мифы

Ленин, миф третий: Ленин подорвал территориальную целостность России

Владимир Ильич Ленин – русский революционер, большевик, крупнейший теоретик марксизма, основатель первого в мире социалистического государства и одна из самых величайших личностей мировой истории. На протяжении почти 30 лет на постсоветском пространстве ведутся непримиримые споры о том, каким он был человеком, и какую роль он сыграл в истории России и мира.Десятки и сотни статей, книг, документальных и художественных фильмов вышедшие со времен развала СССР породили огромный массив мифов о его личности. Где правда, а где ложь неподготовленному человеку понять непросто.В этом видео речь пойдёт о том, что Ленин "подорвал" территориальную целостность России

Ленин, миф первый: Ленин был иностранным агентом

Владимир Ильич Ленин – русский революционер, большевик, крупнейший теоретик марксизма, основатель первого в мире социалистического государства и одна из самых величайших личностей мировой истории. На протяжении почти 30 лет на постсоветском пространстве ведутся непримиримые споры о том, каким он был человеком, и какую роль он сыграл в истории России и мира.

Десятки и сотни статей, книг, документальных и художественных фильмов вышедшие со времен развала СССР породили огромный массив мифов о его личности. Где правда, а где ложь неподготовленному человеку понять непросто.

В это видео развенчивают миф о том, что Ленин был немецким или английским шпионом

Миф шестой: Два миллиона изнасилованных немок

Этот миф стал распространяться сразу как только закончилась война. Он поражает своей чудовищностью и особенно странно то, что в этот миф верят уже потомки тех, кто когда-то эту Германию освобождал. Самым известным является утверждение о двух миллионах изнасилованных красноармейцами немок. Именно эту цифру привел британский историк Энтони Бивор в своей книге «Падение Берлина».Чисто статистически преступления солдат в отношении мирных жителей просто обязаны были быть: в Германию вошла многомиллионная армия и ждать от каждого бойца высочайшего морального духа было бы глупо. Ложь заключается в чудовищном преувеличении числа этих преступлений. Но почему-то сторонники данного мифа забывают, что о любых преступлениях красноармейцев докладывалось военной прокуратуре и подобные случаи строго наказывались.20 апреля 1945 г. была издана Директива Ставки Верховного Главнокомандования командующим войсками и членам военных советов 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов № 11072 об изменении отношения к немецким военнопленным и гражданскому населению:«1. Потребуйте изменить отношение к немцам как к военнопленным, так и к гражданским. Обращаться с немцами лучше. Жестокое отношение с немцами вызывает у них боязнь и заставляет их упорно сопротивляться, не сдаваясь в плен. Гражданское население, опасаясь мести, организуется в банды. Такое положение нам невыгодно. Более гуманное отношение к немцам облегчит нам ведение боевых действий на их территории и, несомненно, снизит упорство немцев в обороне.2. В районах Германии к западу от линии устье реки Одер, Фюрстенберг, далее река Нейсе (западнее) создавать немецкие администрации, а в городах ставить бургомистров — немцев. Рядовых членов национал-социалистической партии, если они лояльно относятся к Красной армии, не трогать, а задерживать только лидеров, если они не успели удрать.3. Улучшение отношения к немцам не должно приводить к снижению бдительности и панибратству с немцами.Ставка Верховного Главнокомандования - И. Сталин»Как мы видим, даже сам Сталин всеми силами пытался удержать своих солдат от преступных действий. А что насчет цифры в два миллиона?Бивор произвел расчеты на основании данных одной из клиник Берлина. Он нашёл документ, по которому отцами 12 из 237 рожденных в 1945 г. и 20 из 567 рожденных в 1946 г. детей, были русские. Запомним эту цифру — 32 младенца. После высчитал, что 12 от 237 — 5%, а 20 — это 3,5% от 567. Из них взял 5% от всех рожденных 1945-1946 году и посчитал, что все 5% детей в Берлине родились в результате изнасилований. Всего за это время родилось 23124 человека, 5% от этой цифры — 1156. Далее он умножил эту цифру на 10, делая допущение, что 90% немок сделали аборт и умножил на 5, делая ещё одно допущение, что в результате изнасилования беременело 20%. Получал 57 810 человек, это приблизительно 10% от 600 тыс. женщин детородного возраста, которые были в Берлине. Далее Бивор взял немного модернизированную формулу старика Геббельса "все женщины от 8 до 80 лет были подвергнуты многочисленным изнасилованиям". Женщин не входящих в детородный возраст в Берлине было ещё около 800 000, 10% от этой цифры — 80 000. Сложив 57 810 и 80 000 он получил 137 810 и округляет до 135 000, далее проделал всё тоже самое с 3,5% и получает 95 000. Потом он экстраполировал это на всю Восточную Германию и получил 2 миллиона изнасилованных немок.Неплохой математик, не так ли? А ведь по тому самому документу «русский/изнасилование» упоминалось лишь в 5 случаях из 12 и 4 случаях из 20 соответственно. Таким образом, 9 немецких женщин, указавших факт изнасилования в берлинской клинике, превратились в два миллиона изнасилованных немок.

Миф третий: Одна винтовка на троих

Красная Армия с самого своего создания обрастала множеством мифов. Порой ей приписывали даже самые глупые и абсурдные факты, у которых, тем не менее, были свои сторонники. После развала СССР ложь и вовсе стала распространяться невиданными масштабами, ведь теперь у власти находится буржуазия, которой вовсе не выгодно приписывать пролетарской армии хоть какие-то заслуги.Разобрать все мифы о ней почти невозможно. Пока существует буржуазный класс, клеветы о первой в мире организованной пролетарской армии будет становиться все больше. В этом видео мы разберем миф про одну винтовку на троих.

Миф второй: Советский союз не готовился к войне

Красная Армия с самого своего создания обрастала множеством мифов. Порой ей приписывали даже самые глупые и абсурдные факты, у которых, тем не менее, были свои сторонники. После развала СССР ложь и вовсе стала распространяться невиданными масштабами, ведь теперь у власти находится буржуазия, которой вовсе не выгодно приписывать пролетарской армии хоть какие-то заслуги.Разобрать все мифы о ней почти невозможно. Пока существует буржуазный класс, клеветы о первой в мире организованной пролетарской армии будет становиться все больше. В этом видео мы разберем миф о том как, Советский союз не готовился к войне.

Миф первый: Советские командиры не имели опыта ведения войны

Красная Армия с самого своего создания обрастала множеством мифов. Порой ей приписывали даже самые глупые и абсурдные факты, у которых, тем не менее, были свои сторонники. После развала СССР ложь и вовсе стала распространяться невиданными масштабами, ведь теперь у власти находится буржуазия, которой вовсе не выгодно приписывать пролетарской армии хоть какие-то заслуги.Разобрать все мифы о ней почти невозможно. Пока существует буржуазный класс, клеветы о первой в мире организованной пролетарской армии будет становиться все больше. В этом видео мы разберем миф о том что, советские командиры не имели опыта ведения войны.

Для всех забывших и скачущих, инфа к невеликому размышлению.
Украинизация на Украине продолжалась вплоть до 1938 г. — только в этом году русский язык стал обязательным для изучения в украинских школах.

Та-дам. Ха-ха. В общем смешно.

Украинофил Нечуй–Левицкий

Иван Семёнович Нечуй–Левицкий ( 25 ноября 1838, с. Стеблёв — 15 апреля 1918, Киев) — украинский писатель, публицист, соавтор первого украинского перевода Библии (с П. Кулишом и И. Пулюем). Украинофил.

Классик украинской литературы настаивал на том, что украинский литературный язык нельзя основать на «переходном к польскому» галицком говоре, к которому добавляют еще «тьму чисто польских слов: передплата, помешкання, остаточно, рух (да–да, это тоже не украинское слово – Авт.), рахунок, співчуття, співробітник». Указав на множество таких заимствований «аркуш», «бридкий», «брудний», «вабити», «вибух», «виконання», «віч–на–віч», «влада», «гасло», «єдність», «здолати», «злочинність», «зненацька», «крок», «лишився», «мешкає», «мусить», «недосконалість», «оточення», «отримати», «переконання», «перешкоджати», «поступ», «потвора», «прагнути», «розмаїтий», «розпач», «свідоцтво», «скарга», «старанно», «улюблений», «уникати», «цілком», «шалений» и много–много других, не хватит газетной полосы, чтобы привести все) Иван Семенович констатировал: это не украинский, а псевдоукраинский язык, «чертовщина под якобы украинским соусом».
Следует еще раз подчеркнуть: Иван Нечуй–Левицкий был убежденным украинофилом. Не меньше Грушевского и его компаньонов хотел он вытеснения из Малороссии русского языка. Но, стиснув зубы и скрепя сердце, вынужден был признать: этот язык все же ближе и понятнее народу, чем навязываемая из австрийской Галиции «тарабарщина».

Разоблачения Нечуя–Левицкого вызвали шок в "национально сознательных" кругах. На него нельзя было навесить ярлык "великорусского шовиниста" или замолчать его выступление. Грушевский попытался оправдываться. Он признал, что пропагандируемый им язык действительно многим непонятен, "много в нем такого, что было применено или составлено на скорую руку и ждет, чтобы заменили его оборотом лучшим", но игнорировать этот "созданный тяжкими трудами" язык, "отбросить его, спуститься вновь на дно и пробовать, независимо от этого "галицкого" языка, создавать новый культурный язык из народных украинских говоров приднепровских или левобережных, как некоторые хотят теперь, — это был бы поступок страшно вредный, ошибочный, опасный для всего нашего национального развития".

Грушевского поддержали соратники. Ярый украинофил Иван Стешенко даже написал специальную брошюру по этому поводу. В том, что украинский литературный язык создан на галицкой основе, по его мнению, были виноваты сами российские украинцы. Их, "даже сознательных патриотов", вполне устраивал русский язык, и создавать рядом с ним еще один они не желали. "И вот галицкие литераторы берутся за это важное дело. Создается язык для институций, школы, наук, журналов. Берется материал и с немецкого, и с польского, и с латинского языка, куются и по народному образцу слова, и все вместе дает желаемое — язык высшего порядка. И, негде правды деть, много в этом языке нежелательного, но что было делать?". Впрочем, уверял Стешенко, язык получился "не такой уж плохой". То, что он непривычен для большинства украинцев, — несущественно. "Не привычка может перейти в привычку, когда какая–то вещь часто попадает на глаза или вводится принудительно. Так происходит и с языком. Его неологизмы, вначале "страшные", постепенно прививаются и через несколько поколений становятся совершенно родными и даже приятными", — уговаривал Стешенко.

Однако такие пояснения никого не убедили. "Языковой поход" провалился. Грушевский и его окружение винили во всем Нечуя–Левицкого, якобы нанесшего своим выступлением вред делу "распространения украинского языка". "Приверженцы профессора Грушевского и введения галицкого языка у нас очень враждебны ко мне, — писал Иван Семенович. — Хотя их становится все меньше, потому что публика совсем не покупает галицких книжек, и Грушевский лишь теперь убедился, что его план подогнать язык даже у наших классиков под страшный язык своей "Истории Украины–Руси" потерпел полный крах. Его истории почти никто не читает".

Справедливости ради надо сказать, что "Историю Украины–Руси" не читали не только из–за языка. Это сегодня Михаила Грушевского объявили "великим историком". Современники его таковым не считали. Некоторые ученые в частных разговорах называли этого деятеля "научным ничтожеством". Но признаться в собственном ничтожестве Грушевский не мог даже самому себе. Проще было винить во всем Нечуя–Левицкого. И профессор затаил злобу».

Когда к власти пришла Центральная Рада, друзья Нечуй–Левицкого, который находился в бедственном положении и голодал, обратились к правительству Михаила Грушевского и, в частности, к министру просвещения Ивану Стешенко с просьбой о правительственной пенсии для бедствующего классика. Но не тут–то было. Великий историк не умел прощать обид. Не на высоте положения оказался и министр просвещения, которого Нечуй не раз упоминал среди тех, кто в угоду моде «калечил свой язык». Никакой пенсии от Украинской Народной Республики (УНР) Нечуй–Левицкий так и не дождался. В результате он умер "без присмотра" (читай — с голоду) в Дегтярёвской богадельне.