Красно чёрный флаг

Оппозиция требует покарать народ. Но просит себя с ним не ассоциировать

Владимир Корнилов

Российские либералы — удивительные создания. Они могут с надрывом призывать кары небесные для своего государства, страны, народа, но, когда доходит до дела, искренне не понимают, почему эти же кары обрушиваются и на них. "Как же так? А меня за что? Какое отношение я имею к этому народу?" — так и звучит в каждом возгласе этих людей. Чем-то напоминает сказку о Мальчише-Плохише: "Я же свой, я буржуинский! Я только штаны подтяну".

История с российским финансистом Андреем Мовчаном, давно перебравшимся в Лондон, и примкнувшей к нему Ксении Собчак — ну просто точная копия этой же сказки. Буквально на днях Мовчан публично заявил: "Хочется надеяться, что Запад наконец сможет ответить на то, что происходит, в том числе масштабными экономическими санкциями, которые действительно могут сломать российскую экономику". Обратите внимание: он не просто предсказывает эти жесточайшие санкции, он очень на них надеется.

Одновременно Мовчан признается (сохраняем стиль первоисточника): "Это тот редкий случай, когда я хотел бы <…> увидеть самые тяжелые санкции в отношении России — включая эмбарго на экспорт ресурсов, остановку платежных систем, конфискацию резервов и прочее. Преступников надо остановить, как бы больно это ни было". Ну что ж, позиция спорная, далеко не патриотичная, однако это позиция. Ведь фраза "как бы больно это ни было" подразумевает, что ее автор фактически вызывает огонь на себя, он тоже готов на своей шкуре испытать гнет самых страшных санкций для России и ее граждан, даже находясь в Лондоне.

Но вдруг этот же человек заявляет: "Меня очень волнует вопрос очевидных санкций на россиян, не имеющих никакого отношения к российской политике или даже активно ей оппонирующих. Дело даже не в справедливости, а в том, что ограничение депозитов россиян за рубежом и запреты на выдачу виз играют прямо на руку Кремлю. Я думаю — возможно, среди нас есть те, кто может донести эту информацию до принимающих решение в Великобритании, ЕС и США лично или через медиа". Именно с этим мнением и солидаризировалась Собчак.

Вот как, оказывается, "очевидные санкции на россиян" не должны распространяться на тех, кто "активно оппонирует" российской власти. И в самом деле, какие же они россияне? Многие из них сейчас даже хештеги запускают "Мне стыдно быть русским". На что метко ответила Маргарита Симоньян: "Если вам сейчас стыдно, что вы русские, не волнуйтесь, вы — не русские".

Они бы и не волновались по этому поводу, себе-то они давно это уже доказали. Но для Запада мы ведь на одно лицо, там даже смотрят не на паспорта, там все больше обращают внимание на фамилии и происхождение. И это часто приводит в тупик бывших наших, давно уже перебравшихся в Лондон или другие традиционные места обитания российского бомонда.

Взять, к примеру, эпатажного бизнесмена Евгения Чичваркина, вот уже 13 лет находящегося в бегах. Уж как он старался критиковать российскую власть, организовывал какие-то акции у нашего посольства в Лондоне, из кожи вон лез, доказывая в британских СМИ, что он "свой, буржуинский". Когда же зашла речь о наказании русских, Чичваркин растерянно заговорил: "Вы спрашиваете, что вы должны сделать, чтобы наказать Владимира Путина? Я отвечу — наказать лично Путина, а не людей, которые живут здесь в течение 15 или 20 лет. Так нельзя, и если какой-то олигарх, который живет здесь, будет наказан за Путина, то Путин скажет: "Да, я был прав, они враги. А теперь забирайте деньги, сворачивайте инвестиции и возвращайтесь домой в Россию". Кто победитель? — Путин". Вот и Мовчан с Собчак сейчас о том же.

Или взять в пример бывших наших бизнесменов, давно уже осевших в "Лондонграде" (как любят называть русский Лондон британские СМИ), легализовавшихся там, получивших подданство ее величества и потративших немало средств на доказывание своей "буржуинскости". Уж как ни старается бывший топ-менеджер скандальной нефтяной компании ЮКОС Александр Темерко, разыскиваемый в России за крупные хищения, убедить лондонские элиты в том, что большего британца найти сложно (он всюду называет себя даже не российским, а "рожденным на Украине" бизнесменом). Он уже потратил немалые средства на спонсорство Консервативной партии. Он направо и налево раздает интервью, критикуя "российский режим". Ну то есть британской элите сложно заподозрить, что он не "свой". Однако периодически в парламенте возникают "русские доклады", которые обвиняют тори в том, что те принимают "кремлевские деньги", где обязательно фигурирует фамилия Темерко. А недавно правительство похоронило амбициозный энергетический бизнес-проект под нажимом СМИ, указывавших на его связи с Россией из-за того, что в нем участвовал, в частности, тот же Темерко.

Вот и сейчас беглый олигарх дал пространное интервью для газеты The Times, в котором он доказывал, что он "один из самых жестких критиков Путина" (ну да, "я же свой, буржуинский!"). С надрывом в голосе (так журналист утверждает) Темерко настаивал: "У нас есть выбор. Или мы защищаем демократию, или мы защищаем российские деньги". Забавно слышать это от человека, чьи деньги британские СМИ и называют упорно "российскими", что, в общем-то, и верно, учитывая их происхождение и попытки наших правоохранительных органов вернуть их обратно.

А представьте, каково бизнесмену Евгению Лебедеву, который не просто давно уже врос в лондонскую элиту, но даже получил титул барона Сибирского и стал членом палаты лордов. Уж как британские газеты, принадлежащие ему, ни поливают сейчас Россию, уж как он ни старается доказать свой критический подход к российской власти, а сейчас, с новой волной антироссийской истерии на Западе, СМИ вновь обрушились на британского премьера с требованием отказаться от "русских денег", постоянно упоминая фамилию Лебедева. The Times в статье о том, что отныне национальной задачей Великобритании должно быть отстранение от власти Владимира Путина, категорично пишет: "Больше не должно быть вечеринок выходного дня для Бориса Джонсона в итальянском палаццо Евгения Лебедева. Тот стал британским гражданином, владеет лондонской газетой Evening Standard, которая поддержала Джонсона в борьбе за лидерство в партии тори, стал сейчас пэром и не ассоциируется с Путиным. Но его отец, Александр, сделал свое состояние в путинской России". Вот и все, какие еще нужны обвинения? Опять-таки как в сказке: "Так ты, Плохиш, в буржуинство стремишься? Выполнишь очередное задание — запишут тебя в буржуинство". А пока не сметь подходить к нашему премьеру, каким бы бароном ты ни был.

Сейчас, в разгар кампании по денацификации Украины, люди, давно уже объявившие себя "совестью нации", как только ни стараются доказать Западу, что к этой нации они не имеют никакого отношения. Они внезапно воспылали любовью к миру, хотя в течение восьми лет в упор не замечали войну на пороге России, в Донбассе. И сейчас они брезгливо морщатся, когда им напоминают об этой трагедии. "Мне Apple Pay важнее вас, м***ков, орущих про восемь лет", — возмущается актер Денис Косяков. То есть аосемь лет войны, жертвы среди детей Донбасса, геноцид нескольких миллионов русских — все это ничто на фоне удобств безсанкционной жизни. Но вот когда Россия начинает пресекать этот геноцид, вот тут мы сразу же "за мир во всем мире" и за Apple Pay в кармане.

Примерно так же отвечал и Мовчан, когда его читатели в Facebook привели ему фото Аллеи ангелов в Донецке с фамилиями младенцев и детей, погибших там за восемь лет обстрелов и авианалетов со стороны Украины, напомнив ему: "Про них вы не писали". На что раздраженный финансист ответил: "А должен был? Писать, как путинский режим устроил бойню на Донбассе и погибли дети? И вы стали бы читать?". Ага, то есть и здесь "путинский режим" виноват? Это его бомбардировщики наносили удары по городам Донбасса? Странно, почему же на этих самолетах красовались сине-желтая символика и трезубцы?

Теперь наши "совестливые" либералы активно призывают Запад наказать Россию. Причем заметьте: и власть, и простых россиян! Страдать должны все, но вот для себя эти же люди требуют справку об освобождении от санкций. Как они себе это представляют, сказать сложно. Видимо, ты должен будешь предъявить в ближайшее консульство США три заверенные нотариусом публикации с критикой действий российской власти на Украине — и тогда уполномоченное лицо выдаст тебе вожделенный документ. А с ним ты уже должен идти в представительство Apple, где персонально на твой смартфон должны будут установить необходимые приложения. Так это должно работать, с точки зрения Собчак и Косякова? Или тебе должны будут выдать документ, с помощью которого ты сможешь летать через воздушное пространство России на западных лайнерах, даже если они летать здесь больше не будут?

Свое видение решения этой страшной проблемы для наших либералов предложил российский блогер Илиас Меркури. Он полагает, что Запад может ввести три списка для граждан России. Основной массе просто все запретят. Во втором списке, называемом "Белой костью", будут деятели культуры, "кто подписался за Зеленского". А третий будет называться "Russischer Ordnungsdienst" ("русские надзиратели"), "куда в основном войдут сотрудники ФБК* (запрещенная в России экстремистская организация — иноагент) и прочие несистемные оппозиционеры. Для них же цена на туалетную бумагу не изменится, где бы они ни находились. И еще обещали по 75 евро в неделю на мелкие расходы. Так что Мовчан и Собчак зря беспокоятся. Все уже продумано", — пишет Меркури.

Ну а что, иначе ведь не решить ту жуткую дилемму, перед которой оказались "люди со светлыми лицами", которые теперь вдруг стали пацифистами и требуют наказать всех россиян, кроме самих светлоликих, активно доказывающих: "Я же свой, буржуинский". Они никак не могут понять, что на Западе сейчас раздувается настоящая русофобская кампания. Там громят русские рестораны, сжигают русские флаги, совершают акты надругательств над памятниками русским героям. И если кто-то из них думает, что, помогая в разжигании этой кампании, они смогут оказаться в стороне, они глубоко ошибаются. Бить-то будут не по паспорту. Мы все для Запада на одно лицо. За справкой об освобождении от санкций не спрятаться. Как это ни печально осознавать либеральной тусовке.

*Запрещенная в России экстремистская организация — иноагент.

https://ria.ru/20220227/oppozitsiya-1775332135.html

Дед с Хмельницкого взорвал атомную бомбу(про галичан, вирус, патриотов)

Облава на «мясо». Личные впечатления

Живя в жирном благополучием Киеве, сложно представить себе все те ужасы, которые происходят в стране. Фронт и вообще все боевые действия они как бы на соседней планете, и сидя в тылу, их очень тяжело прочувствовать. А вот те насильственные развлечения, которые украинско-нацистская власть предлагает обывателю в городах и селах, как раз воспринимаются людьми как зло, которое они непосредственно видят и морально фиксируют.

Видео с фронта, они какие? В основном это или стрельба куда-то, или показ пленных, раненых, трупов. Иногда, в сеть попадают реальные кадры боя с беспилотника, с высоты птичьего полета.

И вот тут очень интересный нюанс различия природы насилия в бою и природы насилия полицаев на улице. В бою у обеих сторон есть как средства защиты, так и нападения. Так же в бою, если кто-то оказался рядом, то просто обязан прийти на помощь, поддержать огнем, отвлечь внимание на себя, ломануться в гущу на БМП, чтоб вывезти раненых. И вообще любой бой можно рассматривать как Суд Божий. Но все вышеперечисленное мы в нацистском тылу не увидим.

Полицайское насилие совершается множеством против одного безоружного. В публичном месте, где люди, смартфоны, видосики. Где куча мужчин и женщин, родители и дети смотрят и получают эмоции от того, как происходит «казнь». У любого бойца на фронте есть возможность защититься, есть возможность уйти в Вальхаллу, есть возможность сдаться в плен. И все варианты — с гигантским количеством оттенков.

В ловле же живого товара таких нюансов нет. Во враге на фронте видят врага. Тут же — «кусок мяса», жертва, которую надо принести на алтарь главному клоуну Украины. И жертва должна быть еще живой, трепыхаться, иначе как он сможет провести над ней все свои ритуалы глумления по обращению в бандерлога?

Но как бы все это не выглядело в сети, как бы все это не выглядело со стороны, с противоположной улицы или из окна пролетающего мимо автомобиля, но находиться внутри кольца облавы — та еще гадость.

Итак, суть истории. Есть у меня родственница. Жила в одном районном центре на юге. До начала СВО работала доктором. Имела погоны медицинской службы. Когда год назад все началось, схватила в охапку детей, в машину, и в темпе вальса они пересекли ближайшую границу. За два дня добрались до Германии, где их встретил прилетевший из Африки муж.

В районном городке у нее остался дом и квартира. И вроде бы с ними все нормально, под присмотром соседей, но все же она попросила меня съездить туда и оценить ситуацию. Особенно настаивала сделать это перед двадцатыми числами февраля сего года, так как там у них все уверены, что вот-вот должно начаться что-то невообразимое.

Тратить два дня на выполнение ее просьбы то еще удовольствие, но поскольку она единственная из родни на свободе, кто несколько раз уже выражала готовность принять мою жену и детей у себя (знает немецкий, английский — нашла там работу и жилье), — собрался и поехал. Когда начнется бойня в Киеве, буду ее просить о гостеприимстве для своих.

Поскольку на Украине очень дешевый бензин (дешевле в Европе за январь только в Белоруссии, России, Словении, Турции и Великобритании) — поехал на маршрутке.

До городка добрался после обеда. Как во многих районных центрах страны, привокзальная площадь превратилась в своеобразный базар, автовокзал, шалман, на котором круглосуточно кипит жизнь.

Несмотря на иллюзию открытого пространства, с площади можно было уйти только тремя путями.

Вышел из маршрутки и зашел в туалет, который стоял в стороне, на краю площади. Это, наверное, спасло меня от первой волны облавы так называемых штурмовых групп. Выйдя из здания туалета и поняв, что все происходит прям как в фильмах про СС, сделал вид, что это меня не интересует, повернул в сторону ближайшего выхода с площади, до которого было метров десять, и пошел спокойным уверенным шагом. Но сразу за крайним ларьком наткнулся на внешний периметр оцепления.

Сотрудники центров комплектования и соцподдержки (так называются декоммунизирорванные военкомиссары) вместе с полицаями, наверное, уже собаку съели в умении проводить загоны, облавы и хомутание. На каждом выходе из площади была группа из шести-семи сержантов с офицером и так же один-два полицая в офицерском звании. Все в бронежилетах, но без касок. У двух или трех автоматы, у остальных пистолеты.

Проезды были перекрыты изъятыми у частников микроавтобусами (из них одна городская маршрутка из областного центра) с черными военными номерами.

Внутри же периметра работали, как я уже их назвал, штурмовые группы. Проверяли документы (паспорт и военник). У кого таковых не оказалось — приглашали в автобус. Никто не сопротивлялся, так как визуально общее количество участников облавы подавляло: было около 50–60 псов в форме. (Это как раз пересекается с информацией, что каждый военный комиссариат имеет одну роту охраны из 100–120 местных блатных.)

Выходя с площади и понимая, что встречи с оцеплением не избежать, я продолжил идти в том же направлении и с той же скоростью. Ко мне обратился кто-то из военных. Я сделал вид, что не замечаю его. Хотя на самом деле было просто противно с ним общаться, останавливаться и делать вид, что признаешь в нем человека.

Но когда окружили со всех сторон, тут уже хочешь — не хочешь, а вынужден слушать его и отвечать на его вопросы, показывать документы. Из них у меня был только паспорт и идентификационный код. Правда, вместе с паспортом лежала также доверенность, подписанная одним из укронацистских бонз.

Не знаю, что сработало в мою пользу, то ли его подпись, то ли служебное панское превосходство, то ли отсутствие страха говорить на русском языке с вооруженным представителем власти. Кто знает. Хотя все возможно намного проще. Уже потом, анализируя минутный разговор, пришел к выводу, что первое, что интересовало моих интервьюеров — прописка и название военкомата. Скорее всего, увидев город Киев в документах, они поняли, что даже выписав мне повестку дело они как бы сделают, но вот палки показателя не получат.

Поэтому старший отдал документы сержанту, сказал ему еще раз посмотреть их внимательно, а вся группа обошла меня и двинулась в сторону уже собранной большой толпы военных и гражданских в центре площади.

Дед-сержант с красно-черным бандеровским флагом на плече (вместо государственного флага Украины) еще раз перелистал мои малочисленные документы, вернул и посоветовал в следующий раз иметь при себе их побольше, в том числе военник, а потом быстрым шагом пошел догонять своих.

Я же шел и шел. Прямо и прямо, пока через полчаса не обнаружил, что двух- и трехэтажные дома закончились, и я нахожусь в частном секторе. Прогулялся и хватит. Пора возвращаться в город. Подумал: хорошо, что не выпил пива, иначе мог бы вспылить и сейчас бы уже лежал на дне маршрутке в кровавой луже. А с другой стороны, скоро станет еще хуже. Сейчас комиссары и полицаи работают за показатели, чтоб самим не отправиться под Бахмут (Зе, кстати, уже распорядился нерадивых отправлять на фронт, а вместо них за работу с документами сажать военных калек). Но если олимпийское спокойствие Кремля относительно ситуации на фронте вызвано именно гигантскими потерями укровермахта, то уже совсем скоро на улицах, в магазинах и больницах людей не будут крутить, а просто направив автомат в живот набивать ими грузовики и как тушки отправлять в мясорубку. И никто не будет спрашивать ни прописки, ни имени, так как пойманная жертва проживет не долго. За день доедут, а утром в бой и все: нет человека — нет проблемы. Зачем тогда соблюдать формальности?

Повернул к квартире родственницы. Шел, оглядывался, пытался почувствовать, что ждет за поворотом.

Первоначально хотел переночевать в местном дешёвом отеле, так как в дом родственница пустила квартирантов, а в квартире была какая-то сложная система, как включать электричество и воду. Но потом подумал, что раз по городу идет такой шмон, то, скорее всего, план по мясозаготовкам реально горит. А значит, стоящие на агентурной связи администраторы отеля сразу же стуканут, что у них чел без командировки, а встречаться второй раз с комиссарами и полицаями за день было уже выше моих сил.

В магазинчике в соседнем доме купил бутылку водки с перцем и закуску. Стресс и ощущение полного бессилия, безоружности накатывали все больше и больше.

Было стыдно, очень стыдно за то, что живу в этой гигантской тюрьме, из-за собственного безделья, из-за враждебной среды, и что этот ад на сковородке может длиться вечно.

Пришел на квартиру родственницы. Видно было, что в спешке уезжали, но все же старались аккуратно складывать вещи. Соседка, у которой я взял ключ, сказала, что после того как включили отопление заходит в квартиру каждый день. Трубы и батареи родственница хоть и поменяла, но веры им нет. Помогла мне включить электричество и воду. Показала, где посуда. Дала соль и специи.

Сидел на кухне, готовил пельмени и тут начала тянуть левая рука. Сердце. Уже было не до алкоголя. Ходил, разминал ее, делал дыхательную гимнастику. Вроде отпустило. На привезенном с собой ноуте запустил игрушку в режиме, чтоб сама с собой играла, на телефоне новый фильм про войну с Игорем Петренко, и когда все шумело — нашел на книжной полке роман Гамбусино, который так и не прочитал в детстве. Все простое, аляповатое. Но тут же главное что? Ни о чем не думать. Забыть, где ты и кто ты. Запить падение. А если запить нельзя, то заглушить его.

Потом играл и смотрел кино до полуночи. А ночью, во сне тянул левый бок.

Уже когда набирал текст, товарищ рассказал, что с документами в военкоматах происходит разное. Они и раньше пропадали за деньги. Но вот то, что военкоматы стали превращаться в мини-крепости, — это факт. Охраняют, суки, списки.

Но, опять же, проблема в том, что комиссары-то списки охраняют на работе, а живут-то они в городе, где также живут и их семьи вместе с семьями тех, кого они уже отравили на смерть либо собираются отправить. Поэтому и охрана, и перекрестное наблюдение друг за другом внутри комиссарской среды начинают давать сбои. Вот власть и вынуждена потихоньку менять военкомовских сотрудников на неместных некроманагеров, давно про…равших душу и положивших за Райх «куски своих тел» и душ, как поется в украинском гимне.

Сергей Климов,

Похоже, Темнейшего официально признали Богом-Императором.

Операция "Сине-жёлтое безумие": Моя благодарность свидомым патриотам единоУкраины )))!