Экономика порванная в клочья

Израиль просит 10 миллиардов. О разорительности войн

Вначале о термине. Когда я пишу о войне, я применяю этот термин в его старом, классическом понимании. Неважно, как вы назвали свою войну (АТО, ООС, СВО или как-то ещё), и неважно, ведутся боевые действия против внешнего или внутреннего врага, — война есть использование армии для достижения политической цели

По своим последствиям внутренняя (гражданская) война более разрушительна, чем внешняя, только по той причине, что в гражданской войне обе стороны используют для достижения победы ресурс одного государства, в то время как во внешней войне у каждого своя (отдельная) ресурсная база, а значит, и нагрузка на неё меньше.

Внутренняя война также является более жестокой, чем внешняя, поскольку внутри страны две части одного расколотого народа сражаются за то, чья идея будущего победит и кто останется жить на родной земле, а кто её покинет или в неё ляжет. Во внешних войнах, за редкими исключениями вроде Великой Отечественной, речь о полном уничтожении или изгнании народа со своей территории не идёт.

Обычно государства воюют за получение конкретных экономических, политических или военно-стратегических преимуществ (обеспечение потребностей своей экономики сырьём и материалами по приемлемым ценам, закрепление за собой перспективных рынков сбыта, охрана торговых путей и защита союзников, занимающих важную географическую позицию, создание зоны безопасности вдоль своих границ, не позволяющей опасному врагу концентрировать свои силы для оказания непосредственного давления на ваши рубежи).

Все эти причины для войны уважительны с точки зрения национальной безопасности, но осуждаются современным международным правом (если оставшиеся от него жалкие ошмётки ещё можно назвать правом). Поэтому в случае принятия решений о необходимости боевых действий современные государства думают не о том, как соблюсти требования международного права, которые соблюсти невозможно, а о том как при помощи информационных технологий сделать свою позицию справедливой в глазах мирового сообщества или его важной для конкретного государства части.

Окончательное же решение о том, какая война была справедливой, а какая несправедливой принимается по её итогам. В современном мире (как, впрочем, и раньше) победитель всегда прав, а побеждённый всегда виноват. Пока войны рассматривались как легитимный способ достижения цели, это имело второстепенное значение, но с тех пор как (уже по итогам Первой мировой войны) возникли идеи привлекать побеждённых к ответственности «за развязывание агрессивной войны», вопрос справедливости стал принципиальным, зачастую мешающим завершить боевые действия на ранней стадии конфликта.

Терпящая поражение сторона, понимая, что будет виновной в развязывании несправедливой войны, отказывается признать очевидное, напрягает все свои ресурсы, ищет всех возможных союзников, чтобы если не переломить ход событий, то оттянуть неизбежное, в расчёте на то, что враг, возможно, сам устанет и условия мира станут приемлемыми.

В результате войны становятся непрогнозируемыми ни по времени, ни по своей разрушительности, а каждый самый незначительный конфликт содержит в себе потенциал глобального столкновения. Не желая признать поражение, стороны будут расширять его зону до бесконечности, вербуя себе союзников, а каждый новый участник конфликта будет увеличивать число заинтересованных сторон в геометрической прогрессии (у каждого есть свои враги, которым, возможно, было наплевать на результаты первоначального столкновения, но которые не могут согласиться с тем, что в числе победителей окажется новообретённый кем-то союзник).

В конечном итоге, если прежние (до конца XIX века) войны были делом армии и политиков, народ же за пределами зоны боевых действий их вообще не ощущал (поэтому такими ужасными показались современникам Столетняя и Тридцатилетняя война, в ходе которых зоны боевых действий охватили всю Францию и всю Германию соответственно), то нынешние войны становятся делом всего народа, требуя от него предельного напряжения сил. До наполеоновских войн армии были в современном понимании крошечными, но даже резко разросшиеся армии эпохи Наполеона, продолжавшие расти в течение всего XIX века, ещё не потрясали воображение.

Война испокон веков кормила войну. Какой-нибудь древний греческий базилей или скандинавский конунг, ведя на войну свою дружину, тратился на корабли и обеспечение своих воинов, но, в случае удачи, добыча покрывала все затраты — война была экономически выгодным для её организатора мероприятием, по крайней мере пока он побеждал (малой кровью и на чужой территории).

Наполеоновская армия требовала огромных государственных затрат, но император компенсировал их контрибуциями с побеждённых, которые позволяли не только кормить армию на протяжении всего похода, но и отсылать в казну государства суммы, значительно превышающие изначально потраченные на подготовку войны. Ну и верхушка армии-победительницы обогащалась за счёт грабежа, да и её солдаты могли кое-что для себя урвать.

Однако в ХХ веке всё переменилось. Прошла всего неделя с момента атаки Израиля боевиками ХАМАСа, а Тель-Авив уже просит у США помощи в 10 миллиардов долларов, при том, что военно-техническая помощь Западом и так оказывается с напряжением всех его возможностей. Если каждую неделю войны Израиль будет сводить с подобным дефицитом, то к концу года ему понадобится полтриллиона долларов только финансовой поддержки. А ведь толком-то на Ближнем Востоке ничего ещё не начиналось.

Аналогичным образом, Зеленский заявлял, что на войну против России Украина тратит 2/3 государственного бюджета. При этом надо иметь в виду, что в 2022 году, при номинальном бюджете Киева меньше 50 миллиардов долларов, коллективный Запад инвестировал в военные действия на Украине больше ста миллиардов (только США вложили 43 миллиарда). Причём Киеву этих денег не хватило ни на закупки вооружений в нужном количестве, ни на стабилизацию экономического положения страны. К концу первого года боевых действий экономика Украины оказалась полностью уничтоженной.

Экономики США и ЕС с вызовами войны, в которой эти государства пока участвуют опосредованно, также не справляются. Если США за счёт полного разорения своих европейских союзников ещё балансируют на грани рецессии, причём уже без шанса её избежать, то ЕС давно находится в глубоком кризисе. Проблемы Китая и России не так ярко выражены, но они есть. Несмотря на то, что финансовые и экономические системы обеих стран справляются с вызовами и даже смогли обеспечить небольшой рост, потери от конфронтации весьма существенны, а главное, будут нарастать по мере продолжения и расширения военных кризисов, увеличения их количества и масштаба.

Вывод прост. В современном мире для регулярного государства война является крайне невыгодным, весьма затратным мероприятием, которое никогда не окупается полученными по итогам преимуществами. Война — вынужденное решение, в условиях, когда другие средства защиты принципиальных интересов государства не работают, а отказ от их защиты ведёт к национальной катастрофе.

Поэтому те сторонники теории заговора, которые считают, что Россия умышленно затягивает боевые действия на Украине (из каких-то общеполитических соображений) или которые предполагают, что Запад сам устраивает против себя провокации, чтобы получить возможность развязать очередную войну, неправы. Современная война слишком невыгодна, чтобы дополнительно тратиться на её развязывание или искусственно её затягивать.

Безусловно, у войны есть свои бенефициары в виде предприятий ВПК, которые получают дополнительные прибыли, а также разного рода организаций наёмников и прокси-структур, которые, не являясь государством, не несут связанных с войной финансово-экономических издержек, но зарабатывают на поставке наёмников и на выполнении специфических задач прокси-войны. Совокупный вес этих структур недостаточен для того, чтобы принудить государство начать войну, по той же причине, по которой совокупный вес всех таксистов страны и мира недостаточен для того, чтобы заставить вас вызвать такси в конкретный момент, а совокупный вес всех мясников недостаточен, чтобы заставить вас купить кусок мяса, если вам не надо. Вы выступаете заказчиком, а предложений на рынке достаточно много, чтобы вы имели средства давления на того, кто предоставляет вам услугу, а он соответствующей возможности не имел.

Тем не менее нельзя исключить, что в ближайшее время роль прокси-структур в решении государственных военных задач будет расти. Это единственный способ вновь сделать войну относительно дешёвой — платить наёмникам или содержать прокси дешевле, чем напрягать собственные государственные ресурсы, при этом они в современных условиях, при минимальной информационной, разведывательной и военно-технической поддержке показывают достаточно хорошие результаты в противостоянии даже достаточно современным регулярным армиям. По крайней мере тем, которые находятся на балансе стран с ограниченным ресурсом, вынужденным держать крупную армию, соответствующую если не последним, то предпоследним технологическим требованиям (как, например, израильская).

Прокси-война позволяет уйти от прямого столкновения сверхдержав или их региональных союзников. Такие войны вели или ведут: СССР против США во Вьетнаме, США против СССР в Афганистане, Иран против Израиля на Ближнем Востоке, США против России на Украине, Россия и Китай против США, Франции и Великобритании в Африке.

Прокси-война снимает вопрос вины за её развязывание и облегчает заключение мира. Как только противостоящие политические силы в виде государств формально или неформально договариваются, боевики и наёмники исчезают в неизвестном направлении так же, как появились из ниоткуда, а их наниматель формально ни при чём — он не воевал, а финансирование (даже если о нём все знают), во-первых, надо доказать, а во-вторых, наниматели всегда могут заявить: «Мы даём деньги исключительно на гуманитарные цели, а куда их тратят — вопрос не к нам».

Ставка на прокси-войну позволяет свести армейскую структуру к штабам, высокотехнологичным и специальным войскам, переложив основную тяжесть ведения боевых действий с собственного населения на профессиональных наёмников или боевиков.

У прокси-войны есть свои недостатки, в частности ставка на наёмников может в перспективе привести к деградации и вырождению собственных армейских структур, что недопустимо, так как сами боевики и наёмники должны всегда контролироваться превосходящей силой, без содействия которой не смогут вести успешные боевые действия. Тем не менее в нынешних условиях прокси-война — единственный способ избежать финансово-экономической неэффективности и политической проблемности боевых действий, вернув им прежний, естественный характер.

Поэтому ставка на прокси-войну в самых разных странах становится всё более востребованной. Особенно на фоне четырёх десятилетий успешной прокси-войны Ирана против США и Израиля. Тем не менее надо понимать, что любое государство, уставшее от прокси-войны, может перевести её в обычный формат, ударив непосредственно по тому, кого считает заказчиком прокси-агрессии против него. То есть в прокси-войну заложен ещё и огромный провокационный потенциал, а её последствия далеко не всегда можно заранее просчитать.

На данном этапе войны продолжают оставаться невыгодным и нежелательным способом решения межгосударственных проблем, вынужденным действием, «последним доводом».

https://ukraina.ru/20231017/1050261860.html

Сергей Колясников: Германия продолжает биться за прибыли "Газпрома"

БЕРЛИН, 18 дек — РИА Новости. Решение о строительстве газопровода "Северный поток — 2" было геополитической ошибкой, такое мнение выразил в интервью газете Frankfurter Allgemeine Zeitung министр экономики и вице-канцлер Германии Роберт Хабек (партия "Союз 90/Зеленые").

Техасский прецедент – американская трагедия: революция и контрреволюция

После того, как штат Техас взял под свой контроль участок границы с Мексикой, а президент Байден неудачно попытался использовать силу для возвращения контроля над границей федеральному центру, США раскололись примерно пополам: на штаты, поддержавшие Техас и штаты формально сохранившие верность центру.

Впрочем, с течением времени всё сильнее заметно, что даже те, кто публично Техас не поддержал, далеко не всегда стремятся заявить о своей поддержке Байдена.

Американцы, которые уже восемь лет оценивают ситуацию в своей стране, как преддверие гражданской войны, назвали ситуацию в Техасе аналогом блокады форта Самтер. Забывшим напомню, что бомбардировка форта Самтер стала первыми выстрелами Гражданской войны 1861-65 годов в США. До неё вооружённое противостояние ещё могло разрешиться миром – штаты обладали правом на сецессию и у Вашингтона не было формального повода начинать войну против Конфедеративных Штатов Америки (КША).

Большая часть военных гарнизонов, расположенных на территории КША, либо перешла на сторону Конфедерации, либо была выведена на Север. Линкольн при вступлении в должность обещал войну против КША не начинать, но возник спор вокруг федерального имущества (в том числе военного). В подавляющем большинстве случаев оно отошло к южанам явочным порядком и они был готовы его оплатить.

Историки до сих пор спорят, было ли упрямство майора Андерсона, командовавшего неполной сотней человек гарнизона форта Самтер спланированной провокацией, легитимировавшей в глазах населения Севера войну, к которой правительство Линкольна в любом случае готовилось, или случайным стечением обстоятельств. Но так или иначе, именно бомбардировка форта Самтер была использована Линкольном для объявления южных штатов в состоянии мятежа и объявления набора 75-тясячной армии.

Как видите, американцы оценивают ситуацию в Техасе, как ожидание первого выстрела новой гражданской войны. Но между кем и кем эта война может начаться? Активисты ЛГБТ*, различные экологи и сторонники "позитивной дискриминации" белых мужчин слишком слабы и разрознены, чтобы без помощи государства представлять серьёзную угрозу для своих политических оппонентов. Все их успехи достигнуты в условиях, когда государство, силой своей власти, нейтрализовывало полицию или вовсе принуждало её защищать ущербных от нормальных. Они могут составлять крикливую уличную массовку, но никак не армию одной из сторон в гражданской войне.

Демократическая партия и команда Байдена лишь прикрывается политическими и физическими извращенцами, опирается же она на другую силу, которой служит и интересы которой представляет.

Когда республиканцы говорят, что демократы пытаются создать в США однопартийную систему, захватив все ветви власти при помощи изменения баланса избирателей, они, безусловно, правы.

Но сами республиканцы хотят того же, только для себя. Если в XIX веке одна из сторон Гражданской войны была готова просто отделиться и только вторая стремилась любой ценой сохранить единство Союза (что делало сползание в вооружённый конфликт вероятным, но не обязательным), то сегодня обе стороны хотят сохранить единство США, но под своим руководством, а это резко увеличивает опасность гражданского конфликта, не оставляя места для компромиссов.

Гражданские войны Нового времени, как правило являются преддверием или результатом революционных изменений, их начинают либо революционеры, ради перемен, либо контрреволюционеры против перемен. Войну Севера и Юга не случайно начал Север. Консервативный Юг готов был отделиться и сохранить свою культуру и свою экономику. Более того, Гражданская война не намного ускорила освобождение рабов, но намного ухудшила положение освобождённых, разрушив экономику Юга, в которую они были вписаны. Большинство политических деятелей и ведущих общественников Юга также выступали за освобождение, но не революционное, а эволюционное, позволяющее сельскому хозяйству Юга и самим освобождённым приспособиться к новым экономическим отношениям.

Но Северу была не нужна экономика Юга. Ему для роста были необходимы ресурсы южных штатов. Север представлял быстро растущий промышленный капитализм, отрицающий капитализм традиционный. Промышленный капитализм в момент своего становления в принципе разрушает любую традицию, поскольку ему необходимы трудовые ресурсы. Получить же эти ресурсы можно только из традиционных секторов экономики, за счёт её разрушения. Поэтому в первые десятилетия или даже столетия своего развития, промышленный капитализм крайне революционен.

Все левые идеи, вплоть до государственного атеизма, на деле выступающего богоборчеством, родились не у коммунистов, а как раз у буржуазных революционеров, конца XVIII века, найдя своё наиболее полное выражение в Великой французской революции. Коммунисты оказались лишь неудачливыми теоретиками, придумавшими новый строй (не имевший никакой базы в современном им обществе) и попытавшимися создать его при помощи механизма буржуазной революции.

Те же идеи: "Свобода. Равенство. Братство". Тот же метод – тотальное насилие. Только результат оказался провальным, так как буржуазные революции передавали политическую власть уже экономически господствующему классу, вырывая её у представителей "старого режима", а "социалистические" вырывали власть у экономически господствующего класса, предполагая после этого каким-то чудом выстроить новую "прогрессивную" экономику на пустом месте. Пробовали по-разному, доходя даже до крайностей режима "красных кхмеров", но в результате всегда либо откатывались на прежние естественные рубежи, либо тотально уничтожали доставшееся им государство.

Гражданская война в США в XIX веке была столкновением левацкой революционной растущей промышленной буржуазии с буржуазией традиционной, базирующейся на сельскохозяйственную экономику. Сельскохозяйственная экономика Юга была экстенсивной и требовала перехода к интенсивному хозяйствованию, что должно было стать результатом реформ, неизбежность которых южным обществом была осознана и признана.

Но, как было сказано выше, революционному Северу не нужна была экономика Юга (никакая, ни экстенсивная, ни интенсивная). Ему нужны были ресурсы Юга, прежде всего трудовые. Север собирался отменить рабство таким образом, чтобы заставить бывших рабов "добровольно" согласиться на гораздо худшие условия "свободной работы" на промышленных предприятиях. Югу же необходимо было оставить эти рабочие руки на своих плантациях в виде свободных батраков.

С точки зрения экономического развития (а именно на ней стоят все "прогрессоры", давно забывшие о морали) Север был передовым обществом, а его война с Югом была революционной борьбой с контрреволюционной периферией (как Вандейские войны революционной Франции). Поэтому война, начатая Севером вопреки конституции США, которая в то время допускала сецессию и в ходе которой Линкольн многократно превысил полномочия федерального президента, до сих пор считается левыми не только экономически прогрессивной, но и морально справедливой.

Для этого фокус смещается на отмену рабства, которая не была главной задачей Севера, произошла лишь ради достижения перелома в войне, которая долгое время складывалась для федералов неудачно и, главное, не улучшила, а ухудшила положение большинства бывших рабов, будучи произведена в интересах промышленников Севера, нуждавшихся в массе дешёвых рабочих рук.

Нетрудно заметить, что западные левые сейчас на стороне команды Байдена и её европейских союзников. Консервативных оппонентов, которых нельзя обвинить в аморальности, по причине отсутствия института рабства, называют фашистами, для легитимации применения против них неконтролируемого насилия, вопреки положениям конституции США и конституций их европейских партнёров. Западные левые видят в команде Байдена очередной "двигатель прогресса". Почему?

Потому, что Байден и Демпартия США защищают интересы финансового капитала. С точки зрения левых теорий он является более передовым по отношению к промышленному (интересы которого защищают республиканцы и команда Трампа), так как обеспечивает более высокую концентрацию и на порядки большую норму прибыли.

До определённого момента финансовый и промышленный капитал в странах Запада мирно сосуществовали. Во-первых, финансовый капитал тогда ещё не научился извлекать прибыль из самого себя, минуя стадию производства. Во-вторых, за счёт созданной США и их европейскими союзниками неоколониальной системы, перенаправленных в пользу Запада ресурсов всего мира некоторое время хватало для того, чтобы удовлетворять потребности как финансового, так и промышленного капитала.

Однако изобретённая советниками Рейгана для концентрации ресурсов против СССР "рейганомика", не будучи отставленной после краха Советского Союза, быстро превратилась в коррупционные "клинтономику" и "байденомику", не имевшие никакой позитивной политической цели и служащие исключительно для набивания карманов обслуживающих их интересы политиков. С одной стороны, возможность извлекать деньги буквально из воздуха (минуя производственную стадию) оказалась слишком привлекательной для финансового капитала, чтобы он мог от неё отказаться в интересах государства, с другой, системный кризис в который вступила западная цивилизация на рубеже ХХ и XXI веков, дойдя до предела своего расширения в значительной степени обнулил возможность эффективного инвестирования в промышленность.

Финансовый капитал резко усилился. Ресурсы и активы, оставшиеся в руках промышленного капитала оказались так же необходимы ему, как в своё время промышленному капиталу США для дальнейшего роста были необходимы трудовые ресурсы Юга. Левые движения не могли не поддержать финансовый капитал просто потому, что с точки зрения всех коммунистических учений, претендующих на научность, он работает на прогресс, способствуя консолидации капиталов в одной точке.

Согласно Марксу именно предельная монополизация капитала создаёт условия для монополизации им и государственной власти, переходу к плановой экономике, короче к зарождению экономического базиса коммунизма в недрах капиталистической системы. После чего остаётся только произвести политическую революцию и, свергнув диктатуру финансового каптала, установить диктатуру пролетариата – вуаля, коммунизм к вашим услугам.

Правда за то время, что прошло после смерти Маркса и пролетариат куда-то исчез, да и острой конфронтации промышленного и финансового капитала Маркс не предполагал, считая формулы: товар-деньги-товар и деньги-товар-деньги универсальными и неизменными. Но прозрения и ошибки левых теоретиков нас сейчас не интересуют. Просто запомним, что левые, в большинстве своём (за редким исключением) на Западе поддерживают финансовый капитал в его борьбе с промышленным капиталом и с, соответственно, с традиционными ценностями. Эти левые (точнее леваки – лево-либералы) являются нашими врагами, не как левые, но как борцы с традиционными ценностями, являющимися основой нашего общества.

Гражданская же война в США может вспыхнуть не потому, что демократы хотят открыть границу для мигрантов, которые потом будут за них голосовать, а республиканцы хотят эту границу закрыть – это уже элемент гражданской войны, только пока холодной (без выстрелов). Поэтому американцы и сравнивают ситуацию с блокадой форта Самтер, накануне его бомбардировки (раскол уже есть, но стрелять ещё не начали).

Гражданская война в США готова вспыхнуть из-за того, что финансовый и промышленный капитал нуждаются для своего дальнейшего развития в одном и том же ограниченном ресурсе, которого на всех уже не хватает. При этом, финансовый капитал, научившийся извлекать прибыль, минуя стадию производства, больше не нуждается в промышленном капитале. Ему и государство-то, вместе с обществом необходимы лишь на период борьбы за установление своего глобального господства. Затем и государство, и общество становятся лишним обременением, так как требуют отвлечения на своё содержание ресурсов, которые можно направить на извлечение дополнительной прибыли.

Именно поэтому финансовый капитал легко начинает войны любых масштабов, в том числе гражданскую в своём базовом государстве – США. Будучи по природе своей интернациональным, а теперь ещё и потеряв всякую связь с обществом и реальной экономикой, финансовый капитал, на своём пути к неограниченному господству ведёт человеческую цивилизацию к коллапсу.

Теоретически, если предположить, что можно создать замкнутый цикл производства роботами роботов, необходимых для поддержания инфраструктуры, необходимой для бесконечного увеличения ноликов после единицы в контролирующем финансовый капитал суперкомпьютере, то финансовый капитал, может стать вещью в себе и существовать вообще без человечества. Разве что искусственный интеллект сможет насладиться сверхприбыльностью своего "бизнеса".

Но в любом случае, даже в своём "гуманоидном" исполнении, неограниченное господство финансового капитала – угроза всему человечеству. Именно поэтому, несмотря на то, что все знают, что американский промышленный капитал также крайне агрессивен и всегда будет бороться за монополизацию рынков под своим контролем и за глобальную гегемонию, симпатии "всего контрреволюционного человечества" на стороне восставшей "Техасской Вандеи", а не на стороне "прогрессивных финансистов", прячущихся за спинами чиновников команды Байдена.

Потенциальная американская Вторая Гражданская война, как и все без исключения войны и конфликты, раздирающие современное человечество, является частью не всегда нами осознаваемой, но давно ведущейся Третьей мировой войны гуманоидной цивилизации против антигуманоидного самодостаточного вышедшего из-под контроля финансового капитала.

https://ukraina.ru/20240205/1053086047.html

Блумберг сообщает, что дни Германии как промышленной державы сочтены

https://www.bloomberg.com/news/features/2024-02-10/why-germany-s-days-as-an-industrial-superpower-are-coming-to-an-end

«Германия находится на грани утраты статуса промышленной сверхдержавы из-за ряда факторов, таких как конкуренция со стороны США, уменьшение интереса со стороны Китая к немецким товарам и энергетический кризис, вызванный прекращением поставок дешевого российского газа». 

Агентство также отмечает "политический паралич", охвативший Берлин, как одну из причин упадка экономической активности.

При этом после встречи с Байденом - Шольц озвучил решение отправить эсминец ВМС Германии в Красное море. Другими словами Германия увеличивает своё вовлечение как в украинский, так и в ближневосточный конфликты, теряя статус промышленной державы. 

---

Шольц очень умело отвлекает бюргеров от насущных проблем, способствуя демонтажу экономики Германии в пользу США.

Хуситы перерезали 4 подводных интернет-кабеля, серьезно нарушив связь — Globes

В Красном море между Джиддой в Саудовской Аравии и Джибути в Восточной Африке повреждены четыре подводных кабеля связи. Об этом сообщает израильское издание Globes.

Через три месяца после начала нападения на торговые суда хуситы выполнили еще одну свою угрозу: в Красном море между Джиддой в Саудовской Аравии и Джибути в Восточной Африке повреждены четыре подводных кабеля связи.

По данным издания, это кабели компаний AAE-1, Seacom, EIG и TGN, что привело к серьезным нарушениям интернет-связи между Европой и Азией, причем в основном пострадали страны Персидского залива и Индия. Впрочем, ущерб значителен, но не критичен, поскольку в том регионе проходят и другие кабели, отмечает издание.

Отмечается, что EIG (European India Gateway) соединяет Южную Европу с Египтом, Саудовской Аравией, Джибути, ОАЭ и Индией. Кабель AAE-1 соединяет Восточную Азию с Европой через Египет, в частности Китай с Западом. Кабель Seacom соединяет Европу, Африку, включая Южную, и Индию.

Как сообщало EADaily, хуситы повышают ставки: йеменские повстанцы грозятся не только продолжать атаковать суда, но уже и перерезать подводные интернет-кабели. О развитии событий на Ближнем Востоке писал в своем телеграм-канале политолог Малек Дудаков.

Действия хуситов уже привели к настоящему кризису для всей мировой торговли, на очереди телекоммуникации и финансы. Через кабели в Красном море проходит 17% всего интернет-трафика в Глобальной сети. Как раз недавно — 6 лет назад — там был проложен мощный кабель AAE-1 длиной в 25 тысяч километров, который соединяет Индо-Тихоокеанский регион с Ближним Востоком и Южной Европой.

Кучно пошло: Генпрокуратура потребовала вернуть государству завод в Иваново

РЯЗАНЬ, 19 фев — РИА Новости.Генпрокуратура подала иск о возвращении в собственность государства Ивановского завода тяжелого машиностроения (ИЗТС), следует из материалов на сайтеАрбитражного суда Ивановской области. 

"Заместитель генерального прокурора обратился в арбитражный суд с исковым заявлением <…> об истребовании в пользу Российской Федерации государственного имущества в виде обыкновенных акций ОАО "Ивановский завод тяжелого станкостроения", — говорится в документе.

Ивановский завод тяжелого станкостроения — одно из крупнейших российских предприятий по производству высокотехнологичного и наукоемкого оборудования. Ведет историю с 1950-х годов.

Иск приняли к производству 8 февраля, предварительное заседание назначили на на 4 марта. При этом суд удовлетворил просьбу Генпрокуратуры в качестве обеспечительной меры наложить арест на все движимое и недвижимое имущество завода и АО "Станки и инструмент".

Как пишет газета "Коммерсант", в надзорном ведомстве пришли к выводу, что в 1990-х годах предприятие приватизировали незаконно: решение о передаче акций принимали не уполномоченные на это лица и организации и без обязательного в таких случаях разрешения правительства. Это, полагают в Генпрокуратуре, нанесло ущерб обороноспособности страны.

https://ria.ru/20240219/zavod-1928171096.html

Ватки, вы че перестали верить в царя? Расстрел!

Опрос показал снижение доверия россиян к данным СМИ об экономике страны