Переполох. Свидомые агрессивно машут флагами. Визжат, чтобы свидетели рапортовали о том, где проходит русская техника. Кричат, что у них - Украина, а русня нехай заткнется и отсосет. Если поймают русского солдата, то его непременно публично повесят на главной площади. Представитель местных властей три раза в день выставляет копипаст на мови на тему территориальной целостности.
Проходит два дня.
Периодически отключается электричество. Прорвавшиеся в сеть сельчане пытаются выяснить, что происходит. В чате раздаются робкие голоса, что все люди - братья, и сейчас не время скандалить...и вообще, не нужно ни о какой технике сообщать - вам же и прилетит потом.
Ещё два дня.
Вокруг городка свистят снаряды. Прилетело в сарай дяди Вити. Но этого никто не проверял - страшно высунуться. В чате допытываются, правда ли, что вчера ночью на главной улице видели российский танк. Если видели, то почему спозаранку у администрации русня не расстреливает всех местных? Свидомые: "Вы все врете! В понедельник СБУ придет за вами, вас найдут! У нас Украина! Героям Слава!"
Ещё через два дня.
В чате появляются аватарки с красным знаменем: " Ну что, все видели, что на администрации уже нет украинского флага?!" Свидомые: "Но вашего тоже нет! Как сняли, так и обратно повесим! Зрадныки! Путинские подстилки!" Подтягиваются аватарки с буквой Z и триколором.
Через три дня.
Над администрацией реет флаг, ДНР. Дали интернет и свет. В чате собрался весь городок и поселки. К десяти утра выясняется, что все ненавидят бандеровцев и ждали восемь лет, чтобы начать новую жизнь. Аватарка с триколором собирает учредительное собрание. Крики "ура!", цветы, пляшущие смайлы. Разбираются, как быть с самоуправлением, дают ли гуманитарку и просят поделиться сигаретами ( перебои с поставками). Обнаруживается, что местные власти сбежали, заместителей заблокировали, а односельчанам в Вайбер написали: ебитесь, как хотите. Но это было ещё неделю назад, просто стыдно было рассказать людям. Прибегают две свидомые аватарки. Дядя- триколор ласково отправляет их домой, пообещав рассказать маме, чем в чате занимаются их дети. Дети говорят, что они за мир - и с извинениями сливаются.
Проходит ещё неделя.
Чат начинает свое утро с ролика об успехах армии России, местные носятся, помогая беженцам. Выясняют, сколько положено маткапитала по российским законам, и завезли ли на почту стартовые пакеты "Феникса". Вася спамит в обед фразой: "Куплю цыплят бройлера!" Вечером смотрят видео Кадырова, который читает стихи. Весёлый, говорят, парень. Как мы раньше не разглядели. Хороший бы президент был. Русский, как и мы.
Сборную Россию по хоккею в последние дни только и делают что упрекают. Дескать, как они могли уйти с исполнения гимна! Ужас, позор!
Хочу в связи с этим об одном известном историческом спортивном факте.
Это сборная СССР по баскетболу, которая на Летних Олимпийских Играх 1972 год победила сборную США. Сборная США тогда не ушла с исполнения гимна, она просто отказалась от наград. И эти серебряные медали до сих пор хранятся сейфе в Лозанне, Швейцария. Причем капитан сборной США Кеннет Дэвис в своем завещании указал жене и детям никогда не принимать эту награду.
P.S.: Наверное так на нашу сборную подействовала акция группы украинских националистов из организации «Всемирный конгресс свободных украинцев» под руководством сына С. Бандеры сожгла флаг СССР, выкрикивая антисоветские лозунги и распространяя листовки антисоветского содержания. Свое негодование наша сборная выместила видимо выместила на американцах :)
«Спецоперация Z». «Перепрошивка» мозгов и вакуум власти.
Несомненный военный успех последних дней — принципиальное решение проблемы наёмничества на Яворовском полигоне и нанесение непоправимого ущерба одному из самых обученных и мотивированных подразделений ВСУ — 79-ой аэромобильной бригаде. Эту бригаду в украинской армии называли «Мёртвая голова» — по аналогии с печально известной дивизией СС. После ночного налета «Калибров» несколько сот голов в этой бригаде действительно стали мертвыми. А после мясорубки в Яворово многие наёмники сделали единственно правильный жизненный вывод и резко «включили заднюю». И даже в качестве бонуса оказали нам дополнительную услугу — стали рассказывать всем остальным «диким гусям», какой на Украине творится ужас. Осталось только перевести их ломаный английский на ридну мову и донести эти сюжеты до сознания украинцев. Но и без этого ВСУшники будут бояться лишний раз к своим казармам подойти. Пусть в палатках спят.
Война, конечно, преподносит сюрпризы. Перед началом операции мы надеялись, что ВСУшники, трезво оценив ситуацию, одумаются, окончательно рассорятся с нацбатами, сложат оружие… Как выяснилось, зря. Если некоторые мотострелки действительно сдаются, то украинские артиллеристы и зенитчики доставляют массу хлопот, накручивая себе сроки и приближая себя к смерти. Мало того. Некоторые ВСУшники и нацбатовцы сплотились ещё больше. А судя по обстрелам мирных жителей в Донецке, сами «армейцы» стали нациками. Добровольно поставили себя вне закона и купили билет в один конец — в свою Валхаллу.
Что-то мы очень сильно недоучли в ментальности «несчастного братского народа», как называл его политолог Сергей Марков. Или совсем его не знали. Удивительно, какие крепкие корни пустил нацизм в сознании украинцев. Не прошло и тридцати лет, как внуки тех, кто на всех фронтах Великой Отечественной дрался с фашизмом, сами стали идейными фашистами.
Военный эксперт и аналитик Юрий Подоляка убежден, что украинскому народу, как компьютеру, росто сделали идеологическую «прошивку мозга». И теперь после победы им надо будет сделать «перепрошивку». И всё сразу встанет на свои места. Не уверен. Вернее, насчет Центральной и Южной Украины — согласен. Этих «перепрошивать» можно и нужно. Они «прошиваемы». А вот западенцы, по-моему, нет. Их советская власть семьдесят лет «прошивала». А как только ушла из региона, они обандерились в мгновение ока. И зоологическая ненависть к России всколыхнулась, как раскаленная магма в жерле дремлющего вулкана. В этом «вулкане подсознания» она набирала температуру и клубилась поколениями. Для возбуждения её особо делать ничего не пришлось. Немного американских денег — и «будь, як Бандера». Так что семена ненависти легли на удобренную почву. Эту «русофобию головного мозга» вылечить невозможно. В их генном коде произошли необратимые изменения.
И что делать с этой «непрошиваемой» Галицией? Судя по всему, исчерпывающего ответа на этот вопрос в Кремле не нашли до сих пор. Даже искушенный политолог Сергей Михеев, знающий, казалось бы, ответы на все вопросы мироздания, откровенно «путаеся в показаниях», когда речь заходит о будущем западной Украины. Он то предлагает в перспективе разделить её с Польшей и Венгрией, то снова начинает сомневаться в политической разумности и целесообразности этого шага — с какой радости делать такие подарки полякам, которые ненавидят Россию не меньше украинцев? В любом случае вопрос остается открытым до сих пор. И требует отдельного обсуждения на закрытых совещаниях.
Надо включать механизм персональной ответственности за содеянное. Поэтому такие одиозные персонажи, как полковник ВСУ Виктор Ярошевич, по приказу которого были убиты ракетой «Точка-У» двадцать мирных жителей Донецка, или журналист Шарафмал Фазрудин, публично призывающий убивать русских детей, должны знать, что после таких филиппик они стали жертвами охоты неутомимых мстителей. И те достанут их в любой точке земного шара. Это только вопрос времени.
В последнее время в интернете стала проскальзывать информация, что на зачищенных российской армией территориях стала поднимать голову бандеровщина. Тероборона, которая при появлении русских танков на околицах их сел мгновенно поджимала хвосты, после ухода войск в наступление, оглядевшись и не увидев ствол над головой, снова решила «качнуть права». А некоторые особо продвинутые лидеры в прямом эфире угрожают «резать русню в тылах».
Стало понятно, что оставлять тылы незащищенными нельзя. В контексте этого возникла идея назначать на какое-то время «смотрящими за регионами» (в должности военных комендантов) бойцов Рамзана Кадырова.
— Возложение этих функций на чеченцев в качестве какого-то промежуточного варианта кажется мне разумным, — считает чеченский политолог Ислам Сайдаев.
— Если назначить комендантом русского, да ещё из числа бывших военных, на него будут смотреть косо. А то и мстить начнут. Русофобия и военные действия из сознания жителей быстро не выветрятся. А кавказофобией украинцы вроде как не страдали. К тому же устраивать теракты и покушения на военных комендантов из числа чеченцев (а опасность такая есть) «незамиренные» украинцы скорее всего не захотят. У каждого чеченца на родине — куча родственников, которые могут приехать на Украину и передать террористам «салям алейум». В решении конфликтов у нас же подход совсем другой, чем у русских. Русский будет искать справедливости в суде, следовать букве закона, и в итоге решение того или иного вопроса может затянуться на годы. А чеченец выберет самый быстрый и эффективный путь решения проблемы, обойдя стороной судебную бюрократию.
Кроме того, вайнахи, как правило, хорошие управленцы и организаторы. На Кавказе есть поговорка: если из двух чеченцев одного сделать начальником, то начальников будет трое. Им присуще врождённое умение командовать, управлять людьми, оперативно гасить какие-то внезапно вспыхивающие конфликты, разводить противоборствующие стороны. У нас, горцев, нет каких-то шаблонов и стереотипов при решении той или иной задачи. Нам глубоко чуждо длительное бюрократическое согласование. Все решения чеченец принимает на месте лично, не дожидаясь, что кто-то ему что-то подскажет. И сам несёт за них ответственность.
Мало того. Где бы чеченец не жил и не работал, его всегда тянет домой. И он туда обязательно вернется. И украинцы будут знать, что этот «бородатый варяг» не будет долго засиживаться у них в гостях. Он всё равно уедет к себе в свой Гудермес или Сержень-Юрт. Это тоже в значительной степени упростит отношения на местах.
МОСКВА, 17 ноя — РИА Новости. Верховный суд РФ в понедельник признал украинские праворадикальные организации "Правый сектор" и УНА-УНСО экстремистскими и запретил их деятельность в России, передает корреспондент РИА Новости из зала суда.
"Иск Генпрокуратуры РФ о признании… "Правого сектора" экстремистской организацией и запрете ее деятельности на территории РФ подлежит удовлетворению", — сказал судья.
Помимо этого, экстремистскими признаны еще три организации — Украинская национальная ассамблея — Украинская народная самооборона (УНА-УНСО), Украинская повстанческая армия (УПА) и "Тризуб имени Степана Бандеры". Их деятельность в РФ также запрещена.
Процесс проходил в закрытом режиме, так как материалы дела имеют гриф "секретно".
Судья напомнил, что решение о запрете может быть обжаловано в вышестоящей инстанции — апелляционной коллегии Верховного суда РФ — в установленный законом срок.
Увидел сегодня в ленте очередного украинского паблика попытку оскорбления Владимира Путина на тему "бункерный дед". И подумалось следующее.
Такое ощущение, что хохлов карает кто-то свыше. За их жадность, за нацизм и бандеровщину, за низкопоклонство перед США и ЕС, за предательство своих корней и истории, за предательство России и русских, за Чечню, Грузию и геноцид на Донбассе и т.п.
Вот пытались они насмехаться над ростом российского президента. В итоге … приходит Зеленский. Гном, клоун и пианист. При этом - уверенный кокаиновый наркоман. Который не стеснялся ночью выкладывать посты со следами дорожек кокса и потом их удалять. Угашенным в сопли выступать перед публикой.
Потом пытались продавливать мем «бункерный дед». И … с трапа самолета скатился Байден, новый президент США. Реальный дед с деменцией, который месяцами сидел в реальном же бункере, боясь ковида. Сломал ногу, играя с собакой. Падает с трапа и велосипеда. Путает коллег и родственников, может заблудиться на сцене, здоровается с невидимками. Которому нужна бумажка с подсказкой, чтобы зайти в зал и сесть на стул. С трофической язвой на руке от постоянных капельниц, чтобы хоть какую-то активность поддержать.
Что Россия? У России Владимир Путин. Один из самых влиятельных и уважаемых лидеров в мире. Удивляющий глубиной познаний и ясностью мышления. Еще и спортом занимается регулярно.
И в итоге у Украины так во всём, не только в части президентов. Пытались задушить Крым водной и энергетической блокадой? Ну взгляните на сегодняшнюю Украину и сегодняшний Крым.
Москалей на ножи? Донбасс буде украинским або безлюдным? Ну так посмотрите на бескрайние кладбища вдоль своих городов и сел, с лесом жовто-блакитных и красно-черных флагов.
Да даже с памятниками. Свежая новость - в городе Бобрка Львовской области демонтировали памятник Советскому солдату. Что они поставят вместо героя-победителя фашизма? Бандеру - агента нацистского абвера и пособника гитлеровцев с кличками "Сопля" и "Баба".
Потому что лох - это судьба. Потому что «Рим предателям не платит». Потому что Украина.
Николай Дмитриевич Головин ушел на фронт добровольцем. Воевал наводчиком в танке Т-34. Несколько раз горел сам, но и немецких танков сжег одиннадцать штук, награжден орденами и медалями.
Родился я в Крыму, в Керчи. Отец во время войны погиб под Перекопом. А мать… бомба попала в дом, даже могилки не осталось. Сестру после гибели мамы забрали в детдом. А я… я в то время воевал.
Школу после войны оканчивал, два старших класса доучивался. А в 40-м до войны успел поучиться в ремесленном училище. Учился и на заводе имени Войкова проходил практику. А когда немцы напали, наше ремесленное училище эвакуировали и заодно забрали нас всех.
Увезли на Урал, в город Серов. Там окончил училище, там работал на заводе до 1943 года. В мае на Урале начали формировать добровольческий танковый корпус. Брали добровольцев из Челябинска, Свердловска и Перми. Мы вчетвером посоветовались и решили тоже пойти добровольцами. Нам казалось, танк – это здорово. Помню, дядя Митя, муж маминой сестры, генерал-майор как приедет – такая красивая черная форма. Бывало, спрашивает нас: «Будете танкистами?» – «Будем, будем!» А ведь могли бы на фронт и не ходить, мы ж имели бронь.
В военкомат пришли, а нас троих комиссия не приняла. Во-первых, несовершеннолетние, во-вторых, физически слабые. А у меня еще и рост метр шестьдесят девять с кепкой. Один военный в комиссии, явно на излечении после фронта, спрашивает меня: «И ты хочешь быть танкистом?» – «Да, хочу и буду!» – «Как будешь?» – «Генерала Кравченко знаете? Это мой дядька». Этот военный удивился: «Так я под его командованием воевал!»
Ну, и мы после этого разговора отправились в Свердловск, где я три месяца учился на командира орудия. Значит, стоит настоящая башня от «тридцатьчетверки», в ней пушка, и мы ползаем по ней - изучаем. Сначала учили, как все называется. Потом начались учебные стрельбы. Стрелял я без промаха. Жаль только, стрелять давали очень редко. А механики в это время водили танк. Кормили в учебке плохо, борщ дадут – одна вода. С утра подъем ранехонько. Вскочишь и бегом. Не дай бог остаться последним – оставят полы мыть…
Меня определили в Челябинскую добровольческую танковую бригаду. Мы получили танки, погрузились на поезд. Направление – 1-й Украинский.
Мы атаковали в районе населенного пункта Подволочиск. Там я первый раз горел. Попал снаряд – всех в танке убило. Из всего экипажа остался живым я один.
Помню, по броне удар такой, что только треск стоит. Танк встал, загорелся. Эти все остались там внутри, а я выскочил. С танка прыгал по ветру, как учили, чтоб в дыму спрятаться. Пистолет в руках. Нос к носу столкнулся с немцем. Здоровый рыжий детина, автомат на шее висит, руки ко мне тянет. Наверное, хотел меня в плен взять. Выстрелил ему в грудь, прыгнул куда-то вбок, побежал… Мое счастье, что перед боем командир роты Мудряк дал мне пистолет какого-то убитого лейтенанта: «Колька, ты хорошо стреляешь. Возьми пистолет». И хорошо еще, я его перезарядил.
Вообще, испугался я здорово. Когда наши автоматчики подошли, я был сам не свой. Рассказываю им, а меня трясет. Они спрашивают: «А чего ты такой белый?» – «Так будешь тут белый…» Отвели меня на кухню оклематься.
А потом опять. В экипаже Александрова ранили командира орудия. Меня закинули к нему. С Александровым брали Львов. Потом Александрова убило. Третьего, вообще, не помню. Четвертым был Нагаев. В итоге я сменил семь танков. Последним командиром танка у меня был Полегенький Володя. Хороший был мужик. Он одиннадцать танков победил и ничего, а потом убило его.
(Владимир Тимофеевич Полегенький. Погиб 28.07.1947. Прим – С. С.).
КОМАНДИР ТАНКА - ЛЕЙТЕНАНТ ПОЛЕГОНЬКИЙ, АВСТРИЯ 1945 ГОД
Второй раз я горел, когда нарвались на «тигра». Как начал нас лупить. Болванка попала куда-то вниз. Убило радиста, заряжающего. Ну, я уже имел опыт, как быстро выпрыгивать. Выпрыгнул, бежишь, как ошпаренный. А почему? Да потому что танк бывает, взрывается. Да рванет так, что башня летит на пятьдесят метров, а катки – на двести. Там же только одних снарядов под полторы сотни.
«Тигры» хорошо трепали нас. С двух тысяч лупит, хоть бы что. А нам к нему надо на четыреста метров подойти. Другой раз и не видишь, кто тебе влепил. Собьют тебя, и черт его знает, сколько их там.
Но ничего, потом нам поставили пушки ЗИС 85-мм. Помню, одному со ста метров врезал... под Злочевым поставили нас в разведдозор, три экипажа. Обычное дело, кто получше стреляет, того в разведку…
Я в щель никогда не смотрел, люк открывал. Пулей редко берет, а если пушка ударит, тут уж все равно, – броня-то 45-мм. Это у «тигра» под сотню.
Один раз взял «лимонку», вытащил чеку, хотел из люка в немцев бросить. А меня по руке чем-то лупануло. Выронил ее. Только слышу, как она на борту – бум.
Я обычно шел вторым, с командиром взвода. А кого первым пускают – это, считай, смертник, ему первому болванка достается. В атаку пошли – ляп – первый горит. Ляп – второй готов. Мне уже стало безразлично – знал, что все равно убьют. В атаку сходили, смотришь – тот погиб, этот погиб, этот сгорел... люди гибли безбожно. Похоронная команда пойдет, а там и собирать нечего. Тело человеческое горит – будь здоров.
Мне как-то раз довелось в бой механиком идти. До чего же нелегкое занятие. На рычаге усилие в тридцать два килограмма. После атаки я просто лег. Хорошо, меня потом комбат вернул на командира орудия.
Вот здесь хорошо, здесь я на своем месте. В районе Манилувки на толпу немцев выскочили… и я с пулемета все шестьдесят три патрона. Заряжающий осколочный закидывает, и я им прямо в кучу туда. А немцы тикают. Мудряк из люка высунулся и тоже стреляет, из пистолета лупит. Потом этот заряжающий снизу кричит: «Бронебойные готовы». Я ему кричу: «Да зачем?!» Повернулся на него, и тут немец, который бежал, развернулся, срезал из автомата Мудряка.
МИХАИЛ МУДРЯК - КОМАНДИР ТАНКА
(Мудряк Михаил Григорьевич. Награжден орденом Ленина. Судя по наградным, после ранения командира танка Мудряка М. Г. командование принял Николай Дмитриевич Головин. Прим – С. С.).
Два раза меня посылали во время войны учиться. И оба раза я отказывался – «Зачем оно мне».
В другой раз пойдешь, вроде двадцать один танк в батальоне. Сходили в атаку раз, сходили другой, и уж нет никого. Даже если последний танк останется, все равно надо еще идти воевать. А воевали-то от силы дней пятнадцать. Мы потрепали их, они побили нас. И потом месяца два сидишь, танки ждешь.
Помню, как-то парторг пришел. От батальона ни хрена не осталось. Двенадцать человек с разных танков стоят очумелые: «Будете коммунистами?» – «Будем» – «Хорошо»… И каждую атаку так: «Коммунисты, вперед». А сейчас орут – «Комуняку на гиляку», стервы. Меня на гиляку?! А за что?!
Под Львовом с этими стервами познакомились. Сначала вроде все было нормально, не замечали их. Но потом они ночью у нас разграбили обоз. Заразы, ведь били и своего, и чужого.
Как-то мы стояли в лесу. Прибегает под утро, часа в четыре, старик: «Спасите! Налетели бандиты… и детей, и женщин, и стариков – всех убивают». Ну, командир батальона приказывает: «Берите три танка». Пошли... а у нас на каждом танке по двенадцать автоматчиков.
К деревне подходим, автоматчики с брони попадали – стоп машина! Кричат, показывают, где пулемет. Мы из пушки туда врезали – «На, сволочь». В деревню заскочили: перебили сволочей, остальные – в леса. Ведут пацана ко мне – поймали с винтовкой. Говорю: «Стерва. За что ж ты, говорю, своих-то бьешь?» – «Вони москалям допомагають» – «Ну вот я москаль, мне восемнадцать лет. Что я тебе плохого сделал? Тебя ж, гад, от немца освобождаю, два ордена получил». Да что с ним говорить… автоматчики злые – насмотрелись, чего они в деревне натворили, «положили» его прямо у танка.
Женщина одна, молодая, двое деток. Спросил ее: «За что ж они вас-то бьют? Ты ж хохлушка» – «Ой, не говорите, нет от них жизни. Приходят с леса ночью, забирают всю еду. А мне надо детей кормить…»
Свой осколок я получил во Львове. Заразы, снова подбили мой танк. Там как получилось. Ратуша на площади. К ней сходятся восемь улиц со всего города. Так вот на одной из улиц стояла «пантера» – немцы ждали, когда мы выскочим. Но автоматчики предупредили, мы сдали назад и зашли с другой улицы. До нее метров триста… Комроты говорит: «Давай, разворачивай башню. Механик сразу подскочит… остановка… стреляешь и назад. Понял меня?»
И мы только выскочили, я сразу – ляп, под башню. Готова «пантера» с первого снаряда.
ЛЬВОВ. ПАНТЕРА
ЛЬВОВ. ПАНТЕРА
И комбат разошелся, давай подталкивать: «Вперед, вперед! Давай, давай! Автоматчики сказали, там еще один стоит. Надо и этого уничтожить». А я как чувствовал, говорю ему: «Тут восемь улиц, может он с той стороны переехал» – «Ты что, боишься?!» – «Так я горел уже, знаю, что это такое. Это ты еще – нет». А он молодой пришел, ничего слушать не хочет – вперед, и все тут.
Ну, мы подскочили… он как влепил нам вбок и всех нас положил, включая меня. Как я и говорил – ушел сволочь на другую сторону и ждал. Ну что, валялись мы в танке, хорошо еще, он не загорелся. Ребята за нами шли, подскочили, сбили немца.
Очнулся уже на операционном столе. Госпиталь тогда стоял на горе, где сейчас у них Гора Славы. Значит, что получилось, лежу я в танке уже почти что дохлый. А эти вытащили меня, привезли сестрам и нахваливают: «Он два “тигра” подбил. Герой! Лечите его быстрее!» Потом сестры рассказывали, как мне повезло. В тот день приехал опытный хирург с проверкой. На обходе спрашивает: «Что за танкист лежит?!» – «Черепно-мозговая травма. Проникающее ранение и осколки в спине» – «Так, на стол его! Будет у меня через пятнадцать дней опять бить “тигров”».
Выдолбил мне дырку здоровую в черепе. Но не соврал – через пятнадцать дней у меня зажило. Но, правда, дырка-то большая была и текло отовсюду.
Когда в госпитале лежал, у меня уже была «Слава», «Отечественной», «Отличный танкист» и гвардейский значок... красавец, чего говорить.
В марте месяце 45-го нам ребята с Челябинска подарили танк «Комсомолец». Помню, комбату сказал: «Не знаю, наверное, я очень дорого обхожусь нашему правительству. У меня это уже седьмой танк». А тот говорит: «Не переживай, их тут сотни…»
ТАНК «КОМСОМОЛЕЦ», ГОЛОВИН - ВТОРОЙ СЛЕВА
Когда нашу гвардейскую бригаду развернули на Прагу, немцы их там разделывали как бог черепаху. Чехи ведь тоже американцев ждали. Говаривали тогда, что Бенеш с американцами договаривался. Мы через горы к Праге подскочили буквально за пару дней. На третий день мы уже их (немцев) там трепали.
Комбат первым отправил танк Гончаренко. Тот как к мосту подскочил, ему «четверка» влепила. Всех ранило, ему голову оторвало. Потом мы подскочили, врезали им. Они бензиновые, хорошо горят. Их там автоматчики добивали.
А чехи встречали – у-ух, орут: «Наздар! Наздар!» Цветы вокруг. Вообще, лучше чехов никто встречал. На танк садились, помогали по улицам идти.
Мы там на одной из улиц с заряжающим на башне сидим. Забор такой сбоку красивый. Из-за него выходит один с «фаустом». Я говорю: «Коля, ты посмотри на него!» А у меня был 15-зарядный бельгийский (пистолет). Этот (немец) только высунулся – бып! Он с «копыт» на бок.
Немцы, конечно, в Праге упирались слабее, уже не тот настрой.
Моим седьмым, последним, танком «Комсомолец» я сбил одиннадцать штук танков немцев. Но только разных всяких, не одних «тигров». Причем нечаянно я сбил одного «королевского». Немцы тогда рвались в Берлин, а мы отрезали их. Понимаешь, нечаянно получилось. Мы зашли в лес, дорога такая узкая – не развернешься. Там как раз этот «королевский» стоял. Он как врежет первому танку – тот в клочки! Господи, мы вторые идем. Этот кричит: «Давай тридцать градусов». Я сразу стал башню разворачивать. А сам уже расстояние прикидываешь. Сто пятьдесят метров! Считай, почти в упор. С перепугу как дал ему... один снаряд, второй, третий... Ребята потом говорили, даже в пушку ему попал.
Сбивал я и маленькие – Т-III и Т-IV. Вот, к примеру, за «тигра» давали две тысячи пятьсот рублей. Командиру орудия – восемьсот, командиру танка – восемьсот, механику-водителю, по-моему, четыреста рублей и двести –радисту. А когда война кончилась, у меня было на счету сорок восемь тысяч рублей. Я им говорю: «Господи, откуда у меня такие деньги?!» Я не знал, что они «кладут».
После войны меня пригласили в танковую часть на встречу ветеранов. Офицер предложил: «Ну, дед, давай! Вот тебе 72-я. Поведи!» Я сел и повел его. Потом предлагает стрелять из пушки. Я первым снарядом выстрелил и… не попал. А меня тот офицер спрашивает:
– Дяденька, каким вы стреляете?
– Крайним.
– Так это кумулятивный!
– У нас не было таких.
Вторым я правильно взял все, положил в цель.
Генерал смеется: «Так что ж ты первым не попал?»
Хорошие танки. На скорости идешь, а у него пушка ровно. Если бы у меня такой танк во время войны был, так я бы их «лепил» не одиннадцать, а пятьдесят.
– У танкового десанта большие потери?
– Да когда как. Для них все раньше начинается. Они соскакивают и за танком бегут. Кто-нибудь, бывает, останется и кричит: «Пулемет прямо или пушка слева».
– Трудно попасть в пушку?
– Да нет, мне было все равно. Бывает, километра на полтора влепишь, а то, бывает, метров на триста. А то она тебе влепит. Один раз снаряд и броню всю побил, да еще и моторную перегородку сбил.
– Хорошая точность у 85-миллиметровки?
– Хорошая.
– Из 76-миллиметров удалось подбить?
– Да, мы подбивали. Она хорошо бьет. На четыреста метров подойдешь, врежет прекрасно. Бьешь под башню.
– Вы смотрели после боя результаты своей стрельбы?
– Да на черта он нужен.
– Вы когда-нибудь покидали танк через нижний люк?
– Это надо, чтобы он на трассе стоял. Там же клиренс сорок сантиметров. И сам танк тяжелый, тридцать семь тонн. Если по полю идешь, хрен вылезешь. Но я вылезал снизу. Механик-водитель, бывает, поставит над ямой какой или над окопом. После ж боя надо пожрать и прочее.
– Как вы узнали о Победе?
– Десятого числа мы еще Прагу брали. Я включил рацию, а там говорят, что объявлена капитуляция. «Володька, – говорю, – Победа». А тот мне: «Да еще какая Победа, Коленька».
– Вам доводилось побывать внутри «тигра»?
– Да, я даже стрелял из «тигра». Мы на железнодорожной станции забрали один неповрежденный. Кто-то говорит: «Давай, дуй на нем в разведку!» Вообще, хороший танк. Внутри удобно, просторно и даже, я бы сказал, красиво.
А после войны мы изучали американские танки, «Валентайны» что ли…
– Как вы оцениваете немцев?
– Что тут скажешь, хорошие вояки.
– Здесь на фото вы с немкой?
– Это в Чехословакии. Обыкновенные женщины. Но я с ними не гулял. Нам некогда было. Мне всегда приходилось чем-то заниматься. Не знаю, как другие находили время…
Помню, когда перешли немецкую границу с Польшей, я зашел в дом. А там молодая испуганная немка. Показывает мне: «Сними танкошлем!» Я снял. Она руками волосы трогает, вроде как ищет чего-то. Кто-то из ребят по-немецки понимал, говорит: «Геббельс им сказал, что у нас рога растут».
– У вас остались ожоги?
– После войны на лице сочилось все.
– Каков был состав боезапаса?
Когда воевал с 76-мм пушкой, набирал сто двадцать–сто тридцать, иногда набирал до ста пятидесяти. Обычно больше берешь фугасных, осколочных, потому что больше по пехоте. Бронебойных мало, штук пятьдесят. Подкалиберных пять штук.
– Вы пили спирт?
– Знаешь, как-то меня механик так обманул, что не дай бог. Он взял и спустил воздух из двух баллонов по десять литров и туда спирту залил. Краник открутит, наберет спирта… потом пьяный валяется. Он к нам из штрафбата попал. По-моему, он десять лет срок в лагере мотал. Их, как ты знаешь, вербовали в штрафные части. Он как в штрафбате очутился, как начал там их (немцев) финкой резать. Ему дали орден Красной Звезды и послали на танкиста учиться. К нам уже с орденом пришел. Пьянчуга был безбожный.
– Какими были взаимоотношения с оккупированным населением?
– Да всякими. Они такие злые, все эти немцы. Они же не ожидали, что русские придут к ним, на их территорию. Помню, зашли в какой-то фольварк. Танк поставили около дома. Командир взвода, хороший такой парень, зашел в какой-то дом и пропал. Надо двигаться, а его нет. Куда он делся? Мы же видели, как он туда заходил. Автоматчики, танкисты – все вместе пошли искать его. Я тоже пошел, любопытный был.
Диван в комнате, высокий, кожаный. На нем сидит немка, красивая такая, с дитем. И на полу кровь. Начали разбираться, искать. Комвзвода внизу нашли. Выяснилось, что она его зарезала, когда он в комнату вошел, и нож под диван спрятала...
Или вот другая история. Нашли мы где-то немецкие пачки с какао. Я автоматчикам говорю: «Берите бидон молока на танк, а я вам какао сделаю». А неподалеку ферма. Подъехали… дверь в кухню. Зашел, смотрю – баллон газовый. Они жили дай боже как. Я, значит, газ зажег – горит. Автоматчика отправил за какао, сам начал посуду искать. И тут из комнаты вываливается старуха-немка, рыжая ведьма. В руке деревянный рубель… раньше им белье гладили. Идет на меня, глаза дикие. Я браунинг вытащил, с предохранителя снял, думаю: «Сейчас пугну тебя, ведьма». Пальнул – «А ну, стой!» Она, зараза, подходит. Дал ей ручкой пистолета в лоб. Автоматчики заскочили – «Уберите ее, заразу!» А механик смеется: «Ты “тигра” победил, а тебя чуть старуха не убила. И чем, колотушкой!» Так я психовал, ей-богу. Чего только не видел. А что они с нашими в лагерях творили! Мы в Майданек подскочили, насмотрелись. Колючая проволока, вышки кругом. А нам приказ – не рвать проволоку, потому что там электричество. Так я сразу по вышке врезал. Потом по столбу – тот разлетелся. Охрана бежать, автоматчики их лупят. Господи, а эти худые там, что не дай бог. На танк лезут. Девки подбегают, целуют нас.
– Вам наверняка приходилось брать пленных…
– Под конец войны сто пятьдесят семь человек немцев собрал в лесу под Берлином. Построил их, дал команду – они на танке расселись.
– Доводилось встречаться с немецкими танкистами?
– Болтал с одним после войны. Спросил его: «Ты на чем воевал?» – «На “тигре”» – «А я на “34-ке”! Ты наверняка в меня стрелял» – «А ты в меня. Видишь, я инвалид». Вот и поговорили…
– Встречались с американцами?
– Да ну их к черту, идиоты. Прут на нас со стороны немцев, да еще фары врубили. Немцы их без боя пропустили. А нам откуда знать, кто там прет. Комбат кричит: «По немецко-фашистской гадине… огонь!» Я головному «Шерману» влепил в лоб. Броня мягкая – его насквозь. Да еще гнали их по шоссе километров пятнадцать.
– Ветеранам войны – здоровья крепкого. Молодому поколению – хорошо учиться, помнить ваших дедов и думать башкой как следует. А то подвозил тут я одного на машине. Так он мне сказал: «Лучше б нас немцы забрали». Я прямо закипел: «Дурак ты. Ты и не нюхал, что такое немцы!»
Господа майданутые! В свете последних событий интересно спросить. 1. Если вы все там такие идейные, как было допущено разграбление музея истории ? 2. Я могу понять почему вы сносите памятники В.В. Ленину и Ф.Э Дзержинскому, ибо вам приятно мастурбировать на бандеру и шухевича и вы хотите видеть их на улице. Но зачем сносить памятник (бюст) Н.В. Кутузову? P.S Я понимаю какими словами вы хотите меня обозвать, но не могли бы вы сначала ответить на вопросы.
