Похоже на правду
Результаты поиска по запросу «
ВАТНИК ТУАЛЕТ
»
Я Ватник разная политота
Террористы из-за моря
После Великой Французской революции масса эмигрантов оказалась в
Европе, за пределами превратившегося в республику королевства. Они
участвовали в организации интервенци против Франции европейских держав,
служили европейским монархам, но и сами эмигранты поначалу были далеко
не балластом на содержании.
Они сформировали корпус Конде, в составе которого пытались вместе с прусской и австрийской армией силой вернуть к власти Бурбонов. Короткое время корпус Конде успел побывать
даже на русской службе.
Постепенно наиболее активные эмигранты
погибли в сражениях, остальные как-то устроились при европейских дворах и
вот тогда и только тогда "двор" графа прованского (будущего Людовика
XVIII) и его брата графа Артуа (будущего Карла X – последнего
представителя старшей ветви Бурбонов на французском престоле)
превратился в банду надоедливых и наглых приживал, кочующую по Европе,
так как в каждом очередном месте обитания от них пытались побыстрее
избавиться.
Державы даже не рассматривали их в качестве реальных
претендентов на власть во Франции. Лишь упрямство Наполеона, слишком
долго отказывавшегося от любого мира, по которому он должен был что-либо
уступить, случай и ловкая игра всех обманувшего Талейрана обеспечили
недолгую реставрацию Бурбонов. Причём Александр I, без согласия которого
эта афера не прошла бы, пожалел о данном согласии едва ли не на
следующий день после возвращения "ничего не забывших и ничего не
понявших" в Париж).
Русские революционеры всех мастей и оттенков, в
конце XIX– начале ХХ века черпали вдохновение в трудах западных
"прогрессоров", и в своих попытках "осчастливить" Россию ориентировались
на поддержку западных держав. Тем не менее, помимо внешней помощи, у
них была солидная база поддержки внутри страны, на которую они опирались
и которая позволяла им после захвата власти, при желании, проводить
политику, независимую от внешних центров силы.
Белое движение, а затем белая эмиграция могли вопреки желаниям и прямым требованиям
"союзников" по Антанте выступать за единую неделимую Россию, потому, что
также опирались на массовую вооружённую поддержку в своей стране.
Авот советские диссиденты последующих лет, как бы внутренне порядочны и
толковы ни были отдельные из них, боролись не против режима, как они
думали, а против Родины (отсюда и позднее прозрение Зиновьева: "Целились
в коммунизм, а попали в Россию"). Так произошло потому, что российская
послевоенная эмиграция (все её волны) не имела поддержки внутри страны,
которая могла бы сделать её относительно самостоятельным игроком,
выступающим за реализацию своего видения будущего страны и превращало в
простых наёмников любых врагов русского государства. Именно русского, а
не советского, Из диссидентов 60-х-80-х единицы вернулись в Россию после
распада СССР, большинство осталось на Западе и продолжило заниматься
единственным делом, которое смогли освоить – борьбой против государства
со столицей в Москве (как бы оно ни называлось и к какой бы системе ни
принадлежало).
Они в точности повторили судьбу поздней французской
эмиграции, потерявшей опору внутри страны (энергичные и умелые в
большинстве вернулись к Наполеону, проводившему политику примирения с
эмиграцией, на условии признания эмигрантами империи, остальные служили
русскому императору, как последнему независимому от Бонапарта монарху
Европы). "Непримиримая" эмиграция искала лишь армейский обоз, который
привезёт её в Париж вслед за армией любых интервентов.
Правда, позднесоветская эмиграция в основном и вовсе не планировала
возвращаться. Лишь единицы, как Солженицын или Зиновьев, готовы были
после смены режима вернуться на Родину и служить ей. Большинство же
реализовало свою мечту – вырвалось на Запад, который всегда считало
единственным пригодным для жизни местом. В лучшем случае они готовы были
приехать в Россию в командировку, в штате сотрудников западного
гауляйтера (поскольку такая работа должна была оплачиваться по двойному,
а то и тройному тарифу).
Именно поэтому, оторванные от корней, пытавшиеся стать "настоящими" американцами и европейцами, стыдившиеся своей русскости, позднесоветские эмигранты не смогли предложить России после распада СССР никакой позитивной программы. В отличие от
послереволюционных эмиграций, боровшихся за реставрацию "старого
режима", позднесоветские эмигранты, за редким исключением, боролись за
свой личный комфорт.
Нынешняя российская эмиграция в борьбе за личный комфорт, переплюнула
даже позднесоветскую. Британская Times пишет, что сбежавшие из страны
60 российских политиков, потребовали от НАТО продолжить кампанию террора
против России. Капания должна включать убийства политиков и лидеров
общественного мнения, поддерживающих текущий курс российской власти,
общую дестабилизацию обстановки в стране и неограниченные поставки
современных вооружений Украине.
Итак были эмигранты, которые сами воевали за свой вариант будущего своей Родины. Были эмигранты, которые готовы были обслуживать врагов своей Родины, в реализации их агрессивных
планов. Но это, пожалуй, первая эмиграция, которая требует от своих
зарубежных покровителей максимальной жестокости в отношении собственной
страны, обвиняя их в недостаточной эффективности.
Не просто бросить свою страну и сбежать на Запад (в конце концов, диссидентам
60-х-80-х западный образ жизни тоже представлялся родным и они к нему
тянулись), но подрядить тот же Запад на геноцид против своего народа, за
то, что "не оценил". Заметьте, они не собираются даже вернуться в обозе
врага, чтобы принять управление страной и вести её к своему пониманию
счастья. Они хотят, чтобы враг уничтожил не принявшую их страну и "не
оценивший" их народ – отомстил за их детские комплексы.
Любители проведения простых параллелей могут сказать, что современная украинская
эмиграция также не имеет опоры в совей бывшей стране, поддерживая Россию
в военном противостоянии. Но это замечание будет справедливо в
отношении лишь части украинской эмиграции.
Прежде всего потому, что значительная часть тех, кто покинул Украину, лишь
формально-юридически являются эмигрантами. На деле же они такие же
"эмигранты", как уехавшие в 1918 году на Дон (к Корнилову/Алексееву/Деникину) или в Сибирь (к Комучу/Колчаку) москвичи ипитерцы, проигравшие столицы революционерам и просто отступившие туда, где ещё оставалась Россия.
Те на Украине, кто считал себя русским
уехали потому, что дома националисты им сказали, что "Украина не Россия"
и "чемодан, вокзал, Россия". Русские вернулись из России, ставшей не
Россией, где их предки жили, когда она ещё была Россией, в Россию,
которая осталась Россией, и стали как и раньше работать на благо своей
Родины, которая для них и раньше была единой, от Варшавы до Японии и от
Белого моря до Чёрного.
Те же эмигранты (реальные эмигранты, для
которых Россия – чужая страна), кто до сих пор считает себя украинцами,
"русскими украинцами", "украинскими русскими" и прочими "не мышонок, не
лягушка…", хотят повторить фокус, благодаря талантам Талейрана удавшийся
Бурбонам. Они считают, Россия должна вернуть их к власти на Украине,
помочь стабилизировать ситуацию в политическом и финансово-экономическом
смысле и уйти домой, оставив им Украину, которую они вновь будут
бесконтрольно доить.
Но таких, по сравнению с волной покидавших
Украину с самого начала 90-х и до сих пор русских, крайне мало. Они
просто предельно шумные, пытаются заполнить собой всё информационное
пространство и убедить всех, что Украина не русская земля, населённая
русскими людьми, а место обитания неких "друзей русского народа",
которым положено самостоятельное государство. Накачивать же это
государство ресурсом должна для них Россия, потому как сами они хорошо
умеют отнимать и делить, но у них совершенно не получается прибавлять и
умножать.
Поэтому, в отличие от "60 русских политиков-эмигрантов",
просто требующих всех в России убить, а саму страну уничтожить,
хозяйственные украинские эмигранты-возвращенцы пытаются проявлять заботу
о будущем податном сословии и даже покрикивают на Кремль, что мол
слишком много будущих холопов убивают в рядах ВСУ, надо бы как-то
"погуманнее" воевать. Например, мобилизовать и отправить на войну
побольше русских, чтобы они своими жизнями и благополучием своих семей
оплатили ускорение процесса водворения на Украину бурбонизированных
возвращенцев и сохранили бы им побольше рабочих рук и прочего гибнущего
под бомбами имущества, которое возвращенцы уж точно найдут как и куда
пристроить.
Таким образом, лишь малая но предельно шумная доля из
тех, кто покинул Украину за последние 30 лет является эмиграцией в
классическом понимании этого слова. Это люди, рассматривающие Украину,
как отдельную страну и желающие при помощи России сменить в ней правящий
режим.
Подавляющее же большинство уехавших – обычные русские, для
которых Петербург и Владивосток такая же Родина, как Киев и Харьков.
Для них современная Украина – взбесившаяся, заболевшая сепаратизмом
часть России. Соответственно, сами сепаратисты подлежат нейтрализации, а
территории, по мере возможности, возвращению в лоно исторической
России, не как некая самостоятельная единица, а как обычные русские
регионы.
Для покинувших Украину русских СВО – гражданская война
против сепаратистов и поддержавших их интервентов и в этой войне Россия
не может не победить, поскольку точно так же, как позднесоветская
эмиграция, так же как 60 русских политиков-эмигрантов современности,
требующих от Запада перебить всех русских и уничтожить Россию,
украинские сепаратисты – люди, желающие жить на Западе и стать
"настоящими" американцами и европейцами. Захваченные ими и названные
Украиной исконные русские земли нужны им не как среда обитания, а лишь
как трамплин для прыжка на Запад, где эта псевдоукраинская общность
готова распасться на будущих поляков, немцев, американцев – кому где
"повезёт" устроиться.
Поэтому и в оценке русских и России сепаратисты совпадают с
60-ю русскими политиками-эмигратами. Они тоже требуют всех русских
убить, а Россию уничтожить, чтобы их не тревожили воспоминания о
собственном предательстве и чтобы ликвидировать даже эвентуальную угрозу
своему "западному будущему".
Малая, но крикливая группа украинских эмигрантов-возвращенцев, то это те же сепаратисты (отрекшиесяот русскости и видящие себя европейцами), но проигравшие борьбу за
существование более эффективным сепаратистам и теперь, поскольку тех
поддерживает Запад, желающих восстановить свои позиции при помощи
России, которой потом они, в точности, как восточноевропейцы,
постараются побыстрее указать на дверь, сами же моментально развернутся
на Запад, чтобы проводить ту же политику, что и нынешние сепаратисты.
Зеленский – классический пример. Пока у власти были другие – поддерживал Россию и
высмеивал бандеровцев, как только сам прорвался к власти, стал
бандеровцем, а с Россией развязал войну.
В общем, Украина (Малороссия), исторически будучи не более, чем российской провинцией,
делится не на бандеровцев и эмигрантов, а на русских и
сепаратистов-предателей, отличаясь в этом смысле от большой России
(Великороссии) только тем, что в Великороссии прозападные предатели
проиграли, а в Малороссии победили.
Предателей "исконно-русских" ипредателей сепаратистских не стоит разделять. Они нас не разделяют,
требуя от своих хозяев тотального террора против России, массовых убийств и войны на уничтожение. И их разделять не надо. Какая разница записан ли террорист и убийца в формально русский РДК или в формально украинский "Азов"? Их "где поймаем, там и будем мочить" - совершенно
интернационально, не отвлекаясь на определение цвета флагов и формы
черепа.
Это не более, чем реализация нашего права на самозащиту, как страны и народа.
Я Ватник разная политота
Россия: настоящие условия мира
Противостояние между Россией и США началось ещё в конце 90-х годов. Путин ещё не был президентом, а премьер Примаков уже разворачивал самолёт над Атлантикой, российские десантники совершали бросок на Приштину, а ельцинский Кремль выражал осторожное но недвусмысленное недовольство тем, что США нагло игнорируют законные интересы России.
При этом уже тогда Москва предостерегала от попытки построения однополярного мира.
Предостерегать, правда, было поздно – однополярный мир уже был построен, а США чувствовали себя настолько уверенно, что не обращали внимания на российское недовольство, позволяя себе просто игнорировать демарши Кремля.
В краткосрочной перспективе Вашингтон вроде бы ничем не рисковал – у России в конце 90-х явно не было сил для активного противодействия американскому гегемонизму. Но в среднесрочной и долгосрочной перспективе американцы просчитались. Этот просчёт не просто странен, он свидетельствует о глубоком интеллектуальном кризисе американской политической элиты.
Любой мало-мальски грамотный человек, не забираясь далеко в седую древность, только на примере попытки изоляции СССР (а по факту вычёркивания России из числа великих держав) в 20-е – 30-е годы ХХ века, совпавшего по времени с версальским унижением Германии победившими союзниками, сделал бы вывод об опасности отказа от учёта интересов временного ослабленной но не добитой великой державы.
Такие государства обладают огромным потенциалом, позволяющим им быстро восстанавливать силы даже после самых катастрофических поражений. Отказ партнёров от добровольного учёта их интересов, приводит к необходимости убедить их в неконструктивности такого подхода (в том числе и силовым путём).
Глупость американских политиков, пытавшихся вычеркнуть Россию 90-х из числа великих держав заключалась ещё и в том, что при всех внутренних проблемах, Россия оставалась наряду с США единственным государством, чей ядерный потенциал позволял уничтожить любого (одиночного или коллективного) военного противника. Доводить такое государство до крайности было предельно опасно. Но именно этим американцы и занялись с ранних нулевых.
"Революция роз" 2003 года в Грузии, "Оранжевая революция" 2004/05 годов на Украине и прочие удавшиеся и провалившиеся мятежи на постсоветском пространстве, вплоть до попытки "Болотной революции" 2011-13 годов в России и украинского вооружённого переворота 2014 года являлись попыткой "сдерживания" России, лишения её влияния даже в приграничных с ней странах, формирования антироссийского блока постсоветских стран, который должен был выступить своего рода подпираемым коллективным Западом, но не входящим в его состав, санитарным кордоном, блокирующим политические инициативы, а главное возможность экономического развития страны. Такой "кордон" если что и в бой с Россией послать не жалко – не своё и воевать за него самим не нужно.
Идея заключалась в том, чтобы от Балтики до Чёрного моря, от Чёрного моря до Каспийского и от Каспия до монгольской границы на Россию точила зубы толпа бывших советских республик, спаянных военным и экономическим соглашениями. Не даром американцы до последнего пытались гальванизировать ныне прочно забытый ГУАМ и даже расширить его до ГУУАМ, с перспективой дальнейшего расширения. Это и был зародыш антироссийского постсоветского альянса "республик-сестёр".
Именно для этого и понадобилось менять прозападные но прагматичные национальные элиты постсоветских стран, на политиков майдана, готовых по первому американскому свистку уничтожить свои государства, как уничтожает Зеленский Украину. Нужны были те, кто готов воевать с Россией в интересах США, а больше ничего просто не умеет делать.
После того, как провалилась идея "санитарного кордона" (кроме Прибалтики и Украины США нигде не смогли создать устойчивую суицидальную власть), а также рухнула надежда на прозападный переворот в Москве (потенциальные путчисты оказались ещё менее способными к активным действиям, чем члены ГКЧП в августе 1991 года), после того, как в ходе войны 08.08.08. Россия показала что готова защищать свои интересы вооружённой рукой, раз уж не получается по-другому, американцы идею силового сдерживания Москвы, вытеснения её на периферию глобальной политики не оставили.
Раз не получилось создать санитарный кордон из постсоветских стран, значит надо подключить к проекту Европу, только и всего. Поскольку же в ЕС входят государства устойчивые с длинной историей и высоким чувством самосохранения, возникла необходимость спровоцировать на границах Европы военный конфликт с участием России, для чего и пригодилась Украина.
По мере нарастания американского давления, Россия, вступившая в конфликт с США с начала нулевых (хоть многие этого не заметили) выдвигала и изменяла условия, на которых она была согласна жить с Западом в мире и даже до некоторых пор терпеть американскую гегемонию, но только за пределами своей сферы жизненных интересов.
В начале нулевых Россия, ещё предельно слабая, очертила первую сферу своих исключительных интересов. Тогда Москва собрала квартет (Россия, Белоруссия, Казахстан, Украина), в рамках которого планировала договориться о Таможенном союзе. Чтобы ни у кого не было сомнений об истинных мотивах американцев, продавленный ими в президенты Украины с помощью первого майдана Ющенко начал свою деятельность с выхода Украины из всех переговорных форматов, связанных с Таможенным союзом. Больше Киев к этой теме не вернулся, ТС был создан, а затем преобразован в ЕАЭС без Украины.
После первого спровоцированного американцами силового столкновения ("Пятидневная война" в августе 2008 года) Россия начала понемногу признавать ориентированные на неё непризнанные квазигосударственные образования на постсоветском пространстве. В 2014 году этот процесс приобрёл системность. С этого момента стало правилом, что если Россию вынуждают применять силу на постсоветском пространстве, то все территории, занятые к моменту заключения мира ВС РФ входят в её состав. Об этом Путин несколько раз говорил открытым текстом, последний в июне 2024 года, когда он предложил Украине модернизированный вариант данной схемы – прекращение огня и начало мирных переговоров, на условии вывода ВСУ со всех территорий, которые были включены в состав России после 2022 года.
Но условия начала мирных переговоров не являются условиями собственно мира. Условия мира в ходе мирных переговоров вырабатываются. И вот, накануне отъезда с визитом в КНДР и Вьетнам, Путин делает ещё одно заявление. В этом заявлении президент России впервые очерчивает не условия перемирия с очередным американским прокси, которого удалось натравить на Россию, но выдвигает коренное условие глобального мира.
Россия рисует границу новой зоны своих исключительных интересов. Как же она изменилась с начала нулевых, когда, напомню, исключительный интерес России ограничивался Таможенным союзом в составе собственно РФ, Белоруссии, Казахстана и Украины?
Изменились принципиально. Теперь Россия заявляет о необходимости создания единой системы безопасности в Евразии, без участия неевразийских государств.
Впервые, пусть и непрямо, Москва поставила вопрос о ликвидации НАТО, поскольку без американского военного присутствия в Европе блок теряет смысл, а США – неевразийская держава. Более того, заявление Москвы – претензия на совместное с Пекином военное лидерство в Евразии (объединённый военный потенциал двух держав является гарантией от любых неприятных неожиданностей).
В общем, Вашингтон довоевался до того, что условием мира является передача Европы новым владельцам. Так в 1812 году, для заключения мира, Бонапарту достаточно было отказаться от Герцогства Варшавского, в 1813 году требовалось уже распустить Рейнский союз, в начале 1814 года союзники требовали вернуть Францию в границы 1792 года, а ещё через три месяца условием мира стало отречение.
Понятно, что пока что позиция России запросная и если переговоры о глобальном урегулировании начнутся, США могут что-то ещё выторговать. Но, во-первых, переговоры о глобальном урегулировании никто пока что не собирается начинать, наоборот, США полны планов дальнейшего нагнетания обстановки. Во-вторых, впервые в принципе американцам говорят "вас здесь не ждали, убирайтесь восвояси и тогда вас не будут бить".
От куска постсоветского пространства до претензий на всю Евразию – таков результат добытый Россией в ходе двадцатилетней конфронтации с США. А ведь ещё ничего не кончилось.
