Этот тесный, тесный, тесный, тесный украинский мир
Новый, теперь слишком тесный украинский мир сжимает толпу и давит сок. Хищные человеческие муравейники Украины пожирают врага и самих себя — в угоду слепым и жадным маткам. Эта человеко-муравьиная кислота растворяет все, что еще хрупко и недоразвито — мягкие позвонки зародышевой совести.Желто-голубая вопиющая безвкусица иллюстрирует незрелые патриотические порывы. Пропасть раскрытых ртов — хулящих, сулящих. Сетевые вендетты, стреляющие матом. Клочки угроз бытовых склочников, которым только и подавай угля, пеплом летают в воздухе. Разбитый нос политика и выбитый глаз повергателя памятников. Беспомощные чиновничьи каблуки из мусорных баков и забитая до мраморной крошки огромная лысая голова — выборочное, показушное, заказное очищение элит.
Лица солдат на политических билбордах. Жирные рефрены покосившихся заборов, плесневелых фасадов — «Путин — х...ло, ла-ла-ла». Кандидаты в депутаты рисуют с детьми акварельные солнышки над головами бойцов АТО, местами лишающих других детей потолков над головами.
Сайт сетевого магазина техники предлагает тест на знание украинского языка «Українізуйся!», предваряя его мелодраматической историей: «Зося и Тося решили пожениться. Тося был хорошим программистом и чудесным парнем. Собственно, звали его Антоном. Имя Тося придумала его девушка — для рифмы: Зося-Тося... Все было у них хорошо, если бы не одна мелочь: Тося очень небрежно относился к языку. Последней каплей стала его фраза: „Сонечко, давай займемося любов’ю“. После этих слов Зося заплакала и сказала, что об интиме не может быть и речи, пока Тося не научится говорить по-человечески...».
История умалчивает, что случилось с этим конкретным Тосей, но аллегория примитивно ясна: зоси гордо несут желто-голубые флажки, попирая каблучками поверженные ментальные эго лузеров-«тось».
Личностное и корпоративное лицемерие отражается в маркетинге. Известное рекламное агентство суетливо предлагает новый образ истинного патриота и объясняет феномен жизнеспособности украинской нации: генетический код свободы и достоинства по живому, иглой, врезан кровавой вышивкой в многострадальное голое украинское тело, окропляя священными каплями украинскую душу.
Дорогие глянцевые и полуглянцевые, дешевые и пачкающие типографской краской издания хором рекламируют новые образы, штампованные сотнями сотен на взбесившемся подпольном 3D-принтере. Поджарое, закамуфлированное тело, бирка именного батальона на плече — не человек, патрон для войны.
Люди теряют себя, отмирают, а по их оболочкам, как по старому культурному слою, плотным трафиком ходят другие.
Известный адъютант губернского главнокомандующего (обладателя кипрского, израильского и российского паспорта и по совместительству — спонсора локального ада) усердно пожинает плоды своих сетевых философских матерных притч. Его нежно «облайкали» тысячи вчерашних «противсехов» и миротворцев-веганов, не пьющих даже молоко. Вчера они оплакивали микротрупики дрозофил, сегодня — покрылись корочкой патриотической бескомпромиссности, гордо зачерствели, как скупой, политый потом и кровью, солдатский хлеб.
Недальновидные штамповщики изъеденных конъюнктурой сентенций нежатся, поглощая обывательское внимание. Они амбициозны, молоды, вспыльчивы; они освободились от «имперского гнета», и латаная рубашка «старшего брата» внезапно стала им тесна.
Сеть искрится гневными, яростными, тревожными, победными статусами романтиков на крови. И ни одной предсмертной записки — смелого покаянного самовычеркивания себя из общественной украинской жизни. Только украинские дипломаты бегут. Не от стыда. От прокаженного теперь, зря насиженного алчной надеждой места, в котором каждый лишний день — позор и новая дырка в кармане. Доскакав до гражданской войны, всеобщей ненависти, массового помешательства, дефолта, презрительной фиги от Евросоюза, еврострекозы по-прежнему не в силах взять ножницы и обрезать себе крылья. Замерли и ждут новых попутных ветров. И ведь правильно, что ждут — здесь, в этой жизни, не меняется направление ветра. Вот и знакомый субчик с голодными жвалами и в новеньком камуфляже залетел прямехонько на билборд большой украинской партии — не абы кем, целым третьим номером. Взирает с пятиметровой высоты своим поверхностным взглядом на копошащихся в бессилии муравьев.
Политтехнологи с серьезным видом, но с циничным прищуром рассуждают о полезности заказной «мусорной люстрации» для истомившейся украинской души. Голодный народ должен наглядно видеть изменения и перемены. Так наглядно, так близко, чтобы народные ресницы могли щекотать задравшиеся пятки Журавского или Шуфрича.
И только сейчас, через кривую призму какого-то сумасшедшего экспериментатора, контрасты предстают в своем чудовищном великолепии.
По огромным свалкам отчуждения восточных городов бродят сталкеры, а столичные журналисты гурьбой ездят в пресс-туры по заповедникам и лепят из глины «свищики», чтобы насвистывать милые сердцу тягучие украинские мелодии. «Ніч яка місячна, ясная, зоряна. Видно, хоч міни збирай...». Репортер, доброволец в батальоне «Киевская Русь», утверждает, что «легко меняет» свищ... «камеру на автомат». Его цеховая коллега из нового еженедельного общественно-политического еженедельника, по совместительству волонтер, жалуется, что в потогонной волонтерской гонке за новыми портянками для симпатичных бойцов АТО у нее не остается времени на собственную работу — писать правдивые, честные статьи. Она верит, что если людям на Донбассе отключить российское телевидение месяца на три или лучше на год, они изменятся. Что «весь мир на нашей стороне» и «нет никакой пропаганды в аналитических украинских программах». Что уж теперь-то, после стольких жертв, «мы никогда не позволим делать то, что делали олигархи до Небесной сотни — «бо разом нас багато, нас не подолати». И демонстрирует, возможно, и очаровательные в мирное время, но отвратительные сейчас, парадоксы женской логики: «Я бы воздержалась сейчас от приговоров власти, не хочу говорить о том, что она такая же. Нет, она не такая же: при этом она повторяет ошибки и относительно принятия законов, и формирования списков, и подхода к предвыборной кампании». А еще один журналист, по совместительству отпетый негодяй, безошибочной внутренней чуйкой ощутивший свое негодяйское время, предлагает приходить к инакомыслящим журналистам домой «поговорить».
А по центральным киевским улицам ходят в одиночку или маленьким взводом, с баулами за спиной, счастливчики ротации. На рукавах — шевроны «Айдар» или «Укроп». И вдруг с испугом ловишь себя на мысли, что все эти одинаковые, как муравьи, пятнисто-зеленые фигуры, впечатанные геополитическими беспощадными сапогами в новую грязно-кровавую обыденность, еще позавчера выглядели чуть менее органично, чем сегодня. А завтра они пропишутся в городские антуражи — плоскими патриотическими граффити на стенах, румяными миротворцами в чужой форме, в чужих беспринципных войнах или бесконечными тысячами инвалидов-попрошаек, завывающих в переходах свои новые героические песни.
И тогда страна, воспетая немудреными глиняными «свищиками», окончательно завалится набок и с удивленными пузырями уснет. Быть может, навсегда.
Подробнее
Я Ватник,# я ватник, ,политика,политические новости, шутки и мемы,песочница политоты,разная политота
Еще на тему
