Цели и задачи украинской бойни / Я Ватник (# я ватник, ) :: разная политота

Цели и задачи украинской бойни

Со вздохом витязь вкруг себя 

Взирает грустными очами.

«О поле, поле, кто тебя 

Усеял мёртвыми костями?»

А.С. Пушкин. Руслан и Людмила

Любая война имеет цель. Более того, в любой войне этих целей несколько. Свою цель имеет каждое из враждующих государств (а их может быть гораздо больше двух). Кроме того, свои цели в войне имеют многие нейтральные или частично нейтральные страны. Некоторые из нейтралов заинтересованы в её скорейшем окончании, независимо от победителя, некоторым интересен конкретный победитель, иные наоборот заинтересованы в том, чтобы война продолжалась как можно дольше.

Вся сумма этих целей и интересов влияет на характер войны, её длительность и размах. Но определяющими являются цели и интересы непосредственных участников — тех, кто воюет на поле боя, а не тех, кто их поддерживает морально и материально. Рано или поздно один или оба (или все, или не все, если их больше двух) участника непосредственных боевых действий достигают своих целей войны или понимают, что их достижение невозможно. Это открывает путь к миру.

Первый случай. Цели всех участников войны достигнуты (поскольку война — игра с ненулевой суммой, такое возможно, но случается невероятно редко). При таком развитии событий, условия компромиссного мира формулируются быстро и без проблем, так как участники удовлетворены достигнутым и не имеют никакого стимула продолжать боевые действия, рискуя потерять необходимое ради излишнего.

Второй случай. Все участники войны больше не в состоянии продолжать боевые действия, но их цели не достигнуты. В таком случае, компромисс также может найтись сравнительно быстро. Но один или все участники могут попытаться блефовать. Понимая, что противник также как и они находится в критической ситуации, пытаться продемонстрировать свою способность воевать дальше, с тем, чтобы вынудить его к дополнительным уступкам. Впрочем, этот блеф не может быть долгосрочным, так как блефующий рискует внезапно наступающей катастрофой (не важно произойдёт ли она на фронте, где потерявшая боеспособность армия откажется от «показательных выступлений», или в тылу в результате внутриполитической дестабилизации уставшего от войны общества).

Варианты третьего случая предполагают, что одна сторона уже достигла своих целей в войне, а вторая утратила способность воевать дальше. Это предполагает мир на условиях победившей стороны, но без полной капитуляции проигравшего, так как цели уже достигнуты и их осталось только закрепить юридически.

Варианты четвёртого случая предполагают, что никто не достиг своих целей в войне, но одна из сторон может воевать дальше, а вторая не может. В таком случае, под угрозой дальнейших боевых действий, которые неизбежно приведут проигравшего к национальной катастрофе, побеждающая сторона вынуждает его к полной и безоговорочной капитуляции, с тем, чтобы юридически оформить результаты ещё не достигнутые на поле боя, но соответствующие её целям в войне.

Как видим, никто не воюет из любви к искусству, от желания совершить как можно больше подвигов или по причине плохого настроения. В целом можно сказать, что войну прекращает достижение хотя бы одним государством своих целей в войне, либо осознание всеми участниками конфликта, что их цели на данном этапе военными средствами недостижимы.

Как только одно из этих условий выполнено начинаются переговоры о мире.

Однако в настоящее время украинский кризис развивается по совершенно иным правилам. Вернее совершенно по другим правилам действует Украина.

Россия изначально заявила о намерении военным путём добиться обеспечения своей безопасности на западном направлении, подчеркнув, что вооружённая сила используется в качестве аргумента исключительно потому, что оппоненты (в первую очередь коллективный Запад, но также и киевский режим) отказались от любых мирных способов урегулирования кризиса, предпочтя просто игнорировать законные интересы России и наращивать военную угрозу на её западных границах. Россия в течение всего кризиса демонстрировала стремление к минимальному использованию силы, исключительно для того, чтобы принудить противника к переговорам.

Тем не менее усилиями Запада, с согласия и при поддержке киевских властей, конфликт только разрастался, выйдя в настоящее время на грань общеевропейской войны с угрозой перетекания в мировую. Действия Запада в рамках этого конфликта понятны. Не будучи вовлечённым (пока) в вооружённое противостояние непосредственно, Запад открыто объявил своей целью нанесение России геополитического поражения. Для этого задействован комплекс методов: непосредственные боевые действия (которые на данном этапе обеспечивает Украина), экономические санкции коллективного Запада, информационная и дипломатическая война против России — всё это в совокупности должно, по мнению Запада дать кумулятивный эффект и, в конечном итоге, привести Россию к поражению, заставив её согласится на роль западного протектората, передать Западу контроль над своими сырьевыми ресурсами, добиться ослабления центральной власти, а если удастся, то и расчленения России на несколько соперничающих, подчинённых Западу, государств.

США, как лидер коллективного Запада, рассматривает все брошенные против России национальные ресурсы (Украину, экономики стран ЕС, доллар, как мировую резервную валюту и валюту торговых расчётов) в качестве расходного материала. С этой точки зрения любые ресурсные потери оправданы, если в конечном итоге они обеспечивают победу в борьбе с Россией. По замыслу, такая победа должна обеспечить сохранение глобальной гегемонии США, а значит позволит с лихвой возместить материальные потери за счёт проигравших.

Страны ЕС, как ближайшие союзники США и как вторичные бенефициары американской гегемонии, также рассчитывают на возмещение потерь после победы. Особенно это касается стран «старых членов» ЕС — классической Западной Европы. Но и восточноевропейские члены ЕС также рассчитывают на определённые бонусы.

Во-первых, критическое ослабление (вплоть до уничтожения) России, согласно концепциям национального развития Польши и Прибалтики, является необходимым условием их внешней стабильности. В меньшей степени, но к тому же стремятся скандинавы (особенно финны) и румыны.

Во-вторых, восточноевропейцы рассчитывают, что освоение победившим Западом побеждённой России не сможет обойтись без них, как специалистов по «русскому вопросу». Они не претендуют на конкуренцию с западными транснациональными гигантами. Они «всего лишь» хотят быть у них «шерпами», менеджерами, переводчиками, полицаями и т. д. В общем, получить свой маленький процент от гешефта больших хищников.

Следует обратить внимание, что хоть Запад и несёт в противостоянии с Россией огромные экономические, финансовые, имиджевые потери, хоть во многих странах ЕС и даже в США нарастает внутренняя нестабильность, тем не менее, в непосредственных боевых действиях Запад пока не участвует, «налог кровью» не платит, финансово-экономические издержки собирается компенсировать после своей победы. То есть, с точки зрения Запада, поскольку цели его войны против России далеки от реализации, но сам он войну в том же режиме, что и сейчас вести ещё может, война должна продолжаться. Запад на данном этапе логику стандартной войны не нарушает.

Теперь посмотрим на Украину.

Киевские власти заявляли, что для них целью войны является сохранение суверенитета и территориальной целостности Украины, а также окончательное оформление украинской нации. Они даже хвастались в 2022 году, что война якобы ускорила рост украинского самосознания, процесс окончательного разрыва граждан Украины с общей с Россией историей и традицией, украинизацию общественных институтов и быта и т. д.

Можно, конечно, слепо поверить украинским властям, что процесс «нацбилдинга» получил в 2022 году реактивную тягу, рванул в небеса и новорождённая украинская нация с каждым днём всё больше консолидируется, всё сильнее отдаляясь от России и на этом основании признать войну благом для Украины. Но факты — упрямая вещь, а они говорят о том, что в процессе ведения боевых действий, где-то между концом 2022 и срединой 2023 года Украина утратила все возможности, хотя бы частично реализовать свои цели в данном конфликте.

Начнём с того, что нация представляет собой не только лингвистическое и духовное, но также территориальное и экономическое единство. В процессе боевых действий Украина окончательно потеряла свою экономику. Как сам Зеленский, так и члены его правительства неоднократно признавали, что весь украинский бюджет расходуется на нужды Минобороны, то есть украинская экономика уже неспособна обеспечить потребности украинского общества и государства. Но этого мало, с конца 2023 года по нарастающей стали звучать требования Киева к Западу, обеспечить украинскую армию также техникой и расходными материалами, поскольку собственная украинская экономика, даже в условиях, когда весь бюджет тратится на нужды МО, не способна ни производить в достаточном количестве новую технику для армии, ни ремонтировать старую, ни обеспечивать ВСУ патронами, снарядами и прочими боеприпасами.

То есть, экономику, как необходимую составляющую национального единства, Украина потеряла. Справедливость этого тезиса легко отследить статистически. Публикуемые данные о пересечении границ Украины, России и стран ЕС свидетельствуют о том, что имевшаяся на Украине человеческая популяция, из которой планировалось вырастить украинскую нацию, разбилась на три части, стремящиеся к примерному численному равновесию. Это те, кто уехал с Украины в страны ЕС, те, кто перебрался в Россию и те, кто остался на Украине.

Номинально на Украине пока остаётся больше населения, чем переехало в ЕС или в Россию, но общая численность эмигрантов, выбывших в двух направлениях, уже превышает численность украинцев, оставшихся на родине. При этом все современные подсчёты касаются людей, покинувших Украину после 2014 года. В них не включены миллионы, которые натурализовались в России и в ЕС раньше. Если же подсчитать всех, покинувших Украину за годы независимости (кто до сих пор жив, а значит мог бы быть украинским гражданином), да добавить к ним тех, кто хотел бы покинуть Украину, но не может в связи с закрытием границ, то получится что несозданная «нация» разделилась на три равные части. Причём количество оставшихся на Украине уже приближается к тем 15–17 миллионам, которые могут жить на этой территории, кормясь от простейшего полунатурального сельского хозяйства, а также минимально необходимого деградировавшему обществу деградировавшего государства администрирования и имеет тенденцию к дальнейшему катастрофическому сокращению.

Если численность населения Украины упадёт ниже 15 миллионов, это будет значить, что местное общество выпадает в догосударственную эпоху, что деградация захватила уже даже основы сельского хозяйства и что самостоятельное существование этого общества даже в простейшей полупервобытной фазе становится невозможным — деградация необратима без внешнего вмешательства. Собственными же усилиями общество может сохраниться разве что на уровне реликтового племени, ведущего простейший образ жизни за счёт подачек от туристов, прибывающих посмотреть на «дикого человека в дикой природе».

Неспособность национальной экономики обеспечить банальный прокорм больше, чем трети от заявленной номинальной численности нации — это неопровержимое доказательство разрушения экономических основ нации. Поскольку же государство может существовать только на необходимом и достаточном экономическом базисе, вслед за экономическими разрушаются и политические основы нации.

Также по ходу боевых действий Украина теряет и территории, на которых планировалось украинскую нацию выращивать. Согласно Стамбульским договорённостям 2022 года, Киев признавал только потерю Крыма с Севастополем (переход в состав России) и Донбасса (признание независимости ДНР/ЛНР). Осенью 2022 году дополнительно было потеряно 2 области: в состав России, согласно решениям местных референдумов, перешли Запорожская и Херсонская области.

На данном этапе российские власти не заявляют о своих территориальных планах на Украине, ограничиваясь фразой о том, что при переговорах необходимо учитывать сложившуюся реальность. Москва оставляет себе руки свободными для принятия любого решения. А это значит, что чем дольше идут боевые действия и чем глубже и очевиднее становится коллапс украинской государственности, тем меньше у Украины шансов сохраниться хоть на каком-то клочке территории. Сокращается территориальный ареал потенциального распространения украинской нации.

Наконец, в результате понесённых ВСУ огромных потерь в Киеве заговорили о необходимости призывать на фронт молодёжь с 20 лет (предложение Тараса Чмута, зарабатывающего на войне миллионы 32-х летнего мужчины, который почему-то не отправился на фронт ни по призыву, ни добровольцем, хоть имеет боевой опыт — служил командиром взвода разведки батальона морской пехоты в 2017 году), а также женщин всех возрастов (предложения народного депутата Марьяны Безуглой и советника по гендерным вопросам командующего сухопутными войсками ВСУ Оксаны Григорьевой — обеим также не грозит оказаться в окопах). Безуглая даже патетически воскликнула: «Или мы к этому придём, или будем уничтожены».

Почему молодёжь до 27–30 лет в нормальных странах стараются на фронт не отправлять, отдавая предпочтение более старшим возрастам? Потому, что к тридцати годам мужчина, как правило, уже обзавёлся семьёй и детьми. Значит даже если сам он погибнет — следующие поколения будут жить и дадут потомство — популяция (нация) сохранится. Если же отправить на фронт, на верную смерть молодое поколение (от 20 лет, включая женщин), то шансы на выживание у популяции (нации) стремятся к нулю. С их гибелью погибнут и их нерождённые дети — внуки тех сорокалетних, которые уже погибли в ходе контрнаступления имени Залужного и правнуки тех шестидесятилетних, телами которых сейчас Сырский пытается тормозить российские прорывы под Авдеевкой, Красногоровской и Часов Яром.

То есть, в своём стремлении продолжать войну Украина готова уничтожить не только экономические и территориальные, но и демографические основы нации. Следовательно, конкретные действия Украины вступают в противоречие с заявленной ею целью войны. Чем дольше идут боевые действия, тем меньше остаётся у Украины экономики, территории и собственно украинцев, а значит тем меньше шансов, что хоть что-то уцелеет от суверенитета, территориальной целостности государства и от нации, как таковой.

Простая логика подсказывает, что даже полная и безоговорочная капитуляция оставляет Украине больше возможностей хотя бы на минимальном уровне реализовать заявленные ею цели войны, чем продолжение военных действий. О том, что продолжение военных действий убивает будущее Украины не скрываясь говорят и многие западные, и собственно украинские военные и политики. Тем не менее и те, и другие выступают за продолжение боевых действий.

Отсюда следует однозначный вывод — декларированные Украиной цели войны не соответствуют действительности. Ни становление украинской нации, ни хотя бы сохранение имеющихся её зачатков киевские власти не волнует. Что же касается территории Украины, то она волнует их лишь в той степени, в которой обосновывает продолжение войны. На деле киевские власти являются обычными кондотьерами. Только кондотьер (от итал. condottiero — «командир наёмников»), заключая кондотту, приводил с собой на службу нанимателю военный отряд. Киевский же режим сдал в наём США и их западным партнёрам целое государство вкупе с его нерождённой нацией.

Деньги заплачены, теперь их надо отрабатывать.

Какая у американцев цель войны?

-Победить Россию.

Согласны США с тем, что они этой цели не достигнут?

-Нет, не согласны. Они планируют воевать дальше.

Что должен делать наёмник, нанявшийся воевать в интересах нанимателя?

-Сражаться, пока наниматель не заключит мир.

Какие ещё могут быть вопросы? Украина будет воевать до последнего украинца и последней украинки или же до того момента, как США решат, что с Россией пора мириться (в зависимости от того, что произойдёт раньше). Мне почему-то кажется, что раньше закончатся представители надорождённой украинской нации. Так многократно бывало в истории, когда государства преследовали в войне не свои национальные, а какие-то другие (не важно какие, пусть и самые благородные) цели. Подмена целей ведёт к дезориентации как общества, так и государственных структур. Они теряют способность правильно оценивать обстановку и на основании корректного анализа принимать верные решения. Всё это неизбежно ведёт к катастрофе.

Как ни парадоксально, но в такой ситуации, чем раньше случится катастрофа, тем больше у больного общества шансов её пережить и благодаря ей выздороветь. Слишком поздняя катастрофа приводит к тому, что выздоравливать бывает уже некому.

https://voennoedelo.com/posts/id58562-tseli-i-zadachi-ukrainskoj-bojni