебной машине насмерть убил юную водительницу. Прибывшие на место ДТП полицейские не стали брать анализ у коллеги и увезли его в больницу. Этому происшествию несколько месяцев, но только когда родители убитой поняли, что дело спускают на тормозах, и начали поднимать шум, этот факт стал достоянием общественности.

До этого звенела информационная тишь да гладь.

В этот же день стало известно, что министр столичного правительства поймана на плагиате в своей диссертации – на 25 процентов. Никто этому не удивился, потому что перед этим выяснилось, что диссертация министра обороны украдена из чужих работ на 40 процентов. Кстати, о Министерстве обороны: чуть ранее выяснилось, что первоначальная смета в 5 390 000 000 рублей на ремонт исторического парусника, который принадлежит министерству, вдруг достигла 10 700 000 000, но ремонт так и не закончен.

На прошлой неделе в столичной школе 12-летняя школьница покончила с собой. Директор школы заявила, что в школе все в порядке, а заведующая ГорОНО – что в школах города делается все, чтобы такого уродливого явления, как травля детей, не существовало, и посоветовала родителям посмотреть на обстановку в их семьях.

Спустя неделю после задержания на свободу вышел глава преступного клана, на счету которого многолетняя история убийств, грабежей и торговли наркотиками и женщинами. Мэрия рассматривает возможность изъятия жилья у собственников для нужд государства. А пока мэрия «рассматривает» вопрос, у группы частных собственников на средства городского бюджета выкуплено 1800 квартир в процессе непрозрачной сделки.

Наверное, хватит – вы же такое читаете, наверное, каждый день.

А теперь переведем рубли обратно в евро, упомянем, что министр обороны – женщина, а исторический парусник вовсе не «Крузенштерн» (хотя он тоже – немецкий), а Gorch Fock. И тогда вы вдруг начнете понимать, что вообще-то речь идет о Германии.

Да-да, о той самой Германии, где, согласно старательно насаждаемому отчего-то русскими СМИ мифу, «ничего подобного даже произойти не может». 

Мы же слышим каждый день, что в Мордоре, которым отчего-то кличут Москву сами москвичи, причем, как правило, прекрасно устроившиеся в жизни на государственно-нефтяные деньги, происходит «и то, и это» и даже хуже «того и этого» и скоро всему конец в дыму и пламени.

Проблема, правда, в том, что я вижу эти тексты последние лет двадцать, а «эта страна» все никак не хочет сдохнуть. Кстати, про пожелание «сдохнуть» собственной стране – это тоже универсальный лозунг Gutmenschen (немецкий аналог «людей с хорошими лицами»). На демонстрациях партии Linke (левые) тоже видны транспаранты с лозунгами «Никогда больше Германия» или даже «Сдохни, Германия», и людям прививают мысль, что с государственным флагом на улицу может выйти только фашист и нацист.

Ой, как все знакомо. 

Кроме, пожалуй, одного – даже чокнутым левакам из газеты TAZ не придет в голову рассказывать о том, как дома все ужасно, но зато в России такого не может произойти никогда, и поэтому каждый приличный немецкий человек должен подумать о переезде в Москву. Вот это постоянное «ну ведь «Там» никогда не может такого случиться», если честно, начало утомлять. Потому что это чистая пропаганда. 

Причем целевая аудитория пропаганды – люди, которые даже в условиях всеобщего интернета не имеют ни желания, ни образования, чтобы знать правду. И собственно, когда комментаторы, которые чувствуют, что их маленький мирок рушится, начинают вопрошать «за что вы не любите… (ну, например, Германию)?» Если подумать, то вообще-то непонятно, за что можно любить или не любить целую страну?

Из-за работы мне пришлось жить в нескольких странах, и когда ты не турист, то ты быстро понимаешь, что Германия Меркель – это совсем не то, что Германия Ульрики Майнхоф, а Португалия Паолы Регу – это совсем не Португалия Сократеша, ну а Париж Макрона – это совсем не Париж «желтых жилетов». И какую-то из этих половинок точно можно смело презирать. А какую-то – любить и восхищаться. 

А еще есть Россия – точно с такими же противоречиями и, как говорят люди, учившиеся на халяву за государственный счет, «дихотомиями». 

Но мне гораздо интересней, как устроена пропаганда против моей собственной страны – независимо, откуда она исходит. И особенно – когда она исходит изнутри. Поэтому вот эти формулировки «Ну вы же понимаете, что такого (далее следует некий российский кейс) никогда бы не произошло в демократической стране». Почему? И тут подразумевается «Да потому что вы – русское темное быдло, вот почему». Хотя ответ стал проскакивать в этой форме все реже – опасаются за целостность лица. Теперь он более замаскирован. И, как правило, замаскирован оппозиционными слоганами.

Мне просто очень интересно, чтобы люди понимали, что их прямо обманывают, рассказывают сказки на ночь, чтобы вызвать ненависть к собственной стране. И делает это всё так называемый образованный класс, который, кстати, на поверку оказывается довольно дурно образованным, но очень изворотливым. Анамнез у них такой. Доминанта личности в нескольких поколениях. Когда стало возможным недурно жить за счет пропаганды ненависти к собственной стране – тут-то и нашлись желающие. Раньше им для этого приходилось бежать в Мюнхен и Вашингтон. Теперь достаточно немного отъехать от мавзолея.

И да – такого точно бы никогда не могло произойти в Германии. И даже моя любимая радиостанция «Эхо Москвы» (слушать-то больше нечего – это правда) не простояла бы в эфире Берлина и нескольких часов, вздумай она говорить о политическом классе Германии то же самое, что она говорит тут про российский. Будь это хоть сто раз правда. А вы говорите, «Мордор»…

______________________

Экстремальное вождение тульских десантников на Iveco-LMV.

"... Немного бэкстейджа. Как обычно это бывает, когда съемки проходят не особо далеко от Москвы, военные назвали СМИ со всех волостей и... началось обычное жопотолкание...

"...Все ТВ-шные журналисты у всех в кадре, по картинке однообразная муть и т.д. Собрав все маты, которые знал, подхожу к командиру группы десантников и говорю: "Братуха, ну это полная х..ня!" 

"... На что рассудительный и совершенно спокойный майор спрашивает: "Ты торопишься?" "Нет", - отвечаю майору. "Тогда иди выбирай нужную тебе трассу в лесу. Через полчаса журналисты уедут и отработаешь как нужно."

"... Что я и сделал. Собрал все свои манатки и пошел в лес. Отыскал дорогу, где сплошная грязища-говнища, прошел весь участок пешком, выбирая нужные точки съемки. Через некоторое время подъезжают десантники на "Рысях". 

_____________

https://vk.com/wall-151878956?q=%23%D0%9A%D0%B8%D1%82%D0%B0%D0%B5%D0%B2&w=wall-151878956_786639

ГРАНТ. (Green Tea)

« – Россия будет свободной!

– Свободу политзаключённым!

– Мы здесь власть!

– Что встали как бараны? Не рефлексируем! Распространяем! » 

Штирлиц закончил смотреть запись с митинга, поднялся и отошел к окну, чтобы не встречаться взглядом с тем, кто вчера просил пятиклассников о помощи, а сейчас ухмылялся, слушая свой голос, пил односолодовый виски и жадно закусывал солёными орешками.

– Трудно со школьниками? – спросил Штирлиц, не оборачиваясь.

Он стоял у окна и смотрел, как вороны дрались на снегу из-за хлеба.

– Да, я там замучился. Всё время хотелось хохотать, глядя на эту школоту. Еле сдерживался.

Агента звали Алекс. Его завербовали несколько лет назад – он сам шел на вербовку: бывший юрист жаждал денег и острых ощущений. Работал он артистично, обезоруживая собеседников искренностью, резкостью суждений и незамутнённостью сознания.

«А может быть, он болен? – иногда думал Штирлиц, присматриваясь к Алексу. – Жажда предательства тоже своеобразная болезнь».

Штирлиц вернулся к столику, сел напротив Алекса и улыбнулся.

– Ну? – спросил он. – Значит, вы убеждены, что ваши школьники выйдут на улицы и дестабилизируют ситуацию?

– Уверен. Я больше всего люблю работать с детьми. Знаете, это поразительно – наблюдать, как они верят во всю эту чушь, что я им толкаю. Иногда даже хочется им сказать: «Стойте, дурашки! Куда же вы?» 

«Вот козёл…» – подумал Штирлиц. Он очень любил детей.

– Ну, это уж не стоит, – сказал он вслух. – Это было бы неразумно.

– У вас нет сыра? – спросил Алекс. – Я схожу с ума без импортного сыра. Кальций, знаете ли, требуют кости. 

– Какой именно вы хотите?

– Я люблю пармезан.

– Это я понимаю... Какого производства? Нашего американского, или...

– "Или", – засмеялся Алекс. – Пусть это не патриотично по отношению к нашим США, но я люблю сыры, сделанные во Франции или в Италии. А водку и икру предпочитаю русские.

– Я достану для вас голову настоящего итальянского «пармиджано-реджано». Она большая, круглая, с печатями, штампами даты изготовления и номером варки. Масса кальция и легкоусвояемого белка… Знаете, я вчера посмотрел ваше досье...

– Дорого бы я дал, чтобы заглянуть в него.

– Это не так интересно, как кажется. В вашем досье скучно: рапорты, донесения, требования денег – все смешалось: ваши доносы, доносы на вас ваших соратников... Занятно другое: я подсчитал, что на вашем последнем митинге было арестовано девяносто семь школьников. Причем все они молчали о вас, говоря только о каких-то десяти тысячах евро, которые для них скоро отсудят через Европейский суд. Все без исключения. А их в полиции довольно лихо обрабатывали – разрешали делать селфи, нагло обращались к ним на «вы», умоляли не бузить, вызывали родителей…

– Зачем вы говорите мне об этом?

– Не знаю. Пытаюсь анализировать, что ли... Вы никогда не интересовались их дальнейшей судьбой? И о каких десяти тысячах евро они все говорили?

– Понятия не имею. Меня интересуют только мои деньги. А что будет с этой школотой потом – мне неинтересно. Я тут жить не собираюсь.

– Логично, – согласился Штирлиц. – Скажите, вас точно никто не видел, когда вы сюда ехали?

– Никто.

– Хорошо. Значит, вы убеждены, что школьники будут работать на вас?

– Будут. Я чувствую в себе призвание оппозиционера, трибуна, вождя. Дети покоряются моему напору, моей логике мышления.

– Ладно. Только не хвастайтесь сверх меры. Теперь о деле. Несколько дней на даче будете жить, у Ходор… у барыги одного. 

Возьмите в серой папке лист бумаги и пишите следующее: "Господин Теффт! Я смертельно устал. Мои силы на исходе. Я честно работал, но больше я не могу. Я хочу отдыха. Я устал, я ухожу".

– Зачем это? – спросил Алекс, подписывая письмо.

– Я думаю, вам не помешает слетать на недельку в Калифорнию, – ответил Штирлиц, протягивая ему пачку долларов. – Там тепло, там яблоки и спасательницы Малибу красиво бегают по пляжам. Без этого письма я не смогу отбить для вас неделю счастья.

– Спасибо! – обрадовался Алекс. – А «кадиллак» и белые штаны мне там выдадут?

– Само собой. А это письмо мы опустим по пути на дачу, – сказал Штирлиц. – И набросайте еще одно, на вашем сайте, своим школьникам, чтобы не было подозрений. Я не стану вам мешать, заварю еще кофе.

Когда он вернулся, Алекс держал в руке планшет с набранным текстом.

– "Граждане школьники! Дорогие мои избиратели, я вас не обижу, кореши! Старшим классам – айфоны! Младшим – тоже по справедливости. Каникулы – круглый год! Учителей-халдеев – побоку! Кока-кола и сникерсы от пуза! Кричите меня!»  Ну как? Ничего?

– Лихо. Скажите, вы никогда не пробовали писать стихи? Или женские детективы?

– Нет. Если бы я мог писать – разве бы я стал... – Алекс, вдруг, осёкся.

– Продолжайте. Вы хотели сказать – умей вы писать, как Дарья Донцова, разве бы вы стали работать на Госдепартамент?

– Что-то в этом роде.

– Не в этом роде, – строго поправил его Штирлиц, – А именно это вы хотели сказать. Нет?

– Да. Только как Донцова я писать не смогу, у меня правильнописание хромает. Оно хорошее, но почему-то хромает.

– Молодец. Допивайте виски, и тронем, уже стемнело.

– Дача далеко?

– В лесу, километров десять. Там тихо, отоспитесь.

Алекс радостно шёл берегом подмосковного озерца, вдыхая запах осенней прелой листвы.

– Сейчас обложусь свежими комиксами «Марвел» и буду читать всласть! Вы любите комиксы, господин атташе?

– Люблю, – ответил идущий немного сзади Штирлиц и что-то вынул из кармана.

– Ах, что за прелесть этот Человек-паук! Ловкий и смелый! Скажите, а он действительно существует? Мы даже как-то поспорили с Ксюш…

Пятикилограммовый спиннер производства Уралмашзавода мягко прожужжал в воздухе танковыми подшипниками и ударил Алекса в высокий лоб.

Алекс удивлённо вытаращил глаза, покачнулся и кулем рухнул в воду.

– Тьфу на тебя, Алексей Навальный, – сплюнул Штирлиц, бросил в то место, куда он упал, спиннер, снял перчатки и пошел через лес к своей машине.

Он сел в шевроле с дипломатическими номерами и устало заснул.

Он будет спать ровно пятнадцать минут, потом проснётся и вернётся в посольство США. Вернётся работать. Ведь ещё не все получили свои гранты.

Green Tea

______________________

Абсолютно верно!