Флаг УПА

Мрiяти — как национальная черта

Медали есть, дело за малым...

укророзвiдники — те же дети, только хуй больше и автомат настоящий.

Облава на «мясо». Личные впечатления

Живя в жирном благополучием Киеве, сложно представить себе все те ужасы, которые происходят в стране. Фронт и вообще все боевые действия они как бы на соседней планете, и сидя в тылу, их очень тяжело прочувствовать. А вот те насильственные развлечения, которые украинско-нацистская власть предлагает обывателю в городах и селах, как раз воспринимаются людьми как зло, которое они непосредственно видят и морально фиксируют.

Видео с фронта, они какие? В основном это или стрельба куда-то, или показ пленных, раненых, трупов. Иногда, в сеть попадают реальные кадры боя с беспилотника, с высоты птичьего полета.

И вот тут очень интересный нюанс различия природы насилия в бою и природы насилия полицаев на улице. В бою у обеих сторон есть как средства защиты, так и нападения. Так же в бою, если кто-то оказался рядом, то просто обязан прийти на помощь, поддержать огнем, отвлечь внимание на себя, ломануться в гущу на БМП, чтоб вывезти раненых. И вообще любой бой можно рассматривать как Суд Божий. Но все вышеперечисленное мы в нацистском тылу не увидим.

Полицайское насилие совершается множеством против одного безоружного. В публичном месте, где люди, смартфоны, видосики. Где куча мужчин и женщин, родители и дети смотрят и получают эмоции от того, как происходит «казнь». У любого бойца на фронте есть возможность защититься, есть возможность уйти в Вальхаллу, есть возможность сдаться в плен. И все варианты — с гигантским количеством оттенков.

В ловле же живого товара таких нюансов нет. Во враге на фронте видят врага. Тут же — «кусок мяса», жертва, которую надо принести на алтарь главному клоуну Украины. И жертва должна быть еще живой, трепыхаться, иначе как он сможет провести над ней все свои ритуалы глумления по обращению в бандерлога?

Но как бы все это не выглядело в сети, как бы все это не выглядело со стороны, с противоположной улицы или из окна пролетающего мимо автомобиля, но находиться внутри кольца облавы — та еще гадость.

Итак, суть истории. Есть у меня родственница. Жила в одном районном центре на юге. До начала СВО работала доктором. Имела погоны медицинской службы. Когда год назад все началось, схватила в охапку детей, в машину, и в темпе вальса они пересекли ближайшую границу. За два дня добрались до Германии, где их встретил прилетевший из Африки муж.

В районном городке у нее остался дом и квартира. И вроде бы с ними все нормально, под присмотром соседей, но все же она попросила меня съездить туда и оценить ситуацию. Особенно настаивала сделать это перед двадцатыми числами февраля сего года, так как там у них все уверены, что вот-вот должно начаться что-то невообразимое.

Тратить два дня на выполнение ее просьбы то еще удовольствие, но поскольку она единственная из родни на свободе, кто несколько раз уже выражала готовность принять мою жену и детей у себя (знает немецкий, английский — нашла там работу и жилье), — собрался и поехал. Когда начнется бойня в Киеве, буду ее просить о гостеприимстве для своих.

Поскольку на Украине очень дешевый бензин (дешевле в Европе за январь только в Белоруссии, России, Словении, Турции и Великобритании) — поехал на маршрутке.

До городка добрался после обеда. Как во многих районных центрах страны, привокзальная площадь превратилась в своеобразный базар, автовокзал, шалман, на котором круглосуточно кипит жизнь.

Несмотря на иллюзию открытого пространства, с площади можно было уйти только тремя путями.

Вышел из маршрутки и зашел в туалет, который стоял в стороне, на краю площади. Это, наверное, спасло меня от первой волны облавы так называемых штурмовых групп. Выйдя из здания туалета и поняв, что все происходит прям как в фильмах про СС, сделал вид, что это меня не интересует, повернул в сторону ближайшего выхода с площади, до которого было метров десять, и пошел спокойным уверенным шагом. Но сразу за крайним ларьком наткнулся на внешний периметр оцепления.

Сотрудники центров комплектования и соцподдержки (так называются декоммунизирорванные военкомиссары) вместе с полицаями, наверное, уже собаку съели в умении проводить загоны, облавы и хомутание. На каждом выходе из площади была группа из шести-семи сержантов с офицером и так же один-два полицая в офицерском звании. Все в бронежилетах, но без касок. У двух или трех автоматы, у остальных пистолеты.

Проезды были перекрыты изъятыми у частников микроавтобусами (из них одна городская маршрутка из областного центра) с черными военными номерами.

Внутри же периметра работали, как я уже их назвал, штурмовые группы. Проверяли документы (паспорт и военник). У кого таковых не оказалось — приглашали в автобус. Никто не сопротивлялся, так как визуально общее количество участников облавы подавляло: было около 50–60 псов в форме. (Это как раз пересекается с информацией, что каждый военный комиссариат имеет одну роту охраны из 100–120 местных блатных.)

Выходя с площади и понимая, что встречи с оцеплением не избежать, я продолжил идти в том же направлении и с той же скоростью. Ко мне обратился кто-то из военных. Я сделал вид, что не замечаю его. Хотя на самом деле было просто противно с ним общаться, останавливаться и делать вид, что признаешь в нем человека.

Но когда окружили со всех сторон, тут уже хочешь — не хочешь, а вынужден слушать его и отвечать на его вопросы, показывать документы. Из них у меня был только паспорт и идентификационный код. Правда, вместе с паспортом лежала также доверенность, подписанная одним из укронацистских бонз.

Не знаю, что сработало в мою пользу, то ли его подпись, то ли служебное панское превосходство, то ли отсутствие страха говорить на русском языке с вооруженным представителем власти. Кто знает. Хотя все возможно намного проще. Уже потом, анализируя минутный разговор, пришел к выводу, что первое, что интересовало моих интервьюеров — прописка и название военкомата. Скорее всего, увидев город Киев в документах, они поняли, что даже выписав мне повестку дело они как бы сделают, но вот палки показателя не получат.

Поэтому старший отдал документы сержанту, сказал ему еще раз посмотреть их внимательно, а вся группа обошла меня и двинулась в сторону уже собранной большой толпы военных и гражданских в центре площади.

Дед-сержант с красно-черным бандеровским флагом на плече (вместо государственного флага Украины) еще раз перелистал мои малочисленные документы, вернул и посоветовал в следующий раз иметь при себе их побольше, в том числе военник, а потом быстрым шагом пошел догонять своих.

Я же шел и шел. Прямо и прямо, пока через полчаса не обнаружил, что двух- и трехэтажные дома закончились, и я нахожусь в частном секторе. Прогулялся и хватит. Пора возвращаться в город. Подумал: хорошо, что не выпил пива, иначе мог бы вспылить и сейчас бы уже лежал на дне маршрутке в кровавой луже. А с другой стороны, скоро станет еще хуже. Сейчас комиссары и полицаи работают за показатели, чтоб самим не отправиться под Бахмут (Зе, кстати, уже распорядился нерадивых отправлять на фронт, а вместо них за работу с документами сажать военных калек). Но если олимпийское спокойствие Кремля относительно ситуации на фронте вызвано именно гигантскими потерями укровермахта, то уже совсем скоро на улицах, в магазинах и больницах людей не будут крутить, а просто направив автомат в живот набивать ими грузовики и как тушки отправлять в мясорубку. И никто не будет спрашивать ни прописки, ни имени, так как пойманная жертва проживет не долго. За день доедут, а утром в бой и все: нет человека — нет проблемы. Зачем тогда соблюдать формальности?

Повернул к квартире родственницы. Шел, оглядывался, пытался почувствовать, что ждет за поворотом.

Первоначально хотел переночевать в местном дешёвом отеле, так как в дом родственница пустила квартирантов, а в квартире была какая-то сложная система, как включать электричество и воду. Но потом подумал, что раз по городу идет такой шмон, то, скорее всего, план по мясозаготовкам реально горит. А значит, стоящие на агентурной связи администраторы отеля сразу же стуканут, что у них чел без командировки, а встречаться второй раз с комиссарами и полицаями за день было уже выше моих сил.

В магазинчике в соседнем доме купил бутылку водки с перцем и закуску. Стресс и ощущение полного бессилия, безоружности накатывали все больше и больше.

Было стыдно, очень стыдно за то, что живу в этой гигантской тюрьме, из-за собственного безделья, из-за враждебной среды, и что этот ад на сковородке может длиться вечно.

Пришел на квартиру родственницы. Видно было, что в спешке уезжали, но все же старались аккуратно складывать вещи. Соседка, у которой я взял ключ, сказала, что после того как включили отопление заходит в квартиру каждый день. Трубы и батареи родственница хоть и поменяла, но веры им нет. Помогла мне включить электричество и воду. Показала, где посуда. Дала соль и специи.

Сидел на кухне, готовил пельмени и тут начала тянуть левая рука. Сердце. Уже было не до алкоголя. Ходил, разминал ее, делал дыхательную гимнастику. Вроде отпустило. На привезенном с собой ноуте запустил игрушку в режиме, чтоб сама с собой играла, на телефоне новый фильм про войну с Игорем Петренко, и когда все шумело — нашел на книжной полке роман Гамбусино, который так и не прочитал в детстве. Все простое, аляповатое. Но тут же главное что? Ни о чем не думать. Забыть, где ты и кто ты. Запить падение. А если запить нельзя, то заглушить его.

Потом играл и смотрел кино до полуночи. А ночью, во сне тянул левый бок.

Уже когда набирал текст, товарищ рассказал, что с документами в военкоматах происходит разное. Они и раньше пропадали за деньги. Но вот то, что военкоматы стали превращаться в мини-крепости, — это факт. Охраняют, суки, списки.

Но, опять же, проблема в том, что комиссары-то списки охраняют на работе, а живут-то они в городе, где также живут и их семьи вместе с семьями тех, кого они уже отравили на смерть либо собираются отправить. Поэтому и охрана, и перекрестное наблюдение друг за другом внутри комиссарской среды начинают давать сбои. Вот власть и вынуждена потихоньку менять военкомовских сотрудников на неместных некроманагеров, давно про…равших душу и положивших за Райх «куски своих тел» и душ, как поется в украинском гимне.

Сергей Климов,

Кастинг "сепаратистов"

Запутавшиеся патриоты

Чем нынешняя ситуация в стране хороша, так это кристальной чистотой. Полутона исчезли. Никаких тебе неоднозначностей. Теперь всё как в старину ― ты либо за «наших», либо за «немцев», с той лишь разницей, что «немец» теперь получился весьма гибридный: в шароварах, со свастикой и верой во всепереможные США. И пока на Украине гремят ракеты и орудия, в России гремят так называемые запутавшиеся патриоты, у которых даже не с патриотами, а с обычными нормальными россиянами обозначилась своя локальная войнушка.

Россия, которую они потеряли

Недавно довелось немного окунуться в театральную богему Санкт-Петербурга. По факту окунания признаюсь, что я был поражён зашкаливающим уровнем тамошнего западопоклонничества. Россия для них не родина, а место для заработка.

Сначала они злились на правительство, которое из-за пандемии приказало рассаживать зрителей через два кресла, из-за чего залы были полупустые, а теперь они в ярости оттого, что их лишили вожделенного Запада, изгнали оттуда. То, что это сделал сам Запад, их совсем не волнует, ибо Запад, по их мнению, всегда прав.

При этом есть одна очень характерная особенность ― большинство людей искусства совсем не разбирается в политике. «Пикейные жилеты» Ильфа и Петрова по сравнению с ними ― политологи мирового масштаба. Вряд ли многие из них даже своего премьер-министра знают по фамилии. В большинстве своём они плевать хотели на правительство, ибо считают себя выше всех остальных. Естественно, и выше своих как бы поклонников. Этих людей, являющихся в некотором роде инженерами человеческих душ, те самые «человеки», для которых они творят, не интересуют абсолютно. Они творят в первую очередь для себя и немного для своей тусовочки. И пока простые люди клеят себе на автомобили буквы Z и встречают с флагами и гостинцами наши военные колонны, двигающиеся на юг, «богема» истекает ядом от осознания окружающей безысходности по поводу того, что «народ не тот».

Вы, наверное, уже сталкивались с тем, что нынешнюю политическую ситуацию всё чаще сравнивают с той, какая выдалась перед Первой мировой войной уже больше ста лет назад. И надо сказать, что неприятная схожесть проявляется не только на политической арене, но и на арене социальной, внутри страны. Некоторым образом увлекаясь той темой, читая мемуары современников, а также художественную и историческую литературу о последних годах Российской империи, могу сказать, что многое тогда было точно так же, как и сейчас. Чем богаче человек, чем известнее его имя, тем больше его поведение подпадало под определение, выведенное немного позже, уже при Советах, а именно ― враг народа.

Промышленники, банкиры, крупные купцы и те же дворяне категорически не были согласны с началом Русско-японской войны, выражая практически поголовное одобрение Японии. И не только одобрение устное, но и практическое, а часть правительства их поддерживала. Именно поэтому некоторые наши боевые корабли были деревянными и лишь снаружи обиты тонкой бронёй, что и стало одной из причин разгрома нашего флота более технологичным флотом Японии. Почему? Потому что средства, выделенные из казны, были банально и пошло разворованы. Промышленники, крупные землевладельцы и продовольственные магнаты тех лет также саботировали поддержку армии. Взвинчивали цены, срывали сроки поставок и т. д. и т. п.

Можно сказать, что Россия тогда воевала одной рукой, практически нехотя, вследствие чего война была проиграна. А потом убили эрцгерцога Фердинанда и случилась Первая мировая, в которую Россия, будучи абсолютно неподготовленной, благополучно влезла и не менее благополучно проиграла, чуть не утратив суверенитет и полностью утратив монархию как таковую.

И в ходе Русско-японской войны, и в ходе Первой мировой доморощенная интеллигенция в основной своей массе желала России поражения, призывая русских к покаянию, после которого, возможно, их умоют и пустят посмотреть на белых людей в смокингах, попивающих шампанское. Ничего не напоминает?

Поэтому лично меня умиляет вздыхание некоторых представителей искусства и просто шоу-бизнеса по монаршим временам, когда вальсы Шуберта, юнкера, лакеи, хруст французской булки и вот это всё. Эти деятели костерят «клятых коммуняк» и устраивают себе периодически ролевые игры с переодеванием и раздачей дворянских титулов. Квинтэссенцией подобного ностальгического экстаза была недавняя свадьба ряженого наследника дома Романовых Жоры, по поводу которой сильно возмущался даже такой патентованный царебожник, как Никита Михалков. Все подобные мероприятия неизменно проходят под лозунгом, что, эх, мол, такую страну того-с… этого-с. Но, господа хорошие, помилуйте! Не ваши ли предки из числа коллег по разуму и деятельности стали первопричиной развала Российской империи? Не они ли были двигателем нравственного разложения и всех пораженческих настроений? Не все, опять же, но очень и очень многие.

Вопросы к Министерству культуры

И вот мы наконец-то подошли к нашему с вами занятному времени, которое, с одной стороны, совершенно уникально, но с другой, имеет множество повторяющихся моментов. И да, часть как бы интеллигентной прослойки нашей страны, самовольно присвоившей себе звание главных талантов и главных «совестей нации», занимается сейчас ровно тем же, чем сто с лишним лет назад занимались тогдашние либералы, а именно ― распространением комплекса неполноценности россиян и как следствие последующего всепокаяния перед «нашими западными партнёрами», а заодно и перед восточными, которым смерть как нужны Курильские острова.

Когда жахнула Специальная военная операция, многие российские деятели как бы культуры явно забеспокоились. Нестройные колонны телеведущих, певцов, актёров, светских львиц и прочих деятелей, имеющих прямое отношение к шоу-бизнесу, потянулись в Европу и особенно плотно, конечно же, в Израиль.

Те, кто молчал восемь лет, пока убивали русских на Донбассе, внезапно оказались вселенскими миролюбами. Почему? Потому что дело коснулось их. Под угрозой оказались гастроли за границей, счета в зарубежных банках, забугорная недвижимость и такая банальная штука, как отпуска в жарких и красивых странах. Для них это очень важно. Значительно важнее, чем жизни соотечественников. Даже важнее, чем существование самой России. Таким людям хорошо там, где хорошо, и единственная их принципиальность заключается в финансовом благосостоянии. Больше их не заботит вообще ничего.

Как сказал однажды один чеченец, «душка у них нет». Отсутствие этого самого «душка» не позволит им вспомнить о собственной гордости, плюнув на недругов и заявив о том, что родину они не променяют ни на что. Красивые, причёсанные, с подвешенными языками, серьёзно обеспеченные, в том числе и за государственный счёт, эти лицедеи позабыли, что являются, по сути, халдеями, шутами и паяцами. Их удел ― скоморошничать и развлекать, и лишь по какому-то недоразумению данные граждане решили примерить на себя роль так называемых лидеров общественного мнения.

По этому поводу всегда вспоминаю известного американского рок-музыканта Элиса Купера, который однажды на вопрос о том, за кого голосовать на выборах президента США, ответил так: «Если вы в столь сложном вопросе ориентируетесь на мнение человека, который всю жизнь играл на гитаре, курил дурь и бухал, то у вас в жизни всё очень нехорошо».

И вот что мы видим? Галкин и Ургант рыдают в социальных сетях о том, что «война ― это плохо». Какие лапочки. На защиту последнего встал даже Песков, назвав Ваню настоящим патриотом, с чем не согласился не только товарищ Кадыров, но и тысячи простых россиян, напихавших Ване в тех же соцсетях. Обстановка накалялась, вечера становились всё менее и менее томными. Терпеть далее больше не было никакой возможности, и тут же начался массовый исход «нетвойнистов».

С момента начала СВО Россию покинули Иван Ургант, Ксения Собчак, Алла Пугачёва, Максим Галкин, Рената Литвинова, Земфира, Александр Васильев (модник, назвавший русских «недочеловеками»), Чулпан Хаматова, Валерий Леонтьев, оппозиционный журналист Антон Долин, Семён Слепаков, Ольга Бузова, Жасмин, Валерия, Татьяна Лазарева и т. д. Наконец, товарищ Чубайс тоже спешно бежал из столь ненавистной ему страны, которой он причинил много горя, за что по какой-то непонятной причине всё ещё не ответил. К этим персонажам можно сходу добавить ещё несколько десятков тех, что калибром поменьше, но тоже довольно известны. Такой вот у нас шоу-бомонд, такие вот представители культуры, по поводу которых к самому Министерству культуры уже давно имеется наболевший вопрос, а именно ― чьей культуры это представители?

Не пройдёт много времени, как эти деятели все до единого вернутся назад в столь нелюбимую ими страну, к столь нелюбимому ими народу, если уже не вернулись. Они вернутся просто потому, что там они не нужны вообще никому. Следовательно, заработать денег на привычную для них жизнь, там они не смогут. Вот только уезжали они с пафосом и проклятьями, а вернутся тихо, поджав хвост, и великодушный русский народ их простит и снова понесёт им свои деньги, а в верхах сделают вид, что ничего не было.

А теперь представьте следующую картину: США вторгаются в Ирак, после чего главные звёзды Голливуда и остального шоу-бизнеса начинают демонстративные акции протеста и уезжают кто в Мексику, кто в Канаду. Мадонна выходит на сцену в трусах, на которых написано «#НетВойне», Том Круз отказывается сниматься в боевике про армию США, а Стивен Спилберг везёт на Каннский фестиваль кино о том, как американский афросолдат и иракский партизан полюбили друг друга однополой любовью, с горем пополам эмигрировав в итоге в Россию.

С трудом представляется, не так ли? Много чего в США нехорошего, но с кое-чего нам нужно давно брать усиленный пример. Например, с того, как четко поставлен вопрос по поводу поддержки любых действий своего правительства.

Вон Бритни Спирс написала у себя в инстаграме о том, что Украина бомбила Донбасс много лет и это почему-то никого не волновало, так после этого её учётную запись тут же заблокировали, а саму миссис Спирс потом принялись травить в прессе и соцсетях. Даже если кто-то там из известных американских шоу-звёзд и не согласен с действиями своего правительства, то он предпочитает помалкивать об этом, ибо, как не зря рассказывал Шон Стоун, сын американского режиссёра Оливера Стоуна, в своём фильме «Секретное задание Голливуда», спецслужбы полностью контролируют местных киношников, полностью курируя содержание всех производимых материалов. По сравнению с ними Государственная комиссия по народному просвещению, действующая в СССР и цензурирующая продукты советского кинематографа, которую до сих пор проклинают некоторые творцы с зажатым в молодости творчеством, ― типичная сельская самодеятельность на фоне большой премьеры на Бродвее.

На этой волне хочется задать ещё один вопрос нашему Министерству культуры: а не может быть так, что американские спецслужбы не ограничиваются контролем одних только американских творцов, но и давно распространили своё влияние на творцов российских?

— А что, отец, патриоты у вас в городе есть?
— Кому и Ургант патриот.

Россия, как всегда, идёт другим путём. На фоне разговоров на высочайшем уровне о необходимости воспитывать патриотизм в массах, когда дело дошло просто до того, чтобы если уж не поддержать свою армию, то хотя бы промолчать, куча российских лицедеев принялась работать на врага. Как говаривал классик, «они окрасили себя в те цвета, в какие окрасили». А если бы им пришлось брать в руки оружие и идти рыть окопы? Как повёл бы себя Ваня Ургант, если бы ему пришла повестка в рамках всеобщей мобилизации ― не самой невозможной перспективы? Где были Собчак и Ургант, когда Израиль совершал авианалёты на Сирию? Когда он прихватил себе Голанские высоты или когда его армия убивала палестинцев, в очередной раз отнимая у них землю? Да и вообще, много ли представителей израильской шоу-богемы посмели выказать хоть малейшее неудовольствие на этот счёт? Видимо, в таких случаях они просто принимали «Этодругин Форте», стараясь думать о чём-нибудь более позитивном.

Именно поэтому тот самый глубинный народ так сильно возмутили тезисы господина Пескова о «настоящих патриотах», которые «запутались» или «испугались». Смысл заявления понятен. Пресс-секретарь президента не хотел возбуждать ненависти в обществе, а также, как ему кажется, по-человечески встал на защиту тех самых «запутавшихся патриотов», которые сбежали в Израиль. Но в таком случае, как должны себя чувствовать те ребята, которые рискуют жизнью в зоне боевых действий? Вот она ― Россия, и вот представитель Кремля называет патриотом того, кто недоволен кампанией по ликвидации украинского гадючника. Какие мысли должны быть у мужиков с передовой, часть из которых, как и тогда, восемь лет назад, подспудно ждет, что те самые «патриоты» возьмут верх, превратив все их усилия в пустое место?

Но правда, есть одно обстоятельство, которое всё же радует и дарует надежду. Дело в самом русском народе, том самом, который остро во все века жаждет справедливости. Лавина народного негодования, обрушившаяся на вышеуказанных граждан из числа «запутавшихся патриотов», не оставила никаких сомнений в том, что Россия всё ещё здорова и её организм всё ещё способен отличить хорошее от плохого, вступив с последним в борьбу. Все мы знаем о так называемой толерантности ― культурно-социальном веянии, сводящемся к показной терпимости к окружающим, но не все в курсе, что данный термин имеет медицинские корни. Толерантность ― это синдром привыкания организма к лекарственным средствам или к чему-то нехорошему, пришедшему извне. Чем сильнее синдром толерантности, тем хуже обладателю организма, толерантность демонстрирующего. Об этом стоит периодически вспоминать в ходе традиционного на Руси процесса великого всепрощения.

Что будет дальше?

Как уже было сказано ранее, «запутавшиеся патриоты» просто вернутся в Россию-кормилицу. Те, кто никуда не уезжал или уезжал, но быстро вернулся, ибо гастроли сами себя не отыграют, типа Макаревича, продолжат вести свою политику, но теперь чуть тише, потому что заработали новые законы об уголовной ответственности. Тут тебе и наказание за отождествление гитлеровской Германии с СССР. Тут тебе и наказание за клевету и очернение действий Российской армии. А теперь ещё поговаривают об ужесточении столь страшного для некоторых закона об иностранных агентах, включая запрет на получение государственной финансовой поддержки. Шестерни вертятся, но очень, как это обычно бывает на Руси, неспешно. Гайки продолжат затягивать, пусть и не так быстро, как хотелось бы многим из нас. А когда рано или поздно будут наведены порядки на федеральных телеканалах и в Министерстве культуры, то даже самый упоротый из либеральной тусовочки «запутавшихся патриотов» осознает тот простой факт, что не любить родину будет не только невыгодно финансово, но и вредно для здоровья.

Сергей Донецкий,
специально для alternatio.org

День Победы над милитаристской Японией и окончания Второй мировой войны

Сегодня, 3 сентября, в нашей стране отмечается День воинской славы России, посвященный Победе над милитаристской Японией и окончанию Второй мировой войны.


Несмотря на то, что Красная армия безоговорочно разбила вермахт, положив конец фашистскому Третьему рейху, что, в свою очередь, ознаменовало окончание Великой Отечественной войны 9 мая 1945 года, Вторая мировая продолжилась.

На Востоке все еще оказывала сопротивление милитаристская Япония, и нашей стране, выполняя свои обязательства перед союзниками, пришлось продолжить свое участие в самом кровопролитном противостоянии за всю историю человечества.

Стоит отметить, что пакт о нейтралитете, подписанный Москвой и Токио 13 апреля 1941 года, руководство СССР расторгло еще 5 апреля 1945-го. Советская сторона подчеркнула, что японцы были союзниками Третьего рейха, вероломно напавшего на СССР 22 июня 41-го года.

8 августа 1945 года до японского посла в Советском Союзе было доведено, что с 9 августа Москва будет считать себя в состоянии войны с Токио.

10 августа против японского милитаризма выступила и Монголия.

Как и было объявлено, 9 августа Красная армия перешла японскую границу. Через 5 дней советские войска прорвали оборону японцев и вышли на оперативный простор.

Что характерно, 15 августа по всей Японии было объявлено о решении правительства о безоговорочной капитуляции. Но, война на этом не завершилась.

Некоторые подразделения японской армии не стали подчиняться приказу высшего руководства и продолжили сопротивление. Между тем последнее продлилось недолго, 3 сентября маршал А.М. Василевский доложил И.В. Сталину о завершении японской кампании. При этом официально капитулировала Япония днем ранее. Подписание соответствующего договора произошло 2 сентября 1945 года на борту линкора ВС США «Миссури» в Токийском заливе.

В ходе данной операции потери противника составили более 700 тысяч человек, 640 тыс. из которых сдались в плен. Потери Красной армии составили 12 тыс человек – безвозвратными и 24 тыс человек – санитарных.

https://topwar.ru/225118-den-pobedy-nad-militaristskoj-japoniej-i-okonchanija-vtoroj-mirovoj-vojny.html

Где-то сейчас смеётся Шольц