Главная
>
Смешные картинки
>
разоблачение
разоблачение
Подписчиков: 3 Сообщений: 126 Рейтинг постов: 979.1
Шарий укросми разоблачение Я Ватник разная политота
Толик продолжает рвать шаблоны, пуканы, багеты и т.д. :)
Новороссия Александр Ф. Скляр Кашин разоблачение креаклы либераст идиот длиннопост #Я ватник разная политота
Удивительно скроен межушный ганглий креакла-либераста. Он похож на сломанный калейдоскоп. Вместо четкого узора, который складывается из хаотично насыпанных стеклышек, наоборот, еще большая мешанина и дистрой, сколько не тряси. Вот есть, к примеру, журналист Кашын. И есть музыкант Александр Ф. Скляр. Что между ними общего? Да ничего. Только Скляру уже никому и ничего не нужно доказывать - он величина, а Кашын, как та лягушка, все бьет лапками, барахтаясь в говне, периодически всплывая на поверхность из зловонного небытия. Какбе напоминает о себе: ребят, я Кашын, я все еще тут, борюсь, порицаю и обличаю (дайте грант)! В этот раз, Какашын ВНЕЗАПНО решил доебаться до Скляра и раскрыть тупорылым ватникам глаза. Причиной стало выступление Александра Феликсовича на "Кубане", где он спел нетленку Цоюшки и посвятил ее защитникам Новороссии. Вот, собственно, сабж:
Ну спел и спел. Однако либеральный мозг интерпретировал выступление по-своему. Причем настолько дико, что оправданием этому может послужить лишь очередной, прилетевший в кашынское ебало кулак. Но так как ни один креакл, включая самого дурналиста, об этом не упомянул ни в одном из уютных бложыков, речь идет не о последствиях сотрясения мозговой жижи, а о хроническом недуге... Короче, по следам выступления, появляется статья:
Если бы кто-то из российских музыкантов выступил в поддержку «тех ребят, которые делают большое и нужное дело в Новороссии», хотя бы в мае, это выглядело бы таким же актом сервильности, как и заявления многих звезд шоу-бизнеса на тему «Крым наш». Собственно, на первый взгляд выступление Александра Ф. Скляра на фестивале в Краснодарском крае так и выглядит, и украинская аудитория социальных сетей уже поспешила записать Скляра в ватники. Спешить, однако, не стоит; на самом деле российская рок-сцена не знала более изящного и при этом более отчаянного политического высказывания со времен, пожалуй, знаменитого фестиваля «Русский прорыв», на котором Егор Летов пел «И Ленин такой молодой, и юный Октябрь впереди» (тоже, кстати, представьте, как звучала бы эта песня, если бы Летов спел ее в 1982 году, но он спел в 1994-м, совсем другое дело).
Так вот, Скляр. Все его выступление – две короткие реплики и между ними песня. Реплика первая: «Эту песню вы все хорошо знаете. Я хочу посвятить ее тем ребятам, которые сейчас делают большое и нужное дело в Новороссии». О каком деле идет речь? Через несколько часов после выступления Скляра, так получилось, я вступил в забавную переписку с сотрудником компании «Ренова» Маратом Башировым, до последнего времени работавшим премьер-министром самопровозглашенной Луганской республики. В этой республике произошел ряд кадровых перестановок. Ее основатель Валерий Болотов «по состоянию здоровья» подал в отставку, и в связи с этой отставкой премьер-министром был назначен военный министр ЛНР 50-летний Игорь Плотницкий.
В этой формуле есть какой-то логический изъян: премьером Болотов не был, премьером был Баширов, но почему-то из отставки Болотова последовало назначение Плотницкого именно премьером. Куда же делся Баширов? Я спросил его об этом прямо в Facebook, и он мне ответил, что такова формальность: ушел глава республики, вместе с ним ушло и правительство. Хорошо, пусть будет формальность, но где же сам Баширов? Я спросил его и об этом, и он ответил мне, что (цитата) «это не главный вопрос», а главный вопрос – «когда перестанут гибнуть простые жители Луганска». Чуть позже, уже в разговоре не со мной, бывший премьер ЛНР уточнил, что он «в М. (вероятно, в Москве. – О.К.)», а в «Л. (скорее всего, в Луганске. – О.К.) остались коллеги, некоторые уже навсегда». Иными словами, человек, до сих пор бывший премьер-министром ЛНР, неохотно, но все же признался, что бежал из Луганска. Как там говорил Скляр? «Большое и нужное дело».
В этой формуле есть какой-то логический изъян: премьером Болотов не был, премьером был Баширов, но почему-то из отставки Болотова последовало назначение Плотницкого именно премьером. Куда же делся Баширов? Я спросил его об этом прямо в Facebook, и он мне ответил, что такова формальность: ушел глава республики, вместе с ним ушло и правительство. Хорошо, пусть будет формальность, но где же сам Баширов? Я спросил его и об этом, и он ответил мне, что (цитата) «это не главный вопрос», а главный вопрос – «когда перестанут гибнуть простые жители Луганска». Чуть позже, уже в разговоре не со мной, бывший премьер ЛНР уточнил, что он «в М. (вероятно, в Москве. – О.К.)», а в «Л. (скорее всего, в Луганске. – О.К.) остались коллеги, некоторые уже навсегда». Иными словами, человек, до сих пор бывший премьер-министром ЛНР, неохотно, но все же признался, что бежал из Луганска. Как там говорил Скляр? «Большое и нужное дело».
Может быть, я преувеличиваю и Скляр все-таки имел в виду войну за Новороссию? Тогда давайте обратим внимание на песню, которую он посвятил «ребятам». Певцы, которые желают кому-то победы в войне, обычно посвящают им боевые духоподъемные песни наподобие «Взвейтесь, соколы, орлами». Что же спел Скляр? Скляр спел песню Виктора Цоя «Мама, мы все тяжело больны». Боевая песня, да? «Но вместо крови в жилах застыл яд, медленный яд. Разрушенный мир, разбитые лбы, разломанный надвое хлеб», – с этим можно идти куда угодно, но только не в атаку, и я не сомневаюсь, что Скляр именно это и имел в виду – война проиграна.
Слово «Новороссия», которое до этой весны было про Екатерину и Потемкина, про Одессу и Асканию-Нову, про причерноморские степи и черноморские пляжи, теперь поменяло свое значение. В страну прошлого билеты не продаются, и Новороссия теперь – это несколько вооруженных анклавов в депрессивном Донбассе, это глуповатый депутат Царев с перевернутой «имперкой», это грязная война, которую украинцы называют гибридной, а учебники военной истории – гражданской, но в любом случае этой войны не было бы, если бы Кремль после присоединения Крыма не дал Донбассу некоторое количество авансов и еще большее количество автоматов и прочего вооружения. Вооружение стреляло хорошо, Донбасс превратился во что-то вроде старой Чечни, а Владимир Путин (который тоже когда-то произносил вслух слово «Новороссия») ищет теперь встречи с Петром Порошенко – о чем, интересно, они будут договариваться?
О чем – в общем, понятно, и недаром московские конспирологи отреагировали на инцидент с украинским флагом над московской высоткой так, что это «партия мира» в Кремле отметила таким образом победу над «партией войны». Мировая пресса, пошумев положенное количество дней, больше не записывает Путина в террористы и не делает из него нового Каддафи. Передача народных республик в руки местных, то есть людей, за каждым из которых маячит если не Ренат Ахметов, то как минимум Виктор Медведчук, выглядит очевидным доказательством, что от той «Новороссии», о которой в апреле мечтательно говорил Путин, осталась только совсем не амбициозная идея поспособствовать возвращению Донбасса в довоенное положение, когда хозяевами региона были не вполне лояльные Киеву, но не подвергающие сомнению украинскую государственность олигархи. Люди, которые погибли в эти месяцы и продолжают погибать теперь, – за что они отдали свои жизни? Да вот за это, то есть если совсем грубо, ни за что. Собственно, такие выводы и делают войну, гибридную или гражданскую, грязной. Такой она, видимо, и останется.
Закончив песню, Скляр сказал: «Русские своих не бросают». Вы что, не поняли, что он издевается?!
На каждом этапе этой войны самым интересным вопросом с точки зрения российского наблюдателя был, конечно, вопрос о том, как изменится после этой войны Россия. Разговоров было много, но правильный ответ, скорее всего, окажется самым неприятным: никак. Не посылается чудо тем, кто не силится ему навстречу. Плановое удушение гражданских свобод, продолжающееся в нынешнем виде с весны 2012 года, идет строго по графику, без задержек и опережений. Вынесены новые приговоры по «болотному делу». Прохоров продает РБК. Закрыли «Макдоналдс» на Пушкинской. На всякий случай еще раз высмеяли Медведева, взломав его твиттер. Статусные либеральные интеллигенты заученно говорят, что им стыдно. Менее статусные пытаются выяснить, что изменилось после Донбасса, но не приходят ни к каким выводам, кроме совсем анекдотических («Донбасс поссорил либералов с националистами», – ага, как будто до Донбасса их было не вырвать из объятий друг друга). Партия Лимонова отказалась от лозунга «Россия без Путина». Александра Дугина впервые за двадцать лет стали цитировать всерьез. Что еще? Ах да, Крым. Он наш. Наш примерно в той же степени, в какой вся остальная Россия, – то есть крайне условно и символически: власть никак не зависит от избирателей, расходование государственных денег происходит без участия рядовых налогоплательщиков, суды и правоохранительная система существуют совсем не для того, чтобы защищать граждан, то есть путинское корпоративистское государство по итогам кризиса осталось точно таким же, каким оно было полгода назад.
Самый печальный итог «русской весны» – сотни погибших, а на втором месте вот это: все осталось по-прежнему и, видимо, будет оставаться еще долго.
Эээ... Первая мысль после прочтения: что это было, Бэрримор? Вторая - аааааа, подайте сюда Кашына, я таки набью ему ебало! Третья - да ну, лучше поржать и забыть, потому что фу, блять, мерзость. Тем более, сам Александр Феликсович прямо сказал:
Новороссия отстаивает право на то, чтобы быть территорией самодостаточной. Они ощущают себя не в русле того, что сейчас происходит на Украине вообще. Они рассматривают поход на их территорию как посягательство на их суверенную целостность — на их дух, на их культуру, на их язык. Я — русский человек, и, соответственно, я стою за русскую Новороссию. Я стою за Новороссию, в которой сражаются и погибают русские люди. Причем не только те, которых мы называем ополченцами, но еще и совершенно мирные граждане, которые оказываются под раздачей. Счет идет на тысячи. И это настоящая война.
Вот такая вот музыка. Такая, блин, вечная молодость (с)
Эээ... Первая мысль после прочтения: что это было, Бэрримор? Вторая - аааааа, подайте сюда Кашына, я таки набью ему ебало! Третья - да ну, лучше поржать и забыть, потому что фу, блять, мерзость. Тем более, сам Александр Феликсович прямо сказал:
Новороссия отстаивает право на то, чтобы быть территорией самодостаточной. Они ощущают себя не в русле того, что сейчас происходит на Украине вообще. Они рассматривают поход на их территорию как посягательство на их суверенную целостность — на их дух, на их культуру, на их язык. Я — русский человек, и, соответственно, я стою за русскую Новороссию. Я стою за Новороссию, в которой сражаются и погибают русские люди. Причем не только те, которых мы называем ополченцами, но еще и совершенно мирные граждане, которые оказываются под раздачей. Счет идет на тысячи. И это настоящая война.
Вот такая вот музыка. Такая, блин, вечная молодость (с)
разоблачение Украина укросми Боинг 777 Paint Я Ватник разная политота
Появились новые сведения.
Эксклюзив. Стрелков стреляет из бука.
Эксклюзив. Стрелков стреляет из бука.
разоблачение укропТВ укросми тухлое сало Я Ватник разная политота
Ещё одно разоблачение тухлого укропского сальца )
Украина мова мифы разоблачение галичина песочница Я Ватник разная политота
Для всех забывших и скачущих, инфа к невеликому размышлению.
Украинизация на Украине продолжалась вплоть до 1938 г. — только в этом году русский язык стал обязательным для изучения в украинских школах.
Та-дам. Ха-ха. В общем смешно.
Украинофил Нечуй–Левицкий
Иван Семёнович Нечуй–Левицкий ( 25 ноября 1838, с. Стеблёв — 15 апреля 1918, Киев) — украинский писатель, публицист, соавтор первого украинского перевода Библии (с П. Кулишом и И. Пулюем). Украинофил.
Классик украинской литературы настаивал на том, что украинский литературный язык нельзя основать на «переходном к польскому» галицком говоре, к которому добавляют еще «тьму чисто польских слов: передплата, помешкання, остаточно, рух (да–да, это тоже не украинское слово – Авт.), рахунок, співчуття, співробітник». Указав на множество таких заимствований «аркуш», «бридкий», «брудний», «вабити», «вибух», «виконання», «віч–на–віч», «влада», «гасло», «єдність», «здолати», «злочинність», «зненацька», «крок», «лишився», «мешкає», «мусить», «недосконалість», «оточення», «отримати», «переконання», «перешкоджати», «поступ», «потвора», «прагнути», «розмаїтий», «розпач», «свідоцтво», «скарга», «старанно», «улюблений», «уникати», «цілком», «шалений» и много–много других, не хватит газетной полосы, чтобы привести все) Иван Семенович констатировал: это не украинский, а псевдоукраинский язык, «чертовщина под якобы украинским соусом».
Следует еще раз подчеркнуть: Иван Нечуй–Левицкий был убежденным украинофилом. Не меньше Грушевского и его компаньонов хотел он вытеснения из Малороссии русского языка. Но, стиснув зубы и скрепя сердце, вынужден был признать: этот язык все же ближе и понятнее народу, чем навязываемая из австрийской Галиции «тарабарщина».
Разоблачения Нечуя–Левицкого вызвали шок в "национально сознательных" кругах. На него нельзя было навесить ярлык "великорусского шовиниста" или замолчать его выступление. Грушевский попытался оправдываться. Он признал, что пропагандируемый им язык действительно многим непонятен, "много в нем такого, что было применено или составлено на скорую руку и ждет, чтобы заменили его оборотом лучшим", но игнорировать этот "созданный тяжкими трудами" язык, "отбросить его, спуститься вновь на дно и пробовать, независимо от этого "галицкого" языка, создавать новый культурный язык из народных украинских говоров приднепровских или левобережных, как некоторые хотят теперь, — это был бы поступок страшно вредный, ошибочный, опасный для всего нашего национального развития".
Грушевского поддержали соратники. Ярый украинофил Иван Стешенко даже написал специальную брошюру по этому поводу. В том, что украинский литературный язык создан на галицкой основе, по его мнению, были виноваты сами российские украинцы. Их, "даже сознательных патриотов", вполне устраивал русский язык, и создавать рядом с ним еще один они не желали. "И вот галицкие литераторы берутся за это важное дело. Создается язык для институций, школы, наук, журналов. Берется материал и с немецкого, и с польского, и с латинского языка, куются и по народному образцу слова, и все вместе дает желаемое — язык высшего порядка. И, негде правды деть, много в этом языке нежелательного, но что было делать?". Впрочем, уверял Стешенко, язык получился "не такой уж плохой". То, что он непривычен для большинства украинцев, — несущественно. "Не привычка может перейти в привычку, когда какая–то вещь часто попадает на глаза или вводится принудительно. Так происходит и с языком. Его неологизмы, вначале "страшные", постепенно прививаются и через несколько поколений становятся совершенно родными и даже приятными", — уговаривал Стешенко.
Однако такие пояснения никого не убедили. "Языковой поход" провалился. Грушевский и его окружение винили во всем Нечуя–Левицкого, якобы нанесшего своим выступлением вред делу "распространения украинского языка". "Приверженцы профессора Грушевского и введения галицкого языка у нас очень враждебны ко мне, — писал Иван Семенович. — Хотя их становится все меньше, потому что публика совсем не покупает галицких книжек, и Грушевский лишь теперь убедился, что его план подогнать язык даже у наших классиков под страшный язык своей "Истории Украины–Руси" потерпел полный крах. Его истории почти никто не читает".
Справедливости ради надо сказать, что "Историю Украины–Руси" не читали не только из–за языка. Это сегодня Михаила Грушевского объявили "великим историком". Современники его таковым не считали. Некоторые ученые в частных разговорах называли этого деятеля "научным ничтожеством". Но признаться в собственном ничтожестве Грушевский не мог даже самому себе. Проще было винить во всем Нечуя–Левицкого. И профессор затаил злобу».
Когда к власти пришла Центральная Рада, друзья Нечуй–Левицкого, который находился в бедственном положении и голодал, обратились к правительству Михаила Грушевского и, в частности, к министру просвещения Ивану Стешенко с просьбой о правительственной пенсии для бедствующего классика. Но не тут–то было. Великий историк не умел прощать обид. Не на высоте положения оказался и министр просвещения, которого Нечуй не раз упоминал среди тех, кто в угоду моде «калечил свой язык». Никакой пенсии от Украинской Народной Республики (УНР) Нечуй–Левицкий так и не дождался. В результате он умер "без присмотра" (читай — с голоду) в Дегтярёвской богадельне.
Украинизация на Украине продолжалась вплоть до 1938 г. — только в этом году русский язык стал обязательным для изучения в украинских школах.
Та-дам. Ха-ха. В общем смешно.
Украинофил Нечуй–Левицкий
Иван Семёнович Нечуй–Левицкий ( 25 ноября 1838, с. Стеблёв — 15 апреля 1918, Киев) — украинский писатель, публицист, соавтор первого украинского перевода Библии (с П. Кулишом и И. Пулюем). Украинофил.
Классик украинской литературы настаивал на том, что украинский литературный язык нельзя основать на «переходном к польскому» галицком говоре, к которому добавляют еще «тьму чисто польских слов: передплата, помешкання, остаточно, рух (да–да, это тоже не украинское слово – Авт.), рахунок, співчуття, співробітник». Указав на множество таких заимствований «аркуш», «бридкий», «брудний», «вабити», «вибух», «виконання», «віч–на–віч», «влада», «гасло», «єдність», «здолати», «злочинність», «зненацька», «крок», «лишився», «мешкає», «мусить», «недосконалість», «оточення», «отримати», «переконання», «перешкоджати», «поступ», «потвора», «прагнути», «розмаїтий», «розпач», «свідоцтво», «скарга», «старанно», «улюблений», «уникати», «цілком», «шалений» и много–много других, не хватит газетной полосы, чтобы привести все) Иван Семенович констатировал: это не украинский, а псевдоукраинский язык, «чертовщина под якобы украинским соусом».
Следует еще раз подчеркнуть: Иван Нечуй–Левицкий был убежденным украинофилом. Не меньше Грушевского и его компаньонов хотел он вытеснения из Малороссии русского языка. Но, стиснув зубы и скрепя сердце, вынужден был признать: этот язык все же ближе и понятнее народу, чем навязываемая из австрийской Галиции «тарабарщина».
Разоблачения Нечуя–Левицкого вызвали шок в "национально сознательных" кругах. На него нельзя было навесить ярлык "великорусского шовиниста" или замолчать его выступление. Грушевский попытался оправдываться. Он признал, что пропагандируемый им язык действительно многим непонятен, "много в нем такого, что было применено или составлено на скорую руку и ждет, чтобы заменили его оборотом лучшим", но игнорировать этот "созданный тяжкими трудами" язык, "отбросить его, спуститься вновь на дно и пробовать, независимо от этого "галицкого" языка, создавать новый культурный язык из народных украинских говоров приднепровских или левобережных, как некоторые хотят теперь, — это был бы поступок страшно вредный, ошибочный, опасный для всего нашего национального развития".
Грушевского поддержали соратники. Ярый украинофил Иван Стешенко даже написал специальную брошюру по этому поводу. В том, что украинский литературный язык создан на галицкой основе, по его мнению, были виноваты сами российские украинцы. Их, "даже сознательных патриотов", вполне устраивал русский язык, и создавать рядом с ним еще один они не желали. "И вот галицкие литераторы берутся за это важное дело. Создается язык для институций, школы, наук, журналов. Берется материал и с немецкого, и с польского, и с латинского языка, куются и по народному образцу слова, и все вместе дает желаемое — язык высшего порядка. И, негде правды деть, много в этом языке нежелательного, но что было делать?". Впрочем, уверял Стешенко, язык получился "не такой уж плохой". То, что он непривычен для большинства украинцев, — несущественно. "Не привычка может перейти в привычку, когда какая–то вещь часто попадает на глаза или вводится принудительно. Так происходит и с языком. Его неологизмы, вначале "страшные", постепенно прививаются и через несколько поколений становятся совершенно родными и даже приятными", — уговаривал Стешенко.
Однако такие пояснения никого не убедили. "Языковой поход" провалился. Грушевский и его окружение винили во всем Нечуя–Левицкого, якобы нанесшего своим выступлением вред делу "распространения украинского языка". "Приверженцы профессора Грушевского и введения галицкого языка у нас очень враждебны ко мне, — писал Иван Семенович. — Хотя их становится все меньше, потому что публика совсем не покупает галицких книжек, и Грушевский лишь теперь убедился, что его план подогнать язык даже у наших классиков под страшный язык своей "Истории Украины–Руси" потерпел полный крах. Его истории почти никто не читает".
Справедливости ради надо сказать, что "Историю Украины–Руси" не читали не только из–за языка. Это сегодня Михаила Грушевского объявили "великим историком". Современники его таковым не считали. Некоторые ученые в частных разговорах называли этого деятеля "научным ничтожеством". Но признаться в собственном ничтожестве Грушевский не мог даже самому себе. Проще было винить во всем Нечуя–Левицкого. И профессор затаил злобу».
Когда к власти пришла Центральная Рада, друзья Нечуй–Левицкого, который находился в бедственном положении и голодал, обратились к правительству Михаила Грушевского и, в частности, к министру просвещения Ивану Стешенко с просьбой о правительственной пенсии для бедствующего классика. Но не тут–то было. Великий историк не умел прощать обид. Не на высоте положения оказался и министр просвещения, которого Нечуй не раз упоминал среди тех, кто в угоду моде «калечил свой язык». Никакой пенсии от Украинской Народной Республики (УНР) Нечуй–Левицкий так и не дождался. В результате он умер "без присмотра" (читай — с голоду) в Дегтярёвской богадельне.
ДНР Украина разоблачение Я Ватник разная политота
Вот такое разоблачение ходит сейчас по интернету на стороне украинских СМИ и соцсетей. Но это все не правда. Видно же, что "притянуто за уши". Не он это конечно. А я все таки выяснил, что это за мужик. Итак, разоблачаем …))) (2-е фото)
Он? ;)
Он? ;)
Смотрите ещё
