Венгерский синдром Европы
Венгрия заключила с «Газпромом» контракт на поставку газа в обход Украины и Киев кипятится. Все пожимают плечами, но украинским политикам есть от чего впасть в неистовство. Ещё какой-нибудь год назад Будапешт бы вряд ли решился на подобный шаг
У Венгрии сложная история взаимоотношений как с Россией (которой ставят в вину и подавление венгерской революции 1848 года, и советские танки на улицах Будапешта в 1956 году), так и с Украиной, с которой Будапешт с 1938 года соперничает за контроль над Закарпатьем (где испокон веку жили как венгры, так и русины, которых Киев считает украинцами, хоть сами они считают себя отдельной нацией и ЕС их таковой признаёт).
В последние годы у Венгрии не было серьёзных явных противоречий с Москвой, наоборот будапештские политики-традиционалисты декларировали близость взглядов с ориентированным на традиционные ценности руководством России. Венгрия также не скрывала своей заинтересованности в экономическом сотрудничестве с Россией. В то же время отношения с киевскими националистами после 2014 года у Будапешта не заладились. При этом Венгрия дисциплинированно поддерживала (хоть периодически и критиковала) общеевропейскую санкционную политику в отношении России, равно как и в целом не отклонялась от курса Европы на поддержку Украины.
В Будапеште не могли не понимать, что соглашаясь на поставки газа по альтернативному украинскому маршруту забивают первый, самый важный, гвоздь в крышку гроба украинских надежд на продление транзитного контракта после 2024 года на нынешних условиях.
Именно поэтому «предательство» Венгрии, о котором на каждом углу вопит Киев, носит не тактический, а стратегический характер. О единой европейской внешней политике теперь можно окончательно забыть. От неё останется только верховный представитель ЕС, сама же общая политика канула в Лету.
Причём венгерский демарш только наиболее заметный, но не единственный. Латвия и Эстония жёстко критикуют Литву, за то, что последняя заблокировала переток электроэнергии из Белоруссии, поскольку тем самым Вильнюс обрезал Риге и Таллину возможность получать электроэнергию из России. Польша, после упорного сопротивления капитулировала перед требованием ЕС отменить провозглашённые местным самоуправлением ряда регионов «зоны свободные от ЛГБТ», но упорно отказывается закрывать работающую на угле электростанцию на границе с Чехией и обсуживающие её шахты. Даже наложенный евросудом штраф в 500 тысяч евро ежедневно до тех пор, пока шахты (а значит и станция) не будут закрыты не сломил сопротивление Варшавы.
При этом Польша обвиняет Западную Европу (фактически Францию и Германию) в том, что это её энергетическая политика привела к выходу ситуации из-под контроля и поставила Европу на грань энергетической катастрофы. Польская истерика тем более удивительна, что начиная с блокирования строительства газопровода «Ямал-Европа-2» и заканчивая упорной борьбой с газопроводами «Северный поток» и «Северный поток-2» именно Варшава сделала всё, чтобы дестабилизировать энергетическую ситуацию в Европе.
Одновременно поляки были наиболее последовательными борцами за пересмотр формулы образования цены, заложенной в газпромовские контракты и привязки её к спотовой цене (открывая неограниченные возможности для биржевых спекуляций).
Упорной борьбой с газопроводами «Северный поток» и «Северный поток-2» Варшава сделала всё, чтобы дестабилизировать энергетическую ситуацию в Европе.
Британская Daily Express прогнозирует «драку в европейской семье за российский газ». Французы так и не смогли «наказать» американцев за украденный у них контракт на австралийские подводные лодки. Посол вернулся в Вашингтон, но зло Париж затаил - при случае мелко отомстит. И на фоне всей этой благодати бурно растут цены буквально на всё, причём не только в Европе, но по всему Западу, включая США.
Весь мир лихорадит, но Европа превращается в такой бурлящий котёл, которым она была четыреста лет назад, во время Тридцатилетней войны. Близящаяся экономическая катастрофа на фоне острой финансовой недостаточности заставляет вспоминать старые обиды и плодит новые противоречия. Фразы об объединяющих «ценностях» всё ещё произносятся в ритуальных целях, но в реальности все хотят денег, причём готовы на всё, чтобы отобрать долю соседа (совсем как это было с масками и перчатками, которые «дружные европейцы в первые месяцы ковидного кризиса воровали друг у друга самолётами и эшелонами).
Восточноевропейские страны, как с цепи сорвавшись, рвут и кусают друг друга, плотоядно посматривая при этом в сторону Западной Европы, против которой готовы в любой момент объединиться. Им нужен только лидер, а точнее новый хозяин.
В принципе, они готовы отправлять свои «продотряды» «раскулачивать» западноевропейских богатеев и под чутким руководством США, но не уверены, что Вашингтон, не вытянувший даже Афганистан, сможет эффективно подавить европейский разброд и шатание и возобновить действие пятнадцать лет работавшей системы, в рамках которой Западная Европа финансировала Восточную, а та, под руководством США, работала «железным занавесом», активно препятствуя развитию взаимовыгодных торгово-экономических отношений между Западной Европой и Россией.
Условия принятия в ЕС и созданная на их базе система предполагали, что «младоевропейцы» отказываются от поддержки собственной промышленности и дают умереть большинству её отраслей.
Дело не в какой-то особой восточноевропейской жадности. Просто условия принятия в ЕС и созданная на их базе система предполагали, что «младоевропейцы» отказываются от поддержки собственной промышленности и дают умереть большинству её отраслей, кроме тех, которые не являются конкурентами для соответствующих западноевропейских предприятий. В обмен же из казны ЕС на треть, а в иных случаях и наполовину, финансировались бюджеты восточноевропейских стран (недополучавших налоги со своих уничтоженных экономик).
Основной была «программа выравнивания», но не меньше, чем приходило по этой линии, поступало и по другим программам, «развивавшим» демократию», «реформировавшим» всё, что шевелится, «внедрявшим» гражданское общество, пропагандировавшим «ценности» и т. д. Отказаться от этих программ без катастрофических социальных последствий восточноевропейцы не могли. Их государствам просто было больше негде брать деньги для оплаты своего существования. Но Западная Европа уже с десяток лет делала попытки прикрыть или, по крайней мере, сократить соответствующие программы, так как испытывала нарастающий дефицит финансового ресурса.
Ныне вопрос стал ребром. У Западной Европы денег для Восточной нет - самим бы выжить. Но восточноевропейцы тоже помирать не хотят. При этом понимают, что работавший раньше аргумент - «не дадите деньги - блокируем работу ЕС» сейчас не работает. Старую Европу уже не страшит даже гипотетическое бегство младоевропейцев из Евросоюза. Более того, дай только предлог, и они готовы сами начать исключать. Венгрии, по крайней мере, недавно исключением уже грозили. Правда, Будапешт не испугался и разговоры об исключении прекратились, но временно, могут возобновиться в любой момент. По крайней мере, идея переформатирования ЕС уже овладела частью европейских политиков. Пусть они пока и не понимают как её реализовать.
И Западная, и Восточная Европы оказались в тупике - проблема есть, а её позитивного решения нет. И тем и другим необходима внешняя поддержка, чтобы продавить своё видение будущего ЕС.
Традиционные европейские элиты, как в Западной, так и в Восточной Европе, пытаются привычно опереться на поддержку США. И не находят её, проваливаясь в пустоту. Особенно это касается брюссельской евробюрократии, оказавшейся наедине с национальными европейскими государствами, которые она так долго терроризировала. Правда, европейским национальным политическим элитам, занятым выяснением отношений на внутригосударственном и межгосударственном уровнях, пока что не до евробюрократов. Это позволяет последним играть в ЕС роль третьей силы. Но данная игра ненадолго, ибо у евробюрократии нет никакой реальной силы за спиной. Раньше она опиралась на США, теперь ей опереться не на что. Так что скоро она не только не сможет играть самостоятельную роль, но должна будет защищать своё право на существование, хотя бы с урезанными полномочиями.
Часть европейских политиков, как левого, так и правого спектра присматривается к возможности опереться на Россию. Но у Москвы недостаточно ресурсов на то, чтобы выступить в роли жандарма Европы, принуждающего регион к послушанию. Третейский же судья, вердикты которого выполняют осознанно (без принуждения) Европе не нужен. Там идёт борьба исключительно за подчинение политических противников своей воле, а для этого подходит исключительно жандарм.
Более того, у России есть политические и экономические интересы, как в Западной, так и в Восточной Европе. Москве в принципе не нужно их противостояние. Она бы предпочла, чтобы вся Европа интегрировалась в стратегически важный для России проект «Большой Евразии». Но до европейского единства пока далеко.
Там приоритет получили центробежные силы. То, что старая кормушка уже пропала, европейцы осознали, но то, что новой не предвидится, их сознание принимать отказывается. Все их потуги направлены на восстановление прежней системы, пусть с другим лидером во главе.
Обиженная американцами Франция тоже претендовала на политическое лидерство в Европе, соглашаясь оставить за работавшей с ней в тандеме Германией экономическое лидерство. Жаль, что старый европейский порядок рухнул слишком быстро и эксперимент с французскими претензиями на политическую гегемонию не удалось поставить. Думаю, что немцы в очередной раз объехали бы французов на кривой кобыле и французы очнулись бы, только оказавшись плотно вписанными в проект Четвёртого рейха. Но теперь эту борьбу (возможно, последнюю серьёзную борьбу европейских стран за гегемонию на континенте) нам посмотреть не удастся. Речь уже идёт не о лидерстве, а о выживании.
Понимаю, что нарастающий раскол и хаос в Европе, возникающий фронт холодной (пока) войны между Западной и Восточной Европой много кого порадует. Действительно, европейцы, особенно восточные, своей бессмысленной приверженностью американским интересам попили из России много крови, а месть сладка. Но расколотая, бурлящая Европа - последнее, что может радовать Россию в сложившемся геополитическом пасьянсе. Москве на Западе значительно больше подошёл бы сильный, единый союзник (пусть даже сложный, а кто сейчас прост?), чем свора дерущихся амбициозных карликов, постоянно пытающаяся втянуть в свои разборки третьи страны.
Однако, судя по всему, отведённое историей на укрепление европейского единства и реформирование европейских структур время бездарно растрачено на пресмыкательство перед США и борьбу с Россией. Утраченного не вернуть, и Москве надо думать о том, как привести раскалывающуюся Европу к новому «Вестфальскому миру», гарантом которого стала бы Россия.
