Ежи по талонам

Исповедь россиянина... (по мотивам сказок укроСМИ)

Утро выдалось морозным, еще и пронизывающий ветер, свистел между домами. Но надо идти, подошла очередь получать талоны на интернет. Записывался еще в начале лета, пропустишь - еще полгода ждать...
Закутавшись в ватник, я повязал на шею вместо шарфика колорадскую ленту - без нее продуктовые талоны не дадут.
Помолился перед выходом из мазанки на портрет Путина, в левом углу избы, хлебнул на дорожку остатки марочного стекломоя, закусил енто вяленным ёжиком, присел на лавку, натянул последний писк валянной моды на намотанные фланелевые партянки, притопнул, эх хороши, экспортный вариант, валенки марки "ДОХОДЯГИ" последняя разработка ВПК, 2 года в очереди стоял, хоть на руках ходи, уж больно хорошие валенки...
Потом я задул лампадку, керосиновую лампу "коптилку", сделанную из артиллерийской гильзы, подпоясался ломом и вышел из покосившейся избы.
Кинул медведю в конуру старый валенок ( уже рассекреченную модель прошедшей 5-тилетки, теперь он мне не нужен) пусть сосет топтыгин, больше жрать нечего, перекинул через плечо балалайку и прадедовский вещмешок, с которым он с 1-ой мировой пришёл и пошел...
Над головой прошла эскадрилья штурмовиков, задрал голову: на Донбасс подумал я… Низко пошли однако, видимо к дождю...
Снял кроличью шапку и прижав руку к сердцу, спел гимн России... Вытерев накатившуюся от гордости скупую слёзу, мозолистой и грязной от мазута ладонью, поцеловав красную звезду на какарде, я натянул на голову старую
шапку, потеребив свою козлиную, немытую бородёнку, побрёл дальше по раздолбаной, просёлочной дороге в райцентер...
Вышел на главную дорогу, на раздолбаный танками "автобан" и окинул взглядом двигавшуюся на Восток колонну...
Раненые, убитые десантники и горные мотоциклисты понуро брели в Бурятию, таща за собой на верёвке дырявые танки с завязаными в узел стволами (в хозяйстве всё сгодиться, не оставлять ведь укропам столько металлолома) - тыщ десять ребятушек, прикинул я на глаз…
Каждый держал в руках паспорт, военный билет, георгиевскую ленту, флаг России, пачку секретных приказов об агрессии на Украину и два ведра угля, это такой чёрный камень который горит, вот удивятся дома в Бурятии этому чуду, сувенир с Донбасса.
Колонны военных, зрелище уже давно привычное глазу россиянина, каждый день тыщ десять-пятнадцать их проходит...
Посмотрел на ребятушек, перекрестил, дал им сухариков и вяленых ежей на дорожку, побаловал их домашними вкусняшками и побрёл дальше, трясясь от страха полной изоляции, думая при этом: и где же эти супостаты столько изоленты возьмут, что-бы нашу Россеюшку изолировать?
Дебилы однако енти англосаксы.
Уже смеркалось, а мне надо было ещё успеть в сельпо, до закрытия закупиться, трудодни свои отоварить...
По слухам должны были нелегальный, санкционный Фуа-гра и сыр Пармезан подвезти, нам без этого думаю уже не сдюжить, проклятые капиталисты всех на ентот деликатес подсадили, моя бабка из-за ентого недостатка сильно сдала, боюсь помрёт без сыра, паштета и разных там вустриц. А она у меня знатная валяльщица, наиважнейший человек в государстве рассейском, как же Россеи потом без валенок, не сдюжим наверно в лютые морозы...
И побрел я дальше к сельпо, через лес напрямую, через непроглядную тьму, мимо безчисленных бензоколонок, через заброшенные, чёрные поля залитые нефтью, покрытые местами клочьями разорванной экономики...
Из просеки в лесу на бреющем выскочил пассажирский Боинг «Эйр Америка», и петляя между хатами рванул на юго-восток, скорей всего в Индонезию... Они теперь так летают... Обидно, надеялся по пути поймать ежика на ужин, но теперь он их всех распугал…
Проходя через поля с нефтью я достал из запазухи еще не севший докризисный айфонь или "АФОНЮ" как мы его любовно называем , мне его тоже за трудодни дали и для продвижения российской пропаганды в интернете, для ентого нам дают БЕСПЛАТНО целых два ведра интернета в одни руки в месяц, на енту пропаганду, я вот давеча получать ходил, жаль одно ведро было дырявое, боюсь нехватит интернета на пропаганду.
Так вот я вытащил моего друга АФОНЮ и своими грубыми, заскорузлыми и трясущемися от стекломоя пальцами напечатал коммент: У НАС В МАТУШКЕ - РОССЕЮШКЕ ВСЁ ХОРОШО!!!

ПЛЯЖ / Green Tea

Моросил унылый февральский дождик.
Подняв воротник ватника, я сидел в блиндаже, наспех выкопанном на сочинском пляже и накрытом лежаками в три наката, прислушивался к шуму прибоя и курил самокрутку из водорослей. Рядом, у тёплой буржуйки, примостились ещё два бойца из городского ополчения, наспех собранного в тревожном ожидании захода в Чёрное море британского суперэсминца «Даймонд», посланного говорить с позиции силы.
Ничего больше противопоставить ударной мощи 114-миллиметрового орудия эсминца, двум его 20-миллиметровым зениткам и одному палубному вертолёту с вертикальным взлётом, Россия, ослабленная смертельными санкциями, уже не могла.
Всю регулярную армию Генштаб РФ, напуганный развёртыванием четырёх многонациональных батальонов НАТО в Прибалтике и Польше, выдвинул на западные рубежи, где армия лихорадочно окапывалась сапёрными лопатками, готовясь к обороне. Авиация без высокотехнологичных украинских запчастей стояла на аэродромах, военные корабли и атомные подлодки стеснялись выходить в море из-за своих дымящих труб, картон всех танков размок под дождём, а стратегические ракеты были ржавыми и безнадёжно устаревшими. Исправно работали лишь одни бензоколонки.
Хмурый, не спавший пятые сутки, замполит заглянул в блиндаж, выдал нам один на троих АК-47, пулемёт «Максим» из местного краеведческого музея, три банки ежей в томатном соусе, фронтовую газету «Курортная правда», сказал: «Держитесь, парни!» и ушёл проверять остальные береговые укрепления.
Ещё у нас была лодка с вёслами, фонариком и двумя гранатами, специально приспособленная для перехвата эсминцев НАТО.
– Других кораблей у меня для вас нет, – выдавая лодку, сказал нам седой контр-адмирал и заплакал.
Я открыл газету и рассеяно прочитал передовицу под названием: «Крепить дисциплину в войсках – первоочередная задача!». В ней говорилось о неком рядовом Тугулове, потомственном охотнике из Улан-Удэ, который, прослышав, что напротив их окопавшейся части бегают какие-то леопарды, взял сапёрную лопатку и ушёл ночью в самоволку, а утром притащил в расположение части изумлённого польского танкиста, пояснив: «Однако леопарда поймал, разделал, а в нём ещё живой человек был. Не успел его зверь переварить, однако». Спасённый поляк непрерывно икал и вздрагивал, а вынуть из его онемевших рук танковый штурвал оказалось задачей не из простых.
Я дочитал, поднялся из блиндажа на пляж, вдохнул свежего морского воздуха и посмотрел в звёздное небо. По небу стремительно двигалась сияющая звёздочка.

– Украинский сверхзвуковой дирижабль с изменяемой стреловидностью гондолы, – услышал я и обернулся.
Ополченец Володя тоже поднялся подышать свежим воздухом и тоже смотрел в небо.
Володя работал сисадмином в супермаркете и хорошо разбирался в военной технике, так как на работе читал все военные сайты подряд. Больше делать в супермаркете ему было нечего, так как тот уже два года торговал только сухарями, водкой и морожеными воробьями. В конце каждого месяца Володя обменивал свои трудодни на талоны на интернет и как-то перебивался.
Из блиндажа высунулась голова ополченца Ашота. В счастливом досанкционном прошлом, когда в России ещё было мясо, Ашот держал шашлычную на центральной набережной. Он поправил съехавшую набок будёновку и взволнованно сообщил, что по рации передали, что в нашем квадрате замечен катер миссии ОБСЕ, который шёл из Мариуполя в Босфор, заблудился и просит причалить к нашему пляжу. Через минуту, в километре от берега взлетела чья-то тревожная красная ракета.
Вскочив в шлюпку-перехватчик мы стремительно погребли к волнорезу. В руках, на всякий случай, я держал гранаты. Метрах в ста мы увидели катер, который стремительно мчался на волнорез со стороны моря.
– Стой, брат! – закричал катеру Ашот, отчаянно размахивая включённым фонариком. – Тут волнорез бетонный и с острыми ракушками!
– Бесполезно, они ничего не видят и не слышат, – грустно сказал я. – Они же из ОБСЕ.
Катер на полном ходу налетел на волнорез, сделал пируэт в воздухе и развалился на части.
Пятеро сотрудников миссии барахтались в воде среди плавающих вокруг долларов, евро и гривен, отчаянно вопя: «Хелп!»
Пришлось вылезать из лодки и брести по пояс в холодной воде, чтобы спасти тонущих людей.
Уже когда они грелись в блиндаже у буржуйки, с аппетитом уплетая ежей в томате, я молча показал им кучу мокрых денег и размокшие благодарственные грамоты от ВСУ за умелую артнаводку и коррекцию.
Они посмотрели на грамоты и сказали, что никаких грамот не видят. Потом присмотрелись и добавили, что деньги видят очень хорошо. Ашот показал им свой здоровенный кулак, спросил: «А это видите?», на что они решительно ответили, что у них дипломатическая неприкосновенность. Потом дружелюбно улыбнулись и вежливо поинтересовались координатами нашего блиндажа. Ашот застонал.

– Ара, оставь их, – вздохнул я. – Это же европейцы.
Всю оставшуюся ночь они перебирали гальку на пляже, раскладывая её по размеру и цвету, и недовольно косились на сисадмина Володю с автоматом.
Утром пришёл усталый замполит, посмотрел на идеальный уложенный пляж, удивлённо присвистнул и сообщил, что мы можем расходиться по домам, так как у эсминца «Даймонд» от слишком тёплой воды сломались обе его турбины "роллс-ройс" и вырубились все системы жизнеобеспечения, включая гальюны. Что суперэсминец стоит посреди Босфора и нехорошо пахнет, отпугивая туристов.
– И на западном фронте сейчас трудно, – сурово добавил замполит, поправляя пулемётные ленты на груди. – Одна наша рота стройбата заблудилась в темноте и случайно захватила Вильнюс. Теперь у них на иждивении два батальона НАТО и куча местных, а в роте почти не осталось ежатины.
Потом он вытряхнул из карманов сотрудников миссии ОБСЕ наворованную ими за ночь гальку, усадил их в полуторку и увёз в пыточные подвалы КГБ.
Я брёл домой и думал: «Как тяжело, когда с твоей страной говорят с позиции силы. Сил никаких нет».