Гарны девчины Львов организовали фотосесию с сбором средств для их вжопураненых войнов. Вот така благодарность героям Украины. Так собирают денжата на их леченье.
Результаты поиска по запросу «
Украина глазами
»
политика песочница политоты Україна украинство это... ляшко Колесо Генотьбы хохлы не могут в даты Я Ватник разная политота
И мальчики кровавые в глазах...
У небратьев наших меньших теперь есть свой "распятый мальчик". Распят вместе с родителями. Распят жесточайше, лично Путиным.
Забавная деталь - Ляшко настолько немоскаль-цэевропеец, что не может ничего сам написать по-русски.
У кровавого тирана длинные руки...
Оригинальный репортаж про мальчика, обратите внимание на дату.
Нюра Н.Берг Украина ЮГО-ВОСТОК Я Ватник разная политота
Отжыг недели. Кому войны, низких цен и очищенной совести? Налетай!
На брифинге нардепа и луганчанина Александра Ефремова в Верховной Раде журналисты (в основном, барышни) не захотели посмотреть на фотографии разбомбленных луганских станиц, не захотели категорически, с выражением презрения и ненависти на хорошеньких юных личиках, привычно перекошенных прокурорским пафосом. Казалось бы, гламурные девочки-куколки, которые живут в почти тысяче километров от событий, о которых безапелляционно судят, должны были бы посмотреть на документальные снимки. Но – нет. И не просто нет, а нет агрессивно и злобно. Отважно обвиняя и вынося приговор, но опасливо затыкая свои бойкие языки в тайные местечки организма на брифингах новой демократической власти.
Впрочем, никакой тайны в их мотивации нет. Когда ты уверен, что на востоке Украины людей, в общем-то, нет, а есть некий неразличимый конгломерат бандитов и террористов, гнусных совков без лиц, которые тяжелой гирей висят на ногах прекрасной европейской Украины, то зачем смотреть какие-то фото? Вдруг на них окажутся люди – разорванные, разбитые, угробленные в собственных огородах люди, не отличимые от их мам, пап, теток, дедов, которых они оставили на полонинах Западной Украины, когда ехали завоевывать столицу. А вдруг детские пальчики, которые отрезало осколком сброшенной на станицу бомбы, такие же как у их племянниц и братиков? И что тогда, придется признать, что освобождение от гирь на ногах прекрасной европейской Украины – суть людоедская, жесточайшая, садистская операция, и тогда не получится больше представлять ее компьютерной стрелялкой? Вдруг порвется выкоханный, выпестованный шаблон, лекало, по которому так удобно работать в украинских СМИ и жить в ладу со своей совестью – или что там у них вместо?
Вот эти девочки в Раде – пожалуй, самое страшное впечатление последней недели. Вот эти милые юные прокурорши, железными голосами выносящие приговоры и готовые оправдать любое скотство, любое преступление – именно они пугают больше всего. Ведь это новое, образованное, воспитанное на пресловутой мечте о великолепном европейском будущем, поколение, и оно отныне определяет повестку дня и смыслы новой украинской истории.
Они, читавшие жеманные тексты Андруховича и Дроздова, внимавшие спесивому кривлянию Карпы и напыщенному умничанью Яневского, перманентным визгливым истерикам Скрыпина и провокациям гапона Найема – они ведь точно знают, кто виноват и что делать. Единственный талант, которым природа оделила этих бойких, бесцеремонных, как правило, малограмотных хабалок – талант рвать жизнь кусками, даже если эта жизнь – чужая.
Сначала они, влекомые мытцями укрсучлита, играли в захватывающую и немного опасную сепаратистскую игру под названием «Донбасс бяка, пусть противный уходит, а?», потом концепция поменялась, и теперь игра называется иначе «Донбассяне бяки, пора выжечь их напалмом, но территория наша». И сепаратизмом больше не тянет, и прагматично, и сразу Европа.
Вся эта публика, наскакавшая стране страшную, неописуемо страшную войну, сегодня вполне довольна – лишь бы президент не объявлял больше этих противных перемирий, из-за которых исполнение вожделенной мечты было отложено на целых пять дней.
Что ж, радость барышень пока ничем не замутнена – СМИ жирно финансируются, будучи массово вовлеченными в информационную войну, и одновременно грантопровод не перекрыт, жизнь впереди представляется большим европейским праздником, который наступит сразу, как только будет завершена необходимая хирургическая операция где-то далеко от киевских ресторанов.
Но вот я вижу, как опрашивают на улицах столицы женщин средних лет и бравых старичков в новом патриотическом прикиде – вышиванка, соломенная рыбацкая панамка и иногда даже шаровары. Пэрэсичные киевляне, не хуже юных гиенок микрофона и планшета, массово дудят в одну дуду, охотно рассказывая журналистам, как поссорились со своей крымской и донецкой родней, заявив, что они там прихвостни Путина, и надо перекрыть им воду, газ, свет и, конечно, зачистить заподлицо. И как отказали своим луганским родичам в пристанище, когда они бежали от бомбежек, потому что те продались России. Ну, и, конечно, как они поддерживают власть в ее антитеррористической операции, которая должна быть максимально эффективной – в смысле, всех надо извести под ноль. Да, и Путина, Путина надо бы, конечно, расстрелять.
А вот звучит в эфире следующий вопрос к тем же поселянам – как, мол, вы относитесь к повышению тарифов? Плохо относятся, и цены им не нравятся, и тарифы нехороши, а впереди зима, и как быть с отоплением, ведь на него уйдет вся замороженная пенсия, и, похоже, жрать придется одну картошку и соления, если удастся запасти. Лекарства тоже купить не на что, - охотно жалуются на камеру озабоченные киевляне, только что игравшее желваками на тему немедленной зачистки Донбасса силами украинской армии, на которую ничего не жалко. Вот только, говорят киевляне, новые чиновники почему-то тоже все разворовали, в том числе и то, что мы посылали на армию своими пятигривневыми SMSками, а те, кто вопил такжитьнельзя, торгуют ворованными сухпайками и поставляют армии бронежлеты из жести. Айайай, кто же это делает?
Что ж, моя мизантропия полностью оправдалась в который раз.
Люди, которые согласны убить едва ли не пятую часть собственных сограждан - во имя того, чтобы им ввели внешнее управление, чтобы президент и Кабмин были механическими куклами, которых заводят даже не европейцы, что хоть как-то можно было объяснить евроинтеграцией, а американцы, заслуживают много большего, чем простое повышение тарифов и цен. Люди, которые полгода скакали и выли на майдане ради тотального уничтожения экономики собственной страны, потери части территории и гражданской войны, обязаны на собственной шкуре почувствовать плоды своего истерического скакания и своей дикой ненависти. Люди, которые совершенно теперь не возражают против людей Черновецкого в команде начавшего дерибан косноязычного Кличко, против вооруженных бандитов в масках на улицах, против передачи ГТС, с которой так припадочно носились все эти годы, иностранным компаниям; люди, которые охотно поддерживают феодализм и не против того, что олигархи наживаются на войне, а им самим приходится затянуть пояса до последней дырочки – должны, наконец, в полной мере ощутить ответственность за собственный кретинизм и чавканье из корыта украинских СМИ.
Каждый отдельно вполне может быть прекрасным, милым и добрым человеком, но вместе, в этой неистовой, лихорадочно злобной толпе киевляне, полтавчане, воляныне оказались морально и ментально искалеченными, превратившись в киборгов из антиутопических ужастиков.
Все это, наложенное на непонятно откуда взявшуюся спесь, идеи величия, демонстративно-агрессивный патриотизм, привело к тому, что в прежде прекрасной, доброй, цветущей Украине стал возможен апокалипсис 21-го века.
Собственно, никаких тайн больше нет. Цели определены, задачи поставлены. Территория зачищается посредством массовой деморализации населения, которое не может понять, почему бомбят школы и мирные станицы, жилые дома и больницы, хотя мотивация и замысел совершенно прозрачны – бомбят коврово, с единственной целью – заставить в ужасе и безысходности бежать с этой территории куда глаза глядят, оставляя мародерам свои жилища и желая только одного – выжить и спасти детей.
Больше никто не скрывает, что операция идет по американским лекалам, расписывающим действия карателей как сценарий голливудского блокбастера. Специалисты американского стратегического исследовательского центра RAND Corporation подготовили для Президента Украины Петра Порошенко документ, в котором даны подробные рецепты, скорее похожие на распоряжения. Рекомендовано расстреливать пленных ополченцев и сочувствующих им мирных жителей, помещать несогласных с политикой Порошенко в специальные фильтрационные лагеря. Предлагается отрезать Донбасс от всего остального мира: закрыть регион для въезда и выезда людей, прекратить поставку любых грузов, в том числе продуктов, гасить сигналы связи. Особо отличившихся в ходе силовой операции карателей предлагается вознаграждать конфискованным у мирных жителей имуществом. Авиаудары, все виды оружия, включая запрещенные, расстрелы мирных жителей, включая женщин. Адольф Алоизиевич с того света приветливо машет рукой и немного завидует – даже ему не пришло в голову все это делать на собственной территории.
Собственно, президент Украины следует этому сценарию неукоснительно и бестрепетно. Ему позволено считать население Донбасса вредной биомассой и зачистить от него зараженную территорию. Поэтому все картинки с убитыми детьми, разорванными женщинами, порубленными осколками стариками не могут тронуть сердце Порошенко, даже если бы оно у него было.
Президент открыто объявляет, что в Донбассе проходят тестирование новые виды вооружения и будут разработаны еще более передовые, особо подчеркивая, что это приведет к созданию новых рабочих мест, что крайне полезно для экономики и вызовет прилив патриотического энтузиазма у населения. И знаете? Я ему верю. Харьковчане вон клепают танки на заводе Малышева, точно зная, кто и где будет из них стрелять. А что делать – тарифы и цены, знаете ли, жить всем охота.
Новые виды информационной войны рекордными темпами осваивают и наши мытци вкупе с нашими же журналистами. Там вообще изумительно все прекрасно – и заказчик готов платить, и грантопоток не иссякает. Покорное теля, как известно, у двух маток сосет. Вот армия входит в изувеченный Славянск и убитый Краматорск. И тут же радость – СМИ сообщают о том, как радостные поселяне забрасывают солдат охапками цветов и ведрами черешни. Сбегали, споро сорвали с деревьев, по ходу сноровисто отряхивая осколки мин и стараясь не наступать на неразорвавшиеся снаряды, накосили охапки цветов – и вперед, к освободителям, радостно благодарить за выжженную землю. С другой стороны, когда вооруженный "освободитель" просит, намекая на фильтрационный лагерь или немедленный расстрел на месте "за пособничество", трудно ведь не изобразить радость, если ценой ей - твоя жизнь?
Фоток и видео сразу не было, но над ними кипит работа. Надо провести кастинг, проследить, чтобы актеры не выдали себя галичанской говиркой и улыбались естественно, без паралича лицевых мышц; выбрать натуру, чтобы без развалин на заднем плане, написать духоподъемный сценарий, обеспечить пейзан вышиванками, дать стецям с цеголками смету. Бюджет надо распилить ломтями, так что с бухты-барахты видео не выдашь. Но оно будет, не сомневайтесь.
Сейчас подтянется Станко с рассказами о палачах из ЛНР, Найем с сагой о величии украинской армии победителей. Эти полки работают лучше всех, не отнимешь – с огоньком и задором.
Все успеть, конечно, трудно. Кроме окормления карательной операции публицистическими духоподъемными текстами, нужно подмогнуть коллегам, творчески обосновывающим необходимость зачистки еще и Майдана. Все меньше о героях, все больше о бомжах и растяжках, грабителях и маргиналах, мешающих жить святому столичному народцу, ловящему новые концепции на лету. Те же, кто еще весной били в кровь противников майдановских баррикад в центре Киева, сегодня готовы растерзать обитателей того же шалмана – вот что значит правильное идеологическое сопровождение и регулярная многочасовая шустеризация охочих до позволенной ненависти потребителей.
Кстати, все готовящиеся перемены участи сначала обкатываются в текстах глубоко неупередженных журналистов. Читайте по губам - новая концепция заключается в том, что Европа более нам не друг, зря мы вообще туда вписались. Меркель вообще получает от бывших обожателей презрительны клички - она недостаточно ярко желает Путину и России катастрофы. Теперь уже открыто звучат призывы забить на слабонервных европейцев и ориентироваться только на США. Получи, ЕВросоюз, ассоциированного члена, зря ты не боялся.
По Майдану, где периодически пытаются вякать недовольные тарифами, тем временем расхаживают вполне сытые мордовороты - почему-то в бронежилетах, и вовсе не из жести. На вопрос – как же, мол, так, если армии не хватает, отвечают – у нас форма такая, ничего не поделаешь. Недовольных тарифами быстро урезонивают сотни, в перерывах метеля врагов их собственных феодалов-спонсоров-хозяев.
Кстати, последние опросы показывают, что на первое место по популярности вышла партия Ляшко. Пан Геббельс тоже приветливо машет рукой с того света и даже немного завидует – эх, ему бы ток-шоу и Шустера с пъятым каналом…
В таком неизбывном ужасе прошла еще одна неделя. На следующей, говорят, в Одессе начнется кинофестиваль. Самое же время для муз. Гламурное семейство Тигипок покажет пирдуха во время чумы. Понаедут российские братья наших мытцов, вот ужо наслушаемся…
Впрочем, это тема совсем другого рассказа.
Украина мова мифы разоблачение галичина песочница Я Ватник разная политота
Для всех забывших и скачущих, инфа к невеликому размышлению.
Украинизация на Украине продолжалась вплоть до 1938 г. — только в этом году русский язык стал обязательным для изучения в украинских школах.
Та-дам. Ха-ха. В общем смешно.
Украинофил Нечуй–Левицкий
Иван Семёнович Нечуй–Левицкий ( 25 ноября 1838, с. Стеблёв — 15 апреля 1918, Киев) — украинский писатель, публицист, соавтор первого украинского перевода Библии (с П. Кулишом и И. Пулюем). Украинофил.
Классик украинской литературы настаивал на том, что украинский литературный язык нельзя основать на «переходном к польскому» галицком говоре, к которому добавляют еще «тьму чисто польских слов: передплата, помешкання, остаточно, рух (да–да, это тоже не украинское слово – Авт.), рахунок, співчуття, співробітник». Указав на множество таких заимствований «аркуш», «бридкий», «брудний», «вабити», «вибух», «виконання», «віч–на–віч», «влада», «гасло», «єдність», «здолати», «злочинність», «зненацька», «крок», «лишився», «мешкає», «мусить», «недосконалість», «оточення», «отримати», «переконання», «перешкоджати», «поступ», «потвора», «прагнути», «розмаїтий», «розпач», «свідоцтво», «скарга», «старанно», «улюблений», «уникати», «цілком», «шалений» и много–много других, не хватит газетной полосы, чтобы привести все) Иван Семенович констатировал: это не украинский, а псевдоукраинский язык, «чертовщина под якобы украинским соусом».
Следует еще раз подчеркнуть: Иван Нечуй–Левицкий был убежденным украинофилом. Не меньше Грушевского и его компаньонов хотел он вытеснения из Малороссии русского языка. Но, стиснув зубы и скрепя сердце, вынужден был признать: этот язык все же ближе и понятнее народу, чем навязываемая из австрийской Галиции «тарабарщина».
Разоблачения Нечуя–Левицкого вызвали шок в "национально сознательных" кругах. На него нельзя было навесить ярлык "великорусского шовиниста" или замолчать его выступление. Грушевский попытался оправдываться. Он признал, что пропагандируемый им язык действительно многим непонятен, "много в нем такого, что было применено или составлено на скорую руку и ждет, чтобы заменили его оборотом лучшим", но игнорировать этот "созданный тяжкими трудами" язык, "отбросить его, спуститься вновь на дно и пробовать, независимо от этого "галицкого" языка, создавать новый культурный язык из народных украинских говоров приднепровских или левобережных, как некоторые хотят теперь, — это был бы поступок страшно вредный, ошибочный, опасный для всего нашего национального развития".
Грушевского поддержали соратники. Ярый украинофил Иван Стешенко даже написал специальную брошюру по этому поводу. В том, что украинский литературный язык создан на галицкой основе, по его мнению, были виноваты сами российские украинцы. Их, "даже сознательных патриотов", вполне устраивал русский язык, и создавать рядом с ним еще один они не желали. "И вот галицкие литераторы берутся за это важное дело. Создается язык для институций, школы, наук, журналов. Берется материал и с немецкого, и с польского, и с латинского языка, куются и по народному образцу слова, и все вместе дает желаемое — язык высшего порядка. И, негде правды деть, много в этом языке нежелательного, но что было делать?". Впрочем, уверял Стешенко, язык получился "не такой уж плохой". То, что он непривычен для большинства украинцев, — несущественно. "Не привычка может перейти в привычку, когда какая–то вещь часто попадает на глаза или вводится принудительно. Так происходит и с языком. Его неологизмы, вначале "страшные", постепенно прививаются и через несколько поколений становятся совершенно родными и даже приятными", — уговаривал Стешенко.
Однако такие пояснения никого не убедили. "Языковой поход" провалился. Грушевский и его окружение винили во всем Нечуя–Левицкого, якобы нанесшего своим выступлением вред делу "распространения украинского языка". "Приверженцы профессора Грушевского и введения галицкого языка у нас очень враждебны ко мне, — писал Иван Семенович. — Хотя их становится все меньше, потому что публика совсем не покупает галицких книжек, и Грушевский лишь теперь убедился, что его план подогнать язык даже у наших классиков под страшный язык своей "Истории Украины–Руси" потерпел полный крах. Его истории почти никто не читает".
Справедливости ради надо сказать, что "Историю Украины–Руси" не читали не только из–за языка. Это сегодня Михаила Грушевского объявили "великим историком". Современники его таковым не считали. Некоторые ученые в частных разговорах называли этого деятеля "научным ничтожеством". Но признаться в собственном ничтожестве Грушевский не мог даже самому себе. Проще было винить во всем Нечуя–Левицкого. И профессор затаил злобу».
Когда к власти пришла Центральная Рада, друзья Нечуй–Левицкого, который находился в бедственном положении и голодал, обратились к правительству Михаила Грушевского и, в частности, к министру просвещения Ивану Стешенко с просьбой о правительственной пенсии для бедствующего классика. Но не тут–то было. Великий историк не умел прощать обид. Не на высоте положения оказался и министр просвещения, которого Нечуй не раз упоминал среди тех, кто в угоду моде «калечил свой язык». Никакой пенсии от Украинской Народной Республики (УНР) Нечуй–Левицкий так и не дождался. В результате он умер "без присмотра" (читай — с голоду) в Дегтярёвской богадельне.
Украинизация на Украине продолжалась вплоть до 1938 г. — только в этом году русский язык стал обязательным для изучения в украинских школах.
Та-дам. Ха-ха. В общем смешно.
Украинофил Нечуй–Левицкий
Иван Семёнович Нечуй–Левицкий ( 25 ноября 1838, с. Стеблёв — 15 апреля 1918, Киев) — украинский писатель, публицист, соавтор первого украинского перевода Библии (с П. Кулишом и И. Пулюем). Украинофил.
Классик украинской литературы настаивал на том, что украинский литературный язык нельзя основать на «переходном к польскому» галицком говоре, к которому добавляют еще «тьму чисто польских слов: передплата, помешкання, остаточно, рух (да–да, это тоже не украинское слово – Авт.), рахунок, співчуття, співробітник». Указав на множество таких заимствований «аркуш», «бридкий», «брудний», «вабити», «вибух», «виконання», «віч–на–віч», «влада», «гасло», «єдність», «здолати», «злочинність», «зненацька», «крок», «лишився», «мешкає», «мусить», «недосконалість», «оточення», «отримати», «переконання», «перешкоджати», «поступ», «потвора», «прагнути», «розмаїтий», «розпач», «свідоцтво», «скарга», «старанно», «улюблений», «уникати», «цілком», «шалений» и много–много других, не хватит газетной полосы, чтобы привести все) Иван Семенович констатировал: это не украинский, а псевдоукраинский язык, «чертовщина под якобы украинским соусом».
Следует еще раз подчеркнуть: Иван Нечуй–Левицкий был убежденным украинофилом. Не меньше Грушевского и его компаньонов хотел он вытеснения из Малороссии русского языка. Но, стиснув зубы и скрепя сердце, вынужден был признать: этот язык все же ближе и понятнее народу, чем навязываемая из австрийской Галиции «тарабарщина».
Разоблачения Нечуя–Левицкого вызвали шок в "национально сознательных" кругах. На него нельзя было навесить ярлык "великорусского шовиниста" или замолчать его выступление. Грушевский попытался оправдываться. Он признал, что пропагандируемый им язык действительно многим непонятен, "много в нем такого, что было применено или составлено на скорую руку и ждет, чтобы заменили его оборотом лучшим", но игнорировать этот "созданный тяжкими трудами" язык, "отбросить его, спуститься вновь на дно и пробовать, независимо от этого "галицкого" языка, создавать новый культурный язык из народных украинских говоров приднепровских или левобережных, как некоторые хотят теперь, — это был бы поступок страшно вредный, ошибочный, опасный для всего нашего национального развития".
Грушевского поддержали соратники. Ярый украинофил Иван Стешенко даже написал специальную брошюру по этому поводу. В том, что украинский литературный язык создан на галицкой основе, по его мнению, были виноваты сами российские украинцы. Их, "даже сознательных патриотов", вполне устраивал русский язык, и создавать рядом с ним еще один они не желали. "И вот галицкие литераторы берутся за это важное дело. Создается язык для институций, школы, наук, журналов. Берется материал и с немецкого, и с польского, и с латинского языка, куются и по народному образцу слова, и все вместе дает желаемое — язык высшего порядка. И, негде правды деть, много в этом языке нежелательного, но что было делать?". Впрочем, уверял Стешенко, язык получился "не такой уж плохой". То, что он непривычен для большинства украинцев, — несущественно. "Не привычка может перейти в привычку, когда какая–то вещь часто попадает на глаза или вводится принудительно. Так происходит и с языком. Его неологизмы, вначале "страшные", постепенно прививаются и через несколько поколений становятся совершенно родными и даже приятными", — уговаривал Стешенко.
Однако такие пояснения никого не убедили. "Языковой поход" провалился. Грушевский и его окружение винили во всем Нечуя–Левицкого, якобы нанесшего своим выступлением вред делу "распространения украинского языка". "Приверженцы профессора Грушевского и введения галицкого языка у нас очень враждебны ко мне, — писал Иван Семенович. — Хотя их становится все меньше, потому что публика совсем не покупает галицких книжек, и Грушевский лишь теперь убедился, что его план подогнать язык даже у наших классиков под страшный язык своей "Истории Украины–Руси" потерпел полный крах. Его истории почти никто не читает".
Справедливости ради надо сказать, что "Историю Украины–Руси" не читали не только из–за языка. Это сегодня Михаила Грушевского объявили "великим историком". Современники его таковым не считали. Некоторые ученые в частных разговорах называли этого деятеля "научным ничтожеством". Но признаться в собственном ничтожестве Грушевский не мог даже самому себе. Проще было винить во всем Нечуя–Левицкого. И профессор затаил злобу».
Когда к власти пришла Центральная Рада, друзья Нечуй–Левицкого, который находился в бедственном положении и голодал, обратились к правительству Михаила Грушевского и, в частности, к министру просвещения Ивану Стешенко с просьбой о правительственной пенсии для бедствующего классика. Но не тут–то было. Великий историк не умел прощать обид. Не на высоте положения оказался и министр просвещения, которого Нечуй не раз упоминал среди тех, кто в угоду моде «калечил свой язык». Никакой пенсии от Украинской Народной Республики (УНР) Нечуй–Левицкий так и не дождался. В результате он умер "без присмотра" (читай — с голоду) в Дегтярёвской богадельне.
политика песочница политоты Украина много букв картинки Ватные вбросы Я Ватник разная политота
Зловещее молчание Запада.
Российско-украинский музыкант Макаревич получил удар, откуда совсем не ждал: его теперь травит даже Баку. И это уже совсем странно, потому что изоляция России, как известно каждому ребенку в элитном московском лицее, шагает по планете семимильно. Ну, Армению, понятно, на днях силой заставили идти в Евразийский союз, но Азербайджан-то…? Нам рассказывали, что это такая турецко-европейская страна, богатая нефтью и независимая от России. «И ты, Брут?!».
Однако гораздо любопытнее другое открытие, сделанное нашим перелетным скворцом уже в другой стране – в США. Нет, не подумайте чего презлого – там его пока не травят: Штаты еще держатся. Но его удивило другое, чем он, собственно, и хотел утереть нос российским травителям: дескать, вот вы там копия ломаете и музыкантов обижаете, а в Америке про вашу Украину молчат. Ну, то есть, «ни про Украину, ни про Россию вообще ни слова!». «И это, между прочим, так естественно...», добавляет музыкант.
В принципе, определенная естественность в этом есть. Особенно если вспомнить, что речь идет о стране, в которой только каждый шестой знает, где именно находится Украина. Разница с нашими страстями тоже понятна: представьте на секунду, что в Канаде захватила бы власть переворотом франкоязычная прокитайская хунта, которая бы стала тысячами мочить англоязычных граждан за несогласие с собой и нежелание размовлять французскою? Ну и как, долго бы молчала CNN?
Но сейчас не об этом. Штука в том, что Макаревич застал интересный момент, когда про Украину в Америке не молчат, а замолчали. Есть такой нюанс в русском языке. Ведь про нее еще недавно буквально гремели из всех независимых медиа-стволов. Поскольку это была передовая глобальной войны за ценности, за цивилизацию, за свободу, демократию и Макдональдс. И вдруг разом всё это куда-то подевалось – у них теперь в моде лихорадка, да настоящие террористы в Ираке. Ибо это вам не донецкие ополченцы, которых обзывал террористами безвременно покинувший оборону Украины Гелетей. Этих, иракских, поддерживали и оснащали сами американцы, поэтому они – лучшие террористы в мире, спросите бен Ладена.
Так вот теперь все кричат про Эболу и «Исламское государство», а про Украину – тишина. Однако зря наш певец так радуется – это какая-то нехорошая тишина. Во всяком случае, явно не та, которой стоит радоваться его сторонникам вне музыки. «Это ж-ж-ж неспроста», как говорил другой известный сочинитель песен. Кстати, я полюбопытствовал в европейских СМИ – и там тоже все резко ушло с первых страниц на задние. Хотя у них-то это под боком. Но и там – одна Эбола да «ИГ» в топах. А про Украину скупо, как Саид в «Белом солнце пустыни»: «Стреляли».
Момент действительно интересный. Знаете, как объясняют «молчание ягнят» сами американцы вне мейнстрима? «В последнее время мы не так много читаем об Украине, не правда ли? С неприличной скоростью, наряду с другими наиболее важными событиями последних нескольких лет, она совершенно исчезла со страниц наших газет. И на то есть причины: Вашингтон потерпел еще одно поражение, на этот раз – весьма серьезное. А мы, американцы, не можем говорить о поражениях и провалах, если речь идет о наших собственных поражениях и провалах».
Приехали. У нас тут разворачивается очередной акт Мерлезонского балета на тему «всё слил», а у них, оказывается, у самих не слава Богу. Ведь вам у нас каждый второй блогер скажет, что Путин увел войска, всех бросил, всё сдал, не пошел на Харьков и Одессу, так чего ж там не трубят о победе демократии, а ушли в полный игнор и Эболу? Это как понимать?
Тут, видимо, надо вспомнить, что именно нам говорили участники первого акта того же балета еще весной-летом. А говорили они: Новороссии надо бы до холодов продержаться, в любой конфигурации. Так и случилось: «оглянуться не успела, как зима катит в глаза». И тут Америка и Европа, как по команде, резко поскучнели на украинскую тему. Попрыгунья Украина метнулась к своим новым богатым друзьям:
«Не оставь меня, кум милый!
Дай ты мне собраться с силой
И до вешних только дней
Прокорми и обогрей!» -
«Кумушка, мне странно это:
Да работала ль ты в лето?» -
Говорит ей Муравей, аплодируя в Конгрессе США.
А куме не до работы было – у них такая революция, такая борьба с коррупцией, такой антитеррор славный по всем азимутам – до работы ли? И вот, как всегда неожиданно, подошла осень. Однако если кто-то вдруг подумал, что Украину тупо сдали на замораживание России, то дело вовсе не в этом. Все намного хуже: Украина просто стала неинтересна. Про нее не говорят, потому что Эбола и «ИГ» для них теперь действительно важнее. Макаревич абсолютно прав. Из Украины теперь больше не высосать ничего, кроме проблем.
А «молчание Запада» характеризует тупик, в котором он оказался. Когда призу уже сам не рад – без Крыма, с гражданской войной и экономическим минусом. При том, что Путин имеет полное право за Украину не отвечать и не платить. Ведь ставка была именно на то, что ему очень хочется подчинить, вовлечь во все свои таежные союзы и медвежьи объятия. А оказалось, что это все – вопрос цены. Украина без Крыма, Дня Победы и прав русских не является «целью любой ценой» для России. В таком состоянии она – не брат, а обуза и головная боль (сердечной болью она останется для нас при любых отношениях – чай, не чужие…).
Да, возможно, мы сами упустили за четверть века, что там вырастили поколение русофобов (а мы могли и хотели на это влиять? где чаще бывали наши политики и политологи, что властные, что антивластные – в Ницце или в Харькове?). Но блицкригом на Житомир эта проблема не решается. Если нам это и правда нужно (а то ведь, чем лукавый не шутит – и понравится жить без некоторых небратьев), мы пойдем другим путем. И есть ощущение, что молчащие ныне и присно Европа и Америка сами помогут растить на Украине уже другие, более трезвые поколения. Без эйфории: «нам бы только от России отделаться, а там – заживем!». Спросите Марин ле Пен, о чем сейчас думают настоящие европейские националисты. А не те ряженые в вышиванках, на чьей русофобии банально сыграли, чтобы использовать против интересов собственной страны. Впрочем, что-то мне уже сейчас подсказывает, что следующие майданы, похоже, не будут «евро»…
источник
