Погиб выполняя свой долг

8 ноября - День памяти погибших при исполнении служебных обязанностей сотрудников органов внутренних дел России

Гимн польских холопов. Так долго просят — сбудется

Агрессоры, помните: Беречь природу - наш долг

Гостомысл Путимирович

"Пока русские на фронте мигранты атакуют наши тылы." - Бастрыкин

«Мигранты отдельная тема нашей работы. Тревожная статистика по миграции: она увеличилась на много позиций в [20]22 году. У нас по итогам [20]22 года находилось 14,5 млн мигрантов, в [20]21 году 12 млн, то есть количество мигрантов увеличивается.

И резко увеличивается число тяжких преступлений, совершённых мигрантами (в 2021 г. было 11 тыс., в 2022 г. стало 15 тыс.) — убийств на 18% стало больше. Проявляется больше всего в крупных городах. 

И в комментариях, которые я стараюсь читать в наших сетях Следственного комитета, вот такая идея высказывается людьми: пока русские на фронте мигранты атакуют наши тылы. 

Люди предлагают, если они граждане России — пожалуйста на передовую. Не пошёл на передовую, не выполняешь свой гражданский долг — пожалуйста к себе на родину»,

https://m.vk.com/video740852590_456245015

Своих не бросают

Господь, жги! или За что Путин «напал» на Украину

Живу на даче. Такое ощущение, что и не выезжал отсюда с 2014 года, когда сбежал из Киева от тогда ещё первой мобилизации. Сколько их уже было? В годах — девять. Девять лет пустых ожиданий, бессмысленных надежд. Хотя о чём я? Наверное, о том, что всё повторяется и в какой-то момент ты начинаешь ощущать себя героем прочитанной в детстве книги.

В этом есть нечто символическое и неслучайное, но в юности я влюбился в роман Михаила Булгакова «Белая гвардия». Когда я читал эту книгу, то чувствовал себя одним из тех офицеров, которые в доме на Алексеевском спуске пили горькую в безнадежном ожидании перемен. Тогда мне казалось, что всё это безумие, описанное в романе, давно осталось в прошлом. Киев-город мало чем отличался от других городов Советского Союза, но Украина уже была, её просто многие не замечали. Чтобы это понять, надо было столкнуться с украинской интеллигенцией жмеринского разлива, посидеть с ней на кухнях, послушать, что она говорит, чего я сделать в силу возраста не успел. Теперь я понял, какого монстра они высидели на своих кухнях…

Сегодня жить на Украине — это жить на родной земле в эмиграции. Вокруг — никого. Говорить — опасно. Может быть, соседи и не сдадут спецслужбам, но точно врагом народа сделают. Они всё чувствуют — у них собачий нюх. Скажешь НА Украине — уже смотрят косо. Впрочем, для некоторых хватает и русской речи, и русской музыки… Тут ты чужой, если не проклинаешь всё русское, российское, Путина. И словно нарочно именно при мне некоторые отъявленные патриоты начинают разговоры о «русских братьях», которые пришли на их землю и разрушили «украинский рай». И им плевать, что Украина с первого дня своего независимого существования катилась в пропасть, что последовательно уничтожалась экономика и превращалась в труху инфраструктура. Им плевать. Они не виноваты. Нашлось объяснение, которое спишет всё: русские пришли!

Чушь говорят, будто жителям Украины не хватает информации, чтобы сделать свой правильный выбор. Всё у них есть. Интернет и не только. В любом телефоне существует приложение с полным набором российских станций. Установил — слушай. Не хотят. Не собираются. И не в страхе дело, а скорей в привязанности к некой непонятной субстанции под названием Украина. Субстанции, от которой они же бегут сломя голову, но столь же без головы привязаны. Потому что каждый из них видит Украину такой, какой ее хочет видеть, но не такой, каковой она есть в реальности.

Как-то в обсуждении одной из статей меня спросили, а много ли на Украине людей подобных взглядов (за единую и неделимую Россию)? Тогда я смолчал. Отвечу сейчас: единицы. Помните, как в фильме у Марка Захарова Мюнхгаузен попросил свою любимую сказать ему что-то важное на прощанье? Она ему что-то про любовь лепетала, про то, что будет ждать его, а он в ответ: не то! Да, именно, ему было важно услышать слова о том, что в пушку подсыпан сырой порох. Вот так и мы говорим о чём угодно, но только не о самом главном.

Дело в том, что для большинства украинских граждан Россия уже чужая страна. У них столица — Киев, а не Москва. И будущее своё они связывают с Украиной, а не Россией. И даже те беженцы с Украины, за редким исключением, чувствуют себя частью Украины, а не Большой России от Ужгорода до Петропавловска-Камчатского. Они в лучшем случае пророссийские, хотя по своей сути ничем не отличаются от украинских националистов. Они эту самую Украину могут видеть по-разному, но по большому счету на Россию им наплевать. И сегодня многие из них мечтают, чтобы пришли русские, надавали по шапке украинским националистам, их, «пророссийских», привели к власти и оставили в покое… Для них, как и их оппонентов, всё происходящее с Украиной — ошибка неких персоналий, но не системный порок самого проекта.

Я неслучайно начал эту статью с Булгакова, потому что псевдогосударственное образование Украина материализовалось при его жизни в виде Української Радянськoї Соціалістичнoї Республіки. При советской власти УРСР как-то пытались приручить, перевоспитать, но тщетно. Всякий раз, когда московская власть ослабляла контроль над территорией Юго-Западного края Руси, приходили некие шелесты и принимались строить свою особую Україну. И их тоже можно назвать пророссийскими, потому что русских тут методично искореняли с 1917 года. И неудивительно, что их тут практически не осталось…

Украинские националисты, при всём своём безумии и бесноватости, правы в одном — Россия действительно приступила к ликвидации проекта Ukraina. И тем, кто питает некие чувства к «братскому народу», я хочу напомнить классический сюжет из американских фильмов ужасов, когда положительные герои сталкиваются со злом, которое пришло убивать их в образе родных и близких им людей. Вот точно с тем же сейчас столкнулась Россия на Украине — с ЧУЖИМ, скрытым под внешней оболочкой «братского народа». Почему так поздно началась спецоперация по денацификации и демилитаризации Украины? А это вопрос к режиссеру современной истории. И это вопрос о том, что в жизни, как и в хорошей драматургии, ни одно событие невозможно без предыдущего. В противном случае ломается вся логика повествования.

Когда «украинец» рассуждает о чём-то высоком, то это совсем не значит, что он о чём-то высоком думает. Совсем наоборот. Как правило, его желания приземлены и ограничены материальными благами. Вот говорит он о неких «европейских ценностях», но, поверьте мне, не свободу, не демократию, не права человека он имеет в виду — ему на них наплевать. К примеру, если спросить «украинца» о смысле майдана, то он непременно пустится в пространные рассуждения о «кровавом режиме» Виктора Януковича. Врет! Попробуйте представить любую украинскую революцию без обещаний материальных благ, которые при этом упадут на головы «украинцев» без всяких усилий с их стороны? Не получается? У меня тоже…

Абсолютно вся украинская нэзалэжность пахнет не потом и кровью, не трудом и напряжением воли, а куском сала с горилкой на столе, которые «украинцам» должны принести по самому факту их существования на Земле. И ради этого беззаботного существования они готовы пойти на любую подлость, унижать и убивать своих же сограждан, а по сути, человека в самом себе. И всё происходящее в Юго-Западном крае Руси служит тому наглядным подтверждением.

Ах, как на Украине не любят российского лидера и как его проклинают! А я скажу, как именно. Путина не любят как Бога, который смотрел-смотрел на библейские Содом и Гоморру, неоднократно предупреждал грешников, посылал им знаки и наконец испепелил эти города к чертовой матери.

«Украинцы» до сих пор не понимают, «а нам за шо» прилетает! Они забыли, что провозглашение независимости предусматривало нейтральный статус украинского государства с гарантиями русскоязычному населению страны! А чем занимались все украинские режимы на самом деле? Антироссийской политикой?! Переписыванием истории?! Притеснением русского населения страны?! Постоянными торговыми войнами с Россией?! Попыткой изменить нейтральный статус государства, став членом ЕС и НАТО?! Это не про 2014 год речь, а про «План действий по членству в НАТО» в 2008 году…

«Украинцам» сегодня невыгодно вспоминать, что государственный переворот 2014 года происходил под антироссийскими лозунгами и угрозами вступить в ЕС с отчетливой перспективой дальнейшего вступления в НАТО. Они выводов не сделали даже тогда, когда потеряли Крым. «Украинцы» начали войну на Донбассе, которая перешла в замороженную фазу по результатам двух Минских соглашений. Точнее, двух предупредительных ударов «по зубам». Их это чему-то научило? Нет!!! Они фиги Москве тыкали в ООН, ПАСЕ, СЕ и на других международных площадках!

А может быть, они призадумались над словами Путина о территориальных подарках, которые получила Украина от Российской империи и Советского Союза? И заявления российского лидера о том, что Москва не смирится с украинской концепцией «анти-Россия» они тоже не услышали. «Украинцы» готовились к победоносному походу на Москву, и не только потому, что «весь мир с нами», но прежде всего потому, что не чувствовали силы России. И если мои украинские сограждане до сих пор не понимают, «за шо Россия на них напала», то, значит, они неизлечимо больны, у них ни мозгов, ни совести не осталось. Значит, спецоперация будет продолжаться до самого конца проекта Ukraina с принудительным изъятием всех «подарков» России, которых украинствующие не смогли оценить по достоинству. История должна сделать свой круг и вернуться туда, где была совершена ошибка. Историческая ошибка — это само украинское государство. Господь, жги!

Сергей Белов,

https://alternatio.org/articles/articles/item/120954-gospod-zhgi-ili-za-chto-putin-napal-na-ukrainu

Израиль просит 10 миллиардов. О разорительности войн

Вначале о термине. Когда я пишу о войне, я применяю этот термин в его старом, классическом понимании. Неважно, как вы назвали свою войну (АТО, ООС, СВО или как-то ещё), и неважно, ведутся боевые действия против внешнего или внутреннего врага, — война есть использование армии для достижения политической цели

По своим последствиям внутренняя (гражданская) война более разрушительна, чем внешняя, только по той причине, что в гражданской войне обе стороны используют для достижения победы ресурс одного государства, в то время как во внешней войне у каждого своя (отдельная) ресурсная база, а значит, и нагрузка на неё меньше.

Внутренняя война также является более жестокой, чем внешняя, поскольку внутри страны две части одного расколотого народа сражаются за то, чья идея будущего победит и кто останется жить на родной земле, а кто её покинет или в неё ляжет. Во внешних войнах, за редкими исключениями вроде Великой Отечественной, речь о полном уничтожении или изгнании народа со своей территории не идёт.

Обычно государства воюют за получение конкретных экономических, политических или военно-стратегических преимуществ (обеспечение потребностей своей экономики сырьём и материалами по приемлемым ценам, закрепление за собой перспективных рынков сбыта, охрана торговых путей и защита союзников, занимающих важную географическую позицию, создание зоны безопасности вдоль своих границ, не позволяющей опасному врагу концентрировать свои силы для оказания непосредственного давления на ваши рубежи).

Все эти причины для войны уважительны с точки зрения национальной безопасности, но осуждаются современным международным правом (если оставшиеся от него жалкие ошмётки ещё можно назвать правом). Поэтому в случае принятия решений о необходимости боевых действий современные государства думают не о том, как соблюсти требования международного права, которые соблюсти невозможно, а о том как при помощи информационных технологий сделать свою позицию справедливой в глазах мирового сообщества или его важной для конкретного государства части.

Окончательное же решение о том, какая война была справедливой, а какая несправедливой принимается по её итогам. В современном мире (как, впрочем, и раньше) победитель всегда прав, а побеждённый всегда виноват. Пока войны рассматривались как легитимный способ достижения цели, это имело второстепенное значение, но с тех пор как (уже по итогам Первой мировой войны) возникли идеи привлекать побеждённых к ответственности «за развязывание агрессивной войны», вопрос справедливости стал принципиальным, зачастую мешающим завершить боевые действия на ранней стадии конфликта.

Терпящая поражение сторона, понимая, что будет виновной в развязывании несправедливой войны, отказывается признать очевидное, напрягает все свои ресурсы, ищет всех возможных союзников, чтобы если не переломить ход событий, то оттянуть неизбежное, в расчёте на то, что враг, возможно, сам устанет и условия мира станут приемлемыми.

В результате войны становятся непрогнозируемыми ни по времени, ни по своей разрушительности, а каждый самый незначительный конфликт содержит в себе потенциал глобального столкновения. Не желая признать поражение, стороны будут расширять его зону до бесконечности, вербуя себе союзников, а каждый новый участник конфликта будет увеличивать число заинтересованных сторон в геометрической прогрессии (у каждого есть свои враги, которым, возможно, было наплевать на результаты первоначального столкновения, но которые не могут согласиться с тем, что в числе победителей окажется новообретённый кем-то союзник).

В конечном итоге, если прежние (до конца XIX века) войны были делом армии и политиков, народ же за пределами зоны боевых действий их вообще не ощущал (поэтому такими ужасными показались современникам Столетняя и Тридцатилетняя война, в ходе которых зоны боевых действий охватили всю Францию и всю Германию соответственно), то нынешние войны становятся делом всего народа, требуя от него предельного напряжения сил. До наполеоновских войн армии были в современном понимании крошечными, но даже резко разросшиеся армии эпохи Наполеона, продолжавшие расти в течение всего XIX века, ещё не потрясали воображение.

Война испокон веков кормила войну. Какой-нибудь древний греческий базилей или скандинавский конунг, ведя на войну свою дружину, тратился на корабли и обеспечение своих воинов, но, в случае удачи, добыча покрывала все затраты — война была экономически выгодным для её организатора мероприятием, по крайней мере пока он побеждал (малой кровью и на чужой территории).

Наполеоновская армия требовала огромных государственных затрат, но император компенсировал их контрибуциями с побеждённых, которые позволяли не только кормить армию на протяжении всего похода, но и отсылать в казну государства суммы, значительно превышающие изначально потраченные на подготовку войны. Ну и верхушка армии-победительницы обогащалась за счёт грабежа, да и её солдаты могли кое-что для себя урвать.

Однако в ХХ веке всё переменилось. Прошла всего неделя с момента атаки Израиля боевиками ХАМАСа, а Тель-Авив уже просит у США помощи в 10 миллиардов долларов, при том, что военно-техническая помощь Западом и так оказывается с напряжением всех его возможностей. Если каждую неделю войны Израиль будет сводить с подобным дефицитом, то к концу года ему понадобится полтриллиона долларов только финансовой поддержки. А ведь толком-то на Ближнем Востоке ничего ещё не начиналось.

Аналогичным образом, Зеленский заявлял, что на войну против России Украина тратит 2/3 государственного бюджета. При этом надо иметь в виду, что в 2022 году, при номинальном бюджете Киева меньше 50 миллиардов долларов, коллективный Запад инвестировал в военные действия на Украине больше ста миллиардов (только США вложили 43 миллиарда). Причём Киеву этих денег не хватило ни на закупки вооружений в нужном количестве, ни на стабилизацию экономического положения страны. К концу первого года боевых действий экономика Украины оказалась полностью уничтоженной.

Экономики США и ЕС с вызовами войны, в которой эти государства пока участвуют опосредованно, также не справляются. Если США за счёт полного разорения своих европейских союзников ещё балансируют на грани рецессии, причём уже без шанса её избежать, то ЕС давно находится в глубоком кризисе. Проблемы Китая и России не так ярко выражены, но они есть. Несмотря на то, что финансовые и экономические системы обеих стран справляются с вызовами и даже смогли обеспечить небольшой рост, потери от конфронтации весьма существенны, а главное, будут нарастать по мере продолжения и расширения военных кризисов, увеличения их количества и масштаба.

Вывод прост. В современном мире для регулярного государства война является крайне невыгодным, весьма затратным мероприятием, которое никогда не окупается полученными по итогам преимуществами. Война — вынужденное решение, в условиях, когда другие средства защиты принципиальных интересов государства не работают, а отказ от их защиты ведёт к национальной катастрофе.

Поэтому те сторонники теории заговора, которые считают, что Россия умышленно затягивает боевые действия на Украине (из каких-то общеполитических соображений) или которые предполагают, что Запад сам устраивает против себя провокации, чтобы получить возможность развязать очередную войну, неправы. Современная война слишком невыгодна, чтобы дополнительно тратиться на её развязывание или искусственно её затягивать.

Безусловно, у войны есть свои бенефициары в виде предприятий ВПК, которые получают дополнительные прибыли, а также разного рода организаций наёмников и прокси-структур, которые, не являясь государством, не несут связанных с войной финансово-экономических издержек, но зарабатывают на поставке наёмников и на выполнении специфических задач прокси-войны. Совокупный вес этих структур недостаточен для того, чтобы принудить государство начать войну, по той же причине, по которой совокупный вес всех таксистов страны и мира недостаточен для того, чтобы заставить вас вызвать такси в конкретный момент, а совокупный вес всех мясников недостаточен, чтобы заставить вас купить кусок мяса, если вам не надо. Вы выступаете заказчиком, а предложений на рынке достаточно много, чтобы вы имели средства давления на того, кто предоставляет вам услугу, а он соответствующей возможности не имел.

Тем не менее нельзя исключить, что в ближайшее время роль прокси-структур в решении государственных военных задач будет расти. Это единственный способ вновь сделать войну относительно дешёвой — платить наёмникам или содержать прокси дешевле, чем напрягать собственные государственные ресурсы, при этом они в современных условиях, при минимальной информационной, разведывательной и военно-технической поддержке показывают достаточно хорошие результаты в противостоянии даже достаточно современным регулярным армиям. По крайней мере тем, которые находятся на балансе стран с ограниченным ресурсом, вынужденным держать крупную армию, соответствующую если не последним, то предпоследним технологическим требованиям (как, например, израильская).

Прокси-война позволяет уйти от прямого столкновения сверхдержав или их региональных союзников. Такие войны вели или ведут: СССР против США во Вьетнаме, США против СССР в Афганистане, Иран против Израиля на Ближнем Востоке, США против России на Украине, Россия и Китай против США, Франции и Великобритании в Африке.

Прокси-война снимает вопрос вины за её развязывание и облегчает заключение мира. Как только противостоящие политические силы в виде государств формально или неформально договариваются, боевики и наёмники исчезают в неизвестном направлении так же, как появились из ниоткуда, а их наниматель формально ни при чём — он не воевал, а финансирование (даже если о нём все знают), во-первых, надо доказать, а во-вторых, наниматели всегда могут заявить: «Мы даём деньги исключительно на гуманитарные цели, а куда их тратят — вопрос не к нам».

Ставка на прокси-войну позволяет свести армейскую структуру к штабам, высокотехнологичным и специальным войскам, переложив основную тяжесть ведения боевых действий с собственного населения на профессиональных наёмников или боевиков.

У прокси-войны есть свои недостатки, в частности ставка на наёмников может в перспективе привести к деградации и вырождению собственных армейских структур, что недопустимо, так как сами боевики и наёмники должны всегда контролироваться превосходящей силой, без содействия которой не смогут вести успешные боевые действия. Тем не менее в нынешних условиях прокси-война — единственный способ избежать финансово-экономической неэффективности и политической проблемности боевых действий, вернув им прежний, естественный характер.

Поэтому ставка на прокси-войну в самых разных странах становится всё более востребованной. Особенно на фоне четырёх десятилетий успешной прокси-войны Ирана против США и Израиля. Тем не менее надо понимать, что любое государство, уставшее от прокси-войны, может перевести её в обычный формат, ударив непосредственно по тому, кого считает заказчиком прокси-агрессии против него. То есть в прокси-войну заложен ещё и огромный провокационный потенциал, а её последствия далеко не всегда можно заранее просчитать.

На данном этапе войны продолжают оставаться невыгодным и нежелательным способом решения межгосударственных проблем, вынужденным действием, «последним доводом».

https://ukraina.ru/20231017/1050261860.html